Будни корреспондента

ПРО БОЛЬШОЙ КАНЬОН И ОРАНЖЕВЫЕ ЖИЛЕТЫ Сегодня утром мы с серым котом выпили чашку кофе, посочувствовали всем тем, для кого пятница не пятница. А потом я пошла пешком к Большому каньону. Туда сейчас не возят экскурсии - не сезон, да и путь сложный, строят дорогу на Ялту, через каждые два километра - тракторы, краны, сварка. Я шла уже пару часов, увязла в строительной грязи, когда меня подхватил работяга из Бахчисарая, крымский татарин. Рассказал, что строить дороги ему уже приходилось, хотя и образование - только школа. Вот сейчас учится на сварщика. Говорит, сварщикам тут платят 650 рублей за час, за смену неплохо набегает. Работа сложная, ответственности много, стройку курирует сам Аксёнов. Про Аксёнова он говорит с гордостью, я с главой республики никогда не сталкивалась, даже по работе, поэтому просто вежливо киваю. Парень рассказывает, что знает здесь каждую тропу, и в детстве облазил все скалы. Он высаживает меня у выцветших вывесок, до каньона ещё пара километров, мимо строительных постов, тихих перегонов, искалеченных сараев, бывших когда-то туристическими стоянками. Дорожники, которые за осень отвыкли от туристов, особенно приветливы.  ⁃ А я к каньону правильно иду? - спрашиваю у бригады, засевшей на перекур. Они тесно, как кильки, в рыжих своих жилетах, набились в странное строение: на каркасе из палок отрезы полипропиленового волокна, обычно из него делают мешки для сахара.  ⁃ Правильно, правильно, только ещё долго идти. Не хотите картошки с котлетами? От картошки я отказываюсь, солнце идет к закату, а спускаться по темноте - то ещё приключение. И вот, наконец, каньон. Мы с ним в этот вечер в полном одиночестве. Достроят дорогу и такое станет редкостью даже в несезон - вдоль всего пути растянется торговцы вареньями, соленьями, варители восточного кофе. Так и должно быть, дороги приносят жизнь, заработок. Но пока ещё есть время - я смотрю на воду, и кроме её голоса, никаких звуков.

ИСТОРИЯ КРЫМСКОГО СЫРОВАРА Где только не бывал Алексей, кем только не работал. В суетливой Москве был он менеджером, в индийской Гокарне - факиром. Это те, что на потеху публике танцуют в огне, управляют огнