Автор прозы Елена Чиркова

Прошло 10 лет  - Ну, говори, чего хотел?..  Ладно, ладно приеду. Возможно, даже не один. Кхэ – кхэ… - молоденький доктор бестолково хохотнул в трубку сотового, как напыщенная несушка, которая деловито роет лапами чернозём в поисках червяка пожирнее.  – Хорошо. Договорились… Не могу говорить. Занят.   Во время телефонного разговора врач пристально вглядывался в экран монитора. При этом, в одной руке он держал мобильник, а в другой - индикатор аппарата УЗИ. Пациентка лежала на кушетке, распластавшись на спине, с небрежно задранной на животе юбкой...

У Валерия Звездина, к моменту знакомства с Алисой, за плечами остался брак. Женщина, с которой он прожил почти двенадцать лет, из тоненькой хохотушки превратилась в полную, алчную, пьющую женщину, с сильно заметными чёрными усами.  При разводе бывшая, оставшись довольной дележкой имущества, дала Валерию   возможность общаться с десятилетним сыном, Юрой. Постепенно это общение переросло почти в постоянное проживание Юры у отца. Роман Алисы и Валерия развивался стремительно. Валерию бывшая супруга...

Стоял один из тех декабрьских вьюжных дней, когда лицо человека, оказавшегося посреди метели, больно пронзают миллионы ледяных кристалликов. В такую погоду хочется сидеть где-нибудь в уличном кафе, на берегу океана. Хочется заказать себе бокал вина, отведать осьминога, выловленного час назад, и долго слушать гитарную музыку. Алиса Смирницкая в тот день была богачкой. И потому кутила. Она решила, что денег, оставшихся до зарплаты, будет достаточно, чтобы пойти в ресторан и заказать себе на ужин вина и ещё чего-нибудь горячего...

Тот день стал для Ларисы, Аркашиной сожительницы, испытанием. Шоком! - Шок — это по-нашему, – пронёсся в Лариной, ударенной обухом, голове навязчивый рекламный слоган из телевизора.  Лариса опустилась в кресло. Сама себе приказала: «Так, давай-ка мы разберёмся с тобой по порядку. Не торопись… Шаг за шагом… Шаг за шагом». То утро прошло как обычно. Лара работала во вторую смену, поэтому спокойно сварила Черепахину кашу, накормила его и отправила на работу. Потом Лариса принялась за хозяйство...

- …А ты… Явилась не запылилась, – На Алису Смирницкую, в щель едва приоткрытой двери деревянной калитки, глянул странновато -весёлый лукавый глазок. Замочная цепь звякнула. Дверь стремительно распахнулась.  Пред Алисой предстала мачеха.  Во всей красе.  Надежда Елизаровна смахивала на мультяшного домовёнка Кузю. Своими руками стриженые ею, густые седые волосы, были взлохмачены. Крохотные, незабудкого цвета глазки, под толстыми линзами очков, постоянно бегали, закатывались и округлялись, выражая эмоции только превосходящей степени...

- Лара, дружочек мой сердечный…  Я чудовище! – театрально «заламывал руки», показывая крайнюю степень раскаянности, вернувшийся домой, экзальтированный Аркадий Черепахин, спустя неделю, после визита крутонравой тещи.  – Прости меня, болвана неотесанного! А дело обстояло вот как.  Переступив порог квартиры, Черепахин учуял носом, что оконфузился. Лара пекла ему черёмуховые ватрушки. Лариса решалась на сложные в приготовлении сладкие, блаженно поедаемые артистом плюшки, раз в год. И неспроста...

В начале декабря Андрей и Анжела расписались. Весёлой свадьбы, белого платья и фаты не предполагалось. Зато кольца были достойные, купленные в райцентре, не самые дешевые, между прочим.      Торжество состоялось в сельском совете. У молодых было две бутылки шампанского и бутерброды с колбасой.  На церемонии присутствовали лишь работницы сельского совета, три местные тетки: глава, её помощница и уборщица.   Андрей раскрыл шампанское, разлил по бокалам. Тётки шампанское радостно пригубили, крикнули «горько»...

Проснулась Нинель Александровна раньше обычного. Быстро оделась, побрела на работу. Ещё шести утра не было, поэтому двухэтажный деревянный приют, стоял посредине плохо освещенной пространства, полутёмным сонным царством.  Ярко – жёлтыми треугольниками выделялись лишь окна кухни.  Уже с улицы начальница увидала силуэт Марины Скороходовой, кухонной работницы, матери её покойной одноклассницы, Ангелины.   Нинель Александровна нажала на круглую кнопку звонка, услышала, как спускается со второго...

Утро следующего дня Катя встретила бодро.  Юную мать ничуть не терзали раздумья о судьбе новорожденного мальчика.  Конечно, она намеревалась оставить его в роддоме!  Катьке не требовались досужие рассказы про детей с синдромом Дауна. Её мать работает заведующей приюта для «особенных» детей. Катерине ли не знать кто такие, как их в селе называют, даунята или монгольчики?  Некоторые из них, с лёгкой степенью недуга, и правда, вели жизнь похожую на обычную. Их, вместе с другими детьми, в сопровождении воспитателей, водили в клуб, смотреть кино...

Лев, сидя, дремал на больничной кушетке, прислонившись спиной к стене. На его воткнутом в правое плечо носу, сбоку приклеилась бордовенькая крошка, по-видимому, Лев кушал пирог с вареньем. - Лев, Вы что в больнице делаете? – тронула я за плечо самого главного дяденьку во всем нашем царстве небесном, - прихворнули чтоль? - А, Ангелина, – всполошился разбуженный Лев, – вообще-то это не больница, а роддом. - Да? Ну ладно, - согласилась я, пальцем смахнув сладкую метинку с лица приятеля, – Лев, я за помощью прилетела...

«Мне нужно разыскать родителей Елены и заставить их полюбить свою дочь», - вот такую новую задачку я вписала в школьную тетрадь. Я сидела у окна, в своей каморке.  Шиповник являл собой роскошь, пурпурные плоды, похожие на крохотные гранаты, смотрелись как драгоценные камни. И мне подумалось о том, что даже за пригоршню рубинов я не откажусь от своего решения. У Лены будет семья, отец и мать. Я вынула из шкафа книгу о былом, прилегла на кровать и распахнула старческие тёплые ладони. Но чем дольше я вглядывалась в страницы, тем больше я отказывалась принимать всерьёз происходящее...

Люська была молода и долго страдать не умела. Она, уж было, стала забывать, как когда-то цапалась с ненавистной Бегемотихой, но беда не приходит одна.  Беременность, сильно затянутая на фоне прощанья с Володей, - вот что теперь заботило Людмилу. - Аборт делать не буду, – сказала, как отрезала, врачиха. – И к бабкам ходить не советую. Сдохнешь. «Надо к Владимиру срочно бежать, с ним разбираться. Пусть отпишет квартиру, раз обрюхатил», – сообразила Люська. Но она опоздала. Внезапный почечный приступ убил виновника несчастий...