Чистое искусство

Говорят, одна из целей Рамадана - почувствовать на себе страдания других. Ходишь целый день без еды и воды - лучше понимаешь жизнь тех, кто страдает. Но в Гвинее, походу, страдания правоверных имеют своей целью наказать меня. 9 вечера. Разговевшиеся правоверные толпой выходят из своих домов. Их желудки полны, что придает особый резонанс наливающимся силой голосам. И я понимаю, что заснуть мне пока не удастся. Я стараюсь не злиться, я и сам иногда голодал, так что прилив энергии в их животах принимаю, как данность. Да и часок подождать сна лучше не сгорая от ненависти, а в благолепии глубоких вдохов и выдохов... Часок растягивается на три. К полуночи переваренный ужин зовет обладателей страдающих желудков домой: кого в кровати, кого - на горшки. Я, наконец, проваливаюсь в сон. 1:30 ночи. Под окнами какой-то галдёж. С десяток полновозрастных, тридцатилетних подростков устроили футбольный матч. За нашим домом есть полноценное футбольное поле с воротами. Но этим товарищам нравится на дороге под фонарями. Удары по мячу заставляют вздрагивать. Крики опять побуждают к ненависти. Вдохи-выдохи уже не помогают. Через час мальчики устают и отчаливают. Но спать уже особо смысла нет, потому что... В районе трех собаки кого-то заметили на дереве. То ли змея, то ли местный кот решил потроллить тощих псов своим присутствием. Лай у дерева подхватывается всеми хвостатыми в радиусе двух километров. Хор одомашненных волков продолжается час и заканчивается грустной песней муэдзина, возвещающей начало нового дня. У некоторых христиан тоже пост. Добровольно наложенные на себя страдания. Пусть ваши страдания производят радость и мир. Внутри вас. Вокруг вас. Пусть ваши лица излучают свет, а не кислоту. Страдайте не зря! Чаша скорбей производит терпение, вся наша жизнь на земле - лишь мгновение. Звезд дивные алмазы на чёрный бархат неба... Всем хорошей недели!

Как однажды прочитали ребята из группы Centr, я посвящаю эти строки… …одной девочке. В выходной она просыпается позже обычного. Где-то в районе 5. Плюс-минус. Раньше неё, пожалуй, в этот час не спят только те, кто не ложился. Ну, и стоики, чей Рамадан закончится недели через три. Это не какая-то сила воли или болезнь её гонит с утра на тренажеры, пробежку, в бассейн, на какую-то новую онлайн-тренировку (недоступное в какой-нибудь конкретной ситуации - зачеркнуть). Это упрямое желание пожить чуть-чуть для себя. Потому что потом, когда я проснусь, она для себя уже не сможет. И я стараюсь, конечно, поспать подольше, потому что я её люблю. Но в 7 утра в выходной я побегу рядом с ней ровно по той же самой причине, потому что, даже когда есть возможность пожить для себя, она хочет, чтобы я побыл в этот момент рядом. Она умеет видеть мелочи. Маленькие детали, которые от нормальных мужчин, привыкших видеть картину целиком, спрятаны. И я всю жизнь учусь у неё смотреть на людей и вещи особым взглядом, до сих пор тщетно мечтаю этому научиться. То есть, получается, что нормальный мужчина чуть-чуть мечтает стать женщиной, но не так, как это принято в некоторых обществах. Ей надо работать в программе защиты свидетелей. Только она умеет спрятать что-нибудь так, что не найду не только я, но и она сама. Если ей выпадет вас куда-нибудь по этой программе пристроить, вам не нужно беспокоиться. Когда она вас спрячет, даже под пытками она вас не выдаст. Потому что не вспомнит. Наверное, поэтому в нашем доме небольшой перебор по запасам разной всячины. Если бы белки покупали тренинги, мы бы уже миллиарды сделали. Но пока только потратили. Она может всё. Кроме одного. Она все время хочет стать чуть красивее, чуть стройнее, чуть умнее. Беспокоится из-за этого. И до сих пор до неё не дошло, что она уже красивая, стройная и умная. И чтобы это увидеть, нужно просто выдохнуть, успокоиться и подойти к зеркалу. Как сказал герой одного неизвестного сериала: «Я смотрел на девочек свысока, как на что-то несерьезное и недостойное уважения и внимания. А потом я вспомнил, что моя мама - тоже девочка». Я посвящаю эти строки маме моей девочки. И всем остальным девочкам. С праздником!

