Последняя страница

Я никогда не любил садоводство. До переезда в дом бабушки мне казалось, что возиться с землей — занятие для пенсионеров. Но когда адвокат передал мне ключи от старого дома на окраине города, вместе с завещанием пришла и обязанность ухаживать за садом. Бабушка очень настаивала на этом пункте. Первые две недели я игнорировал клумбы. Работа, переезд, оформление документов — времени не хватало. Но соседка миссис Харрис каждое утро напоминала мне о завядших розах за забором. Ее взгляд становился странно встревоженным, когда она говорила: "Твоя бабушка очень расстроилась бы"...

От: Сергей Михайлович Кравцов, электрик 4-го разряда Кому: Управляющей компании "Северный дом" Дата: 15 октября 2029 года Тема: Аномальные показания счетчиков в квартире 47, подъезд 2 Пишу этот отчет потому, что больше не могу молчать. Вы можете не поверить, но я обязан зафиксировать происходящее официально. Работаю электриком двадцать три года, видел всякое – короткие замыкания, пожары, взрывы счетчиков. Но то, что происходит в квартире 47, не укладывается в рамки здравого смысла. Вызов поступил обычный – жалоба на постоянно выбивающие пробки...

Я до сих пор храню тот рисунок. Лежит он в самом дальнем ящике стола, под стопкой старых документов. Иногда ночью мне кажется, что карандашные линии светятся в темноте. Все началось с обычного вечера. Моя семилетняя дочь Маша сидела за кухонным столом, склонившись над альбомом. Язык высунут от усердия, в руке зажат красный карандаш. Я готовила ужин и краем глаза наблюдала, как она выводит аккуратные линии. — Мам, посмотри! — Маша подняла голову, в глазах горел тот особый детский огонек, когда ребенок гордится своим творением...

Записываю это, пока руки еще дрожат. Пока память не стерла детали. Пока сам не начал сомневаться в том, что видел. Все началось с обычной прогулки. Я шел домой после работы тем же маршрутом, что и всегда — через старый парк, мимо заброшенной станции метро. Станцию закрыли еще в девяностых, говорили, что из-за аварийного состояния туннелей. Вход заварили металлическими листами, но время и вандалы сделали свое дело. В одном месте лист отошел, образовав щель размером с человека. Раньше я проходил мимо, не обращая внимания...

Я до сих пор не могу выбросить из головы ту справку. Обычная медицинская бумажка, которую мне принес курьер вместе с десятком других документов для архива. Печать поликлиники номер семнадцать, подпись главврача Ковалева, дата — три месяца назад. Все как положено. Только строчка в графе "особенности родов" заставила меня перечитать документ трижды. "Роженица Петрова А.М. родила тень весом 3200 грамм." Я подумал, что это опечатка. Может, кто-то из медсестер перепутал буквы на клавиатуре, хотел написать "сына" или "дочь"...

Я всегда любил тишину подземных переходов по утрам. Когда город еще спит, а бетонные стены поглощают даже шорох моих шагов. Именно поэтому решил срезать путь через старый переход на Пушкинской — он давно заброшен, но по нему все равно можно пройти к метро. Первое, что меня насторожило — мое дыхание не давало пара, хотя было холодно. Очень холодно для середины октября. Я подумал, что это из-за сквозняка, но воздух стоял мертво. Шел уже минут десять, когда заметил: мои шаги не отдаются эхом. Совсем...

Сегодня я нашел дневник Михаила Петровича Заболоцкого в его квартире. Соседи сказали, что он умер три дня назад. Тихо, во сне. Они попросили меня разобрать его вещи — я работал с ним в музее истории города последние пять лет. Думали, может, найдется что-то ценное для экспозиции. Михаил Петрович был странным человеком. Всегда приходил на работу первым и уходил последним. За тридцать лет службы ни разу не взял больничный. Коллеги шутили, что он врос в музей корнями. Теперь я понимаю — они были правы, просто не в том смысле...

Мне до сих пор снится его почерк. Тонкие, аккуратные буквы синими чернилами на желтоватых карточках читательских формуляров. Я работал в городской библиотеке всего три месяца, когда впервые заметил странность в записях Михаила Петровича Соловьева. Он был там задолго до меня — сорок два года безупречной службы, знал расположение каждого тома наизусть. Старики любили его за терпение, студенты — за умение найти самые редкие источники. Я уважал за профессионализм. До того дня, когда разбирал архивные карточки в подсобке...

Я всегда завтракал овсянкой с медом. Двадцать три года подряд, без исключений. Мама научила меня этому ритуалу, когда мне было семь, и с тех пор каждое утро начиналось одинаково: включить плиту, налить воду, высыпать хлопья. В то утро рука потянулась к банке с кофе. Я замер, глядя на свои пальцы, обхватившие холодное стекло. Кофе я не пил никогда. От запаха меня мутило, а вкус казался отвратительным. Руки дрожали, когда я ставил банку обратно. Что-то было не так. По дороге на работу заметил соседку Анну Петровну...

Меня зовут Игорь, и я работал санитаром в областной психиатрической больнице почти десять лет․ Десять лет․․․ звучит как целая вечность, наполненная запахом хлорки, лекарств и․․․ чего-то еще, чего я никак не могу описать․ Все началось с мелочи․ С обычной смены, ничем не примечательной․ Я протирал пол в коридоре, возле седьмой палаты, где лежали самые "спокойные"․ Там обитали старики, тихие безумцы, утратившие связь с реальностью․ Они сидели целыми днями, глядя в одну точку, иногда что-то бормотали...

Сегодня, 8 ноября 2026 года, я пишу это, понимая, что, возможно, никто мне не поверит․ Но я должен это зафиксировать․ Может быть, это предупреждение․ Может, последнее, что я смогу сделать․ Все началось с мелочи․ С обычной вещи, на которую не обратил бы внимания․ Мой кошелек․ Черный, кожаный, старый как мир․ Я всегда носил его в заднем кармане брюк․ И вот, однажды утром, собираясь на работу, я не нашел его․ Я подумал, что просто забыл его где-то․ Может, в машине, может, оставил на столе․ Бывает․...

Начал вести эти записи, чтобы не забыть. Чтобы потом, если что, кто-то понял. Хотя, кто поймет? Сейчас 21:14, 8 ноября 2025 года. За окном мерзкий дождь, как будто кто-то специально включил душ на полную мощность. А я сижу здесь, в палате, и смотрю на белые стены. Слишком белые. Все началось с мелочи. С обычного, чертового графика дежурств. Я медбрат, работал тут уже пять лет, привык ко всему. Но в прошлом месяце заметил, что в графике начали появляться странные пометки. Рядом с именами некоторых пациентов – символ...