Лис Рыжов

Ещё вчера мир был знакомым и шумным. Рыжухино гудело последними осенними хлопотами: стук молотков, запах горячего варенья из последних ягод, спешные шаги по рыжей, хрустящей листве. А сегодня утром всё изменилось. Я проснулся от непривычной тишины. Не той, что бывает глубокой ночью, а иной — мягкой, бархатной, вобравшей в себя все звуки. Я подошёл к окну и увидел Чудо. За ночь тихий художник прошёл по нашему миру и переписал всё белилами. Крыши домиков, заборы, спинки скамеек — всё укрылось идеальным, нетронутым полотном первого снега...

В Рыжухино осень никогда не была унылой порой. Нет, сэр. Она была кульминацией всего года, финальным аккордом, который должен был прозвучать на празднике урожая «Вкуснодень». А его неизменным дирижёром вот уже пять лет подряд был заяц Сергей — энтузиаст, гурман и непревзойдённый мастер по части организации всего, что связано с едой. Подготовка началась за неделю. И началась, разумеется, с проб. В доме у Сергея, пахнущем корицей и дымком от камина, собрался комитет. Я пришёл по приглашению — как сторонний наблюдатель со стороны, чей взгляд ещё не замылился местным энтузиазмом...

Знаете, иногда я забираюсь на самый высокий пригорок, сажусь на этот старый пень, что пахнет дождём и временем, и просто смотрю. Вот как на этой картинке. Видите, вон тот домик с рыжей крышей, почти такого же цвета, как моя шубка? Это мой домик. По утрам из трубы поднимается дымок, пахнущий сушёной мятой и печёными яблоками — это я завтракаю. А вечерами я люблю сидеть на крылечке и слушать, как деревня засыпает. Тропинка, что вьётся между холмами, — это главная улица. Она мягкая, как лапка, потому что её "мякают" лапками все жители...

Деревня Рыжухино дремала в осеннем золоте, и даже дым из печных труб ленился подниматься в небо. Но из одного домика с резными ставнями доносилось нервное позвякивание ложки о блюдце — там сидела енотиха Лиля. Её умные глаза, обычно такие добрые, сейчас были полны беспокойства. Её муж, Анатолий, ушёл с утра «буквально на пять минут» — проверить грибные места на опушке соснового бора. Но пять минут растянулись в часы, а потом и в полдня. Солнце уже клонилось к макушкам елей, отбрасывая длинные тени, а Толи всё не было...

В моей кухне сломался чайник. Не просто перестал включаться — он начал издавать звуки, похожие на тихие предсмертные стоны старого паровоза. Я, как лис современный и практичный, сразу пошёл в магазин за новым. Но по пути встретил Барсука Федора — Неси сюда, — коротко сказал он, услышав мою историю. — Починим. Федор — наш местный мастер на все лапы. Он чинит то, что другие давно бы выбросили. Его "дом" — это лавка старины ещё и мастерская, музей спасённых вещей: от скрипучих дверей и до треснувших чашек...