Никогда в своей жизни я не хотел быть учителем. В старших классах, после того, как мои детские сны о героическом спасении соседки по парте на войне сменились сценами из концертной жизни великого баяниста, я был уверен, что меня ждет, как минимум, карьера солиста самого лучшего в стране оркестра гармоник. Но не выгорело. Мое место занял этот татарин из ютюба, который играет не ахти как круто, но зато битбоксит так, что я чувствую себя королем Джулианом из Мадагаскара... Ладно, вру, даже Джулиан круче меня. Не знаю, как так получилось, что из «хочешь, я приду к вам на урок поговорить с ребятами по-английски» все свелось к регулярным двум дням в неделю, когда дети, так и не сумевшие запомнить мое трудное имя, именуют меня не иначе как "тича" (англ. teacher), слушают мои короткие мотивационные проповеди на самые разные жизненные темы и разучивают песенки из церкви. Я от этого «тича» постоянно вздрагиваю. Потому что я-то себя таковым не считаю. Ну, действительно, какой я учитель? Я просто хватаюсь за разные возможности немножко разнообразить свое пребывание здесь, увидеть хоть какой-то смысл в этом рывке в южном направлении, которому уже скоро год. Какой я учитель? Мне не надо утихомиривать уставший от двухчасового занятия класс. Я не отвечаю за результат. Я, собственно, не знаю даже, каким он должен быть и как его оценивать. Я обычный «хайпожор», которому повезло оказаться «белой вороной» в голодном до чего-нибудь нового и свежего обществе. На одном из уроков я спросил своих ребят, что значит быть взрослым? Что это, возраст по паспорту, развитый ум, мудрость? На улицах Конакри можно часто встретить 10-летку, за спиной которого, завернутый в большую тряпку, привязан какой-нибудь годовалый младенец. И эти 10-летки выглядят взрослее некоторых моих 35-летних знакомых из Москвы. На лицах этих детей взрослый отпечаток ответственности. За себя и за другого человека, хоть и весит тот человек меньше бегущей рядом собаки. Кто-то однажды сказал въевшиеся мне на подкорку слова: «Мы дети, пока живы наши родители». Сегодня я готов к ним добавить: «Мы взрослые, когда берем на себя ответственность». За себя, за ближнего, за свой город, за свою страну и даже за этот маленький большой мир. Я никогда в жизни не хотел быть учителем. Как, блин, я вдруг им стал? Хороших всем выходных!

Если всё ещё кто-нибудь не понял - я сейчас живу на родине Эболы. Уже почти год прошел. И первая привычка, которую нужно было быстро привить себе - мыть всё с мылом. Про руки понятно. Потрогал Африку - мой руки. Но мыть с мылом каждый овощ и фрукт перед употреблением во мне все фибры души отказывались. Отказывались, но мыли. Меня тут школьники спросили, пробовал ли я гвинейскую еду. И я честно ответил, что боюсь есть приготовленные на улице блюда. – У вас желудки местные, – говорю. – а у меня европейский. У вас бабочки в животе, а у меня три дня поноса и мгновенная смерть. Шутка зашла. Подростки поржали. Но смех смехом, а мыть в Африке овощи и фрукты с мылом я не перестану. Когда дело касается мира нематериального, а такой, хотите вы или нет, существует, люди почему-то всегда ведут себя так, словно мир этот безопасный и совершенно чистый. И даже иногда признавая, что небезопасный и нечистый, совершенно не стараются соблюдать гигиену: не смотреть или не ходить, куда не надо; не позволять гневу принимать за них решения; или, например, не реагировать на глупость и пытаться дурака вразумить. В большинстве случаев душа человека гораздо уязвимее человеческого тела. Ее беречь и лелеять следует. Вырабатывать привычки, снижающие риск болезней, даже если все ее фибры протестуют. В далеких 80-х была программа «Вокруг смеха», и ее ведущий иногда объявлял конкурсы на стихотворное остроумие. Из миллиона стишков я запомнил на всю жизнь только вот этот, совершенно дурацкий: «Мойте руки перед едой. С мылом, и, конечно, водой». Всем хорошей недели!

