Мой муж Чебурек

В городе сегодня открылось новое кафе, и я побежал туда со всех ног. Я натурально путался в них – так спешил. А всё почему? Потому что главное в современном мире – это информация.

Сюжет захватывает с первых страниц. Язык порой невероятно "сладкий" – хочется перечитывать и перечитывать. Некоторые фразы и размышления уходят минимум в бронзовый фонд цитат. Героям сопереживаешь и вместе с ними отправляешь в путешествие по Юкатану и Москве...

Аннотация обещала симбиоз пьесы (которую не смотрел) и фильма (который понравился). На деле же получилось дословное воспроизведение фильма, за вычетом пары сцен, которые, как мне кажется, только портят книгу и попортили бы фильм...

Прибавлю ещё кое-какие подробности. То ли переводчик виноват, то ли книга и правда так сухо написана. Похоже на немного расширенную версию киносценария. Диалоги скучны и описаны как бы со стороны внешнего наблюдателя...

Мне кажется, что книга не прошла проверкой временем...

Не ходите люди русская в библиотеку "Кысь" брать.

Нет, не как две капли воды похожи фильм и книга, а скорее как два элемента мозаики. При беглом взгляде между ними нет разницы, однако, если положить один рядом с другим, проявляются различия. Впрочем,...

Краткий отзыв на книгу

Проснувшись утром пятницы, Иван Фёдорович обнаружил, что вместо головы у него вырос сталагмит. Случай сам по себе может и не уникальный (месяц тому назад коллега Ивана Фёдоровича, господин Д., лишился головы подобным же образом), но точно выходящий за рамки обыденности. Сам же Иван Фёдорович крайне неохотно выходил за эти самые рамки. И даже сейчас, хотя и был расстроен утренними событиями, всё же попытался вернуться в повседневность и слегка поскрёб бритвой сталагмит в том месте, где могла бы быть борода...

Если бы я мог, то я бы отвернулся. Я бы развернулся. Я бы отошёл. Я бы убежал. И бежал бы, не оглядываясь даже мысленно, боясь быть схваченным протуберанцами её изящности, оставляющими на сетчатке души незаживающие ожоги первого впечатления. Но когда двери автобуса закрылись и отрезали мне путь к отступлению, я понял, что пропал. Я пробовал смотреть в окно, но мой взгляд соскальзывал с его плоскости на её округлости. Я хотел отвлечься, но моё внимание рикошетило от вялой равномерности пустоты и впивалось в упругие детали объёма...

Павел рассуждал так: всякая вещь, созданная человеком, призвана служить чему-то. И только в этом служении она обретает смысл и, главное, жизнь. Вещь, лежащая без дела, мертва. Взять хотя бы тарелки. Их главное предназначение быть наполненными едой. И если первое использование тарелки Павел воспринимал как акт рождения, когда из небытия своего предназначения тарелка рождается через наполнение супом ли, макаронами ли, да даже пусть всего двумя бутербродами с колбасой, положенными на неё; то последующий...