Huston Dymaniac

)

Французский театр, по мнению Вольтера, подобен гигантскому складу, заполненному «счетным множеством слабых трагедий», которые лишь нагоняют скуку. Однако, отбросив это «посредственное», мы обнаруживаем малое число подлинных шедевров — не более двадцати. Именно эти пьесы Вольтер ставит выше всего, что было создано в жанре трагедии, «не исключая Софокла и Еврипида». Создать такую трагедию — «истинное чудо», и Франция явила миру двадцать таких чудес. Но что же отличает великую трагедию от просто хорошей? Ключевой критерий Вольтера — способность трогать сердце, а не только услаждать ум...

Если итальянский театр, по мнению Вольтера, был колыбелью изящных искусств, то театр испанский предстает в его описании как причудливая, варварская и по-своему гениальная аномалия. Философ с нескрываемым ехидством описывает то, что он считал главным пороком испанской сцены — невероятную смесь священного и греховного, высокого и низменного, где дьявол пляшет сарабанду, а месса становится театральным трюком. Вольтер безжалостно критикует главный жанр испанского религиозного театра — «autos sacramentales»,...