Расскажу вдогонку еще одну историю из гвинейской школы. Мой приятель, учитель английского языка, позвавший меня поприсутствовать, пару раз выходил из класса по каким-то административным делам. Я, оставаясь один на один с толпой горячих подростков, старался изо всех сил продолжать урок. Но буквально через пару секунд в классе начинался гул, который через 30 секунд уже превращался в откровенный галдеж. Я перепробовал все известные мне приемы, но галдеж удавалось прекратить лишь на несколько мгновений. Галдеж, впрочем, заканчивался ровно в тот момент, когда Поль, настоящий учитель этого класса, возвращался обратно. Я позже его спросил: – Поль, почему они со мной орут, как ненормальные, а при тебе тишина и покой? – У меня есть свои секреты, – многозначительно произнес Поль. – Раскрой, пожалуйста. – Понимаешь, Костя, у меня есть палка. Я немного офигел от услышанного. – Вам разрешают их бить? Поль, на лице которого уже привычная мне улыбка пробрела неоспоримые оттенки смущения, кивнул. – По рукам? – Нет, по заднице. Уже вечером я сидел дома и размышлял. А как заставить этих подростков слушать, если выгнать из класса не вариант - это, скорее, награда за плохое поведение? Я понимаю, что надо заинтересовать, заслужить уважение. Но вот, они меня и уважали, и даже им интересно было, и, как мне потом Поль сказал, попросили еще придти. Но галдеж сильно мешал, тем не менее. Так и не придумал. А, может, лучше получить по заднице в классе, чем потом жизнь тебе такого пинка даст, что мало не покажется? Короче, ведите себя хорошо. Берегите свои задницы. Хорошей всем недели!

В моей жизни достаточно поводов для сожаления. Не надо было есть беляши на Ярославском вокзале, из-за которых я полчаса просидел под платформой Северянин, а потом еще 40 минут простоял в тамбуре электрички, а потом еще пешком, весь в зловонии, шёл до дома 19 в микрорайоне «Дзержинец». Не надо было драться с этим Костей из 7-го класса из-за этой дуры - на один раз меньше бы получил по морде. Зря я тогда разругался с родителями и ушел ночевать на Рижский вокзал. Не выспался, натерпелся страха, а домой все равно вечером пришлось вернуться. Но есть одно абсолютно безупречное решение в моей жизни - жениться на Лене Шоковой. Уже 27 лет я наслаждаюсь его плодами. Ура!

