Центр фобий FearHUB

Когда родитель боится пауков, высоты или замкнутых пространств, ребёнок часто растёт рядом с этим страхом. Он видит, как мама отскакивает от маленькой тени на стене или как папа избегает лифта, поднимаясь на десятый этаж пешком. Возникает вопрос: передаётся ли фобия по наследству — как цвет глаз или рост? Ответ не так прост. Генетика играет роль. Склонность к тревожности действительно может передаваться от родителей к детям. Но одного гена, отвечающего за "страх перед пауками", не существует. Всё куда интереснее...

Человек просыпается среди ночи от резкого толчка в груди. Сердце бьётся, в голове пульсирует: «Инфаркт?». Он вызывает скорую, сжимает грудь, мысленно прощается с жизнью. Но в больнице говорят: сердце в порядке. «Просто стресс». Через пару дней всё повторяется. Так живут многие, хотя врачи разводят руками: орган здоров, но тревога есть. Кардиофобия — это навязчивый страх сердечно-сосудистых заболеваний, чаще всего инфаркта. Это не просто мнительность. Это состояние, при котором человек убеждён, что у него вот-вот остановится сердце, даже если обследования ничего не подтверждают...

В США и Австралии стартовало тестирование приложения Aphobic — сервиса на базе искусственного интеллекта, разработанного для помощи людям с фобиями. Это не просто чат‑бот, а цифровой терапевт, созданный командой экспертов — доктором Робином Дональдсоном, технологом в области ИИ, и Кристофером Полом Джонсом, психотерапевтом с 20‑летним опытом работы с фобиями. Смысл прост: пользователь общается с ботом, специально обученным разбирать тревожные состояния. Это не просто разговор «по душам». Программа...

С самого детства нас учат стремиться — к успеху, признанию, к «своему делу». Родители спрашивают: «Кем ты хочешь стать?» Учителя подталкивают к целям. Общество показывает героев — тех, кто сделал что-то выдающееся. В этом нет ничего плохого. Но где-то между ожиданиями и реальностью формируется другая мысль, более тревожная и болезненная: «А вдруг я — никто?» Эта фобия не появляется внезапно. Она медленно прорастает внутри — из неуверенности, из сравнений, из страха остаться незамеченным. Она не вызывает паники, не проявляется вспышками...

Ты открываешь телефон — и всё. Прокручиваешь ленту, будто на автомате. На экране — мобилизация, авиакатастрофа, экологическая катастрофа, кто-то умер, что-то случилось, снова угроза, снова тревога. Столько информации, что становится сложно дышать. Кажется, что это важно. Что ты должен быть в курсе. Что от этого зависит безопасность, понимание, хоть какая-то готовность. Но в какой-то момент новостная лента начинает влиять на тебя больше, чем ты на неё. И это уже не просто интерес, а тревожная зависимость...

Фобии не всегда бросаются в глаза. Иногда они выглядят как «обычная брезгливость» или «странная нелюбовь». Но те, кто сталкивался с настоящим страхом, знают, как он ограничивает. Именно так жила Эмили из Сиднея — женщина, которая с детства боялась собак. Историю её преодоления опубликовали в Psychology Today. Без врачей, без препаратов, без тренеров. Только она, её страх и десятки маленьких шагов. Всё началось в 7 лет. Тогда соседская собака напала на Эмили. Укус, крик, паника — это врезалось в память...

Пятница. Конец рабочего дня. Все ликуют. Кто-то уже в баре, кто-то в группе пишет: «Собираемся у меня!». На улицах суета, музыка, пробки, шум. Веселье на подходе. А ты сидишь и думаешь: «Только бы никто не позвал». Что за странная реакция? Почему вместо радости — тревога? Почему мечта о свободе оборачивается давлением? Интроверт не всегда тихоня. Он может быть весёлым, общительным, даже душой компании — но по расписанию. Час-два, не каждый день и не с кем попало. А пятница — это как массовый флешмоб: «Скоро выходные, не забудь потусить!»...

У всех был свой первый страх: кто-то боялся, что кукла зашевелится ночью; кто-то верил, что если не успеешь закрыть глаза до конца счёта, тебя утащит монстр из шкафа; кто-то — что мама не вернётся из магазина... Помнишь...

Многие боятся летать. Одни начинают нервничать уже при виде посадочного талона, другие хватаются за подлокотники, едва самолёт начинает рулить. А для некоторых страх настолько силён, что они просто избегают любых перелётов. Это и есть аэрофобия — устойчивый страх перед полётами, который может серьёзно мешать жить. Проявляется она по-разному: дрожь, потливость, учащённое сердцебиение, тревожные мысли вроде «сейчас всё откажет», ощущение полной беспомощности. У кого-то — паническая атака ещё до посадки в салон...

Кажется абсурдным: боишься пауков — так поиграй в игру, где они лезут со всех сторон. Паника перед глубиной? Вперёд, в подводный мир с чернильной темнотой и хищниками. Страх темноты, высоты, одиночества — в играх ты сталкиваешься с этим напрямую. Добровольно. По собственному желанию. Зачем? Может, потому что в жизни ты не выбираешь страх. А в игре — можешь выйти из него в любой момент. Или наоборот — остаться и пройти. В реальности страх загоняет в угол. Он парализует, мешает дышать, прячет тебя под одеялом...

О страхах начали говорить вслух. Всё чаще — в интервью, подкастах, сторис. Тревожность, панические атаки, социофобия — звучат буднично, почти привычно. Кажется, стыд ушёл, пришло принятие. Но чем громче и увереннее становятся эти признания, тем отчётливее ощущается — в общем потоке теряются те, кому действительно страшно. Когда человек и правда не справляется, не пишет ради реакции, не ставит запятые ради драматизма — он остаётся в тени. Тихий, растерянный, неуверенный. Потому что его боль не оформлена и не отрепетирована...

Ты говоришь, что тебе хорошо одному. Утверждаешь, что не хочешь отношений, не нуждаешься ни в ком, живёшь для себя и ценишь независимость. Никто не контролирует, не задаёт вопросов, не требует внимания. Вроде бы свобода — то, о чём все мечтают. Но разве это всё? А если на самом деле ты просто боишься того момента, когда кто-то подойдёт слишком близко? Многие считают, что если был секс, значит, была и близость. Но настоящая близость — не про тела, а про контакт, в котором ты остаёшься собой, не прячешь уязвимость, не скрываешь то, что обычно выставляешь за кадром...