На прошлой неделе вместо репетиции хора в церкви устроили свадьбу. Было все то же самое, что и на репетиции, только еще свадьба. Брачующиеся, как водится в этих краях, опоздали на два с половиной часа. За эти два с половиной часа все было отрепетировано и к свадьбе, и к предстоящему богослужению. Гордый гвинейский хор встретил непунктуальную пару сурово - все уже успели сильно устать. Будь это Новая Гвинея, молодожены могли бы и не дожить до первой ночи, но в этой Гвинее людей не едят. А взглядом убить пока все еще невозможно. Я гвинейцев пунктуальности учить не берусь. Но, если я сказал, что приду на три часа, то через три часа я всегда ухожу. Поэтому через полчаса после начала свадебной церемонии, уставший до изнеможения, я зачехлил инструмент и вышел из здания церкви. У выхода тусовались пьяненькие друзья жениха. В таком состоянии их в церковь то ли не пустили, то ли они и сами не решились зайти. Они ждали, когда все закончится. Им было скучно. А тут моя белая рожа. – Эй, подойди сюда, – сказал мне чувак, по виду младше меня раза в два, забравшийся на песочную кучу. В церкви перманентная стройка, поэтому кругом бардак из стройматериалов. Я было сделал телодвижение в его сторону, но вдруг вся эта усталость на меня навалилась и произвела бунт: – Сам подойди сюда, – удивился я собственной дерзости. Нахал спустился с песочной кучи и, показывая на мой карман, потребовал денег. – Деньги давай! Я оторопел. Каждый раз, по дороге в церковь я жду, что это случится. Райончик тут - так себе. Но «обувать» на пороге церкви - это уже перебор! Мой обидчик продолжал требовать, не принимая во внимание ни мои «нет», ни очень слабые в этом районе аргументы, что я, дескать, сейчас полицию позову. Я должен был испугаться, но на испуг уже не было никаких сил, и я медленно, тщательно подбирая французские слова, чтобы мысль не стала смешной из-за неправильно произнесенных слов, сказал: – Я тут играл на этой свадьбе три часа. Бесплатно. Это ты должен мне деньги дать. Деньги давай! Друзья моего обидчика, до этого любовавшиеся разыгрывающейся на их глазах историей, рассмеялись, резко переведя эту криминальную драму в жанр комедии. Кажется, я победил. Мой визави пожал мне руку и вернулся на свою песочную кучу. Оказывается, иногда, чтобы ничего не бояться, нужно просто очень сильно устать! Устали? Отдохните. Пусть силы вернутся, а страхи нет. Всем хороших выходных!

Это белому человеку все черные - на одно лицо. Гвинея - страна многонациональная. В разных частях Гвинеи не только разговаривают и одеваются по-разному, но и танцуют свои танцы. Сходил сегодня к школьникам в гости опять. А они показали мне, как выглядят танцы в четырех регионах Гвинеи. Короче, мы в танцах!

– На каком языке вы думаете? Вопрос в душном классе частной гвинейской школы совсем не праздный. В классе темно: нет ламп, только естественный свет, проникающий через не очень большие окна. Хотя окна - это когда застеклено, а тут просто отверстия в стенах. Но это одна из самых дорогих школ в Конакри. Поэтому такая ситуация не от бедности, просто в застекленных окнах нет необходимости. В классе человек 30. Подростки. Самому младшему 11 лет. Но в основном всем по 16-17. И в этой маленькой кучке людей у каждого в голове 3-4 языка, как минимум, перемешались и давят своим авторитетом. Когда одна из девочек начала перечислять языки, которые она знает, двух рук не хватило. Оказалось, что в семье такой компот местных национальностей, что ей, девочке, самое место среди переводчиков в ООН. И поэтому я спросил, на каком языке они думают. Оказалось, что на французском – только половина. Остальные думают на языке своих родителей: малинке, сусу, фулани... По сути, французский для них - иностранный, не родной. То есть, получается, мы с ними в равной ситуации, когда разговариваем на языке комиссара Жибера. Хотя у них это лучше получается, несомненно. Задал я им и другой вопрос. Разве мог я упустить возможность быть среди подростков и не спросить «о чем вы мечтаете»? Я думал, мне сейчас расскажут о путешествиях, легкой жизни в далекой Европе или Америке, об айфонах на день рождения, о мотоциклах и авто... Но то ли они вопрос не так как-то поняли, то ли я такой материалист. Но на меня полились милые гвинейские мечты: «Я мечтаю стать инженером, я мечтаю стать врачом, я мечтаю стать пилотом, я мечтаю стать бухгалтером в американском банке (прикиньте, именно так - в американском банке!)». И я вдруг почувствовал гордость за эти черные лица, к которым я до сих пор не имел никакого отношения, а теперь вскользь пролетел вдоль их жизни, по касательной, в надежде оставить след. А вы о чем мечтаете там? Хорошей вам недели!

В офисном кафе пусто. Это и не кафе даже – в маленьком застекленном павильоне витрина-холодильник, стол и касса, в которой ты можешь расплатиться улыбкой, если, конечно, умеешь улыбаться. Но пусто - это не про посетителей. Из соседнего кафе, настоящего, со столами, пластиковыми приборами и огромным ассортиментом, выбегает девушка из Азии, в руках какая-то запеканка в маленькой формочке из фольги. Пока она занимает место за кассой я интересуюсь: – А что же вы свою еду не едите? – Как вам сказать… Приелось… Я за свою жизнь был свидетелем множества крушений. Друзья переставали общаться. Компании переставали расти и тихонечко загибались. Супруги разбегались в разных направлениях. Спросишь разводящихся - отношения охладели. Разочарованный бизнесмен пожимает плечами: «Надо было что-то менять, двигаться, а я поздно спохватился, не хватило сил и мотивации что-то сделать, и закостенелая рутина убила бизнес». В ресторанном бизнесе регулярно вводят в меню новые блюда, при этом сохраняя свои основные, которые изначально привлекли гостя придти пообедать один раз, потом второй, а потом сделали из гостя постоянного посетителя. Нельзя с одной песней всю жизнь провести в топах чартов. Нельзя с одной шуткой все жизнь в «Аншлаге» просидеть. Человек, он ведь как маленькое кафе – в какой-то момент даже твоя собственная еда тебе может обрыднуть. Что уж от окружающих требовать. Вводите в меню новые блюда: читайте книжки, увлекайтесь, смотрите вокруг, пойте, танцуйте, ищите, меняйтесь. На крайняк, постригитесь уж, наконец! Не приедайтесь! Себе и окружающим! Хороших выходных! p.s. Я купил там, в этой кафешке, их ролл «Цезарь». Не знаю, как такое могло приесться! Такое и разок съесть - пытка. Иногда это всего лишь случай отвратительной еды.

Если бы я был Богом, Никогда бы не создал людей. Заранье б подвел итоги Последствий бредовых идей. И в муках мне не пришлось бы Умирать за чьи-то грехи. И слушать занудные просьбы Каждой грешной блохи. Если бы я был Путиным, Ни за что бы ни начал войну. Дорогой не стал бы запутанной Вести за собой страну. Придумал бы что-нибудь умное, Чтобы было всем хорошо. Решенье задачи трудное Искал бы, пока не нашел. Если б я был Гусихиным, Написал бы однажды стишок, Как каждый от Гоа до Выхино Примеряет чужой шесток, Увлеченный праздною мыслью, Перебором чужих ролей. Чужой проживает жизнью, Лишь бы не жить своей. p.s. Всем продуктивной рабочей недели!

У любви все признаки нежелательной организации. Это у ненависти проблем с регистрацией в нашем сердце нет. Она заявляется без визы, наводит свои порядки, очаровывает и придает сил. У этой мощной сволочи всегда есть какой-нибудь спонсор, который не даст ей зачахнуть, всегда готов покормить и поспособствовать личностному росту. Она следит за собой, у нее отличные визажисты и стилисты, а тем, кто постарался разглядеть ее поближе, она всегда объяснит, почему сегодня «не в форме». И почти всегда эти причины прозвучат достаточно убедительно, чтобы разрешить ей пожить здесь ещё немножко. С ней приятно дружить, она дарит ощущение силы, кто от такого откажется? А любовь... Она ж первым делом упраздняет твое министерство обороны. Делает тебя уязвимым для всех внешних врагов. Устраивает в твоем сердце миграционный кризис, всю свою семью привозит, начиная с сестер. Доводит тебя до слёз, растягивая сердце в разные стороны. А оно ведь не Москва, не резиновое. Но оно не лопается. Лопается в единственном случае: если эти обе вдруг в одно сердце поселяются. Тогда пиши-пропало. Это, детки, мое объяснение, почему в мире так много бессердечных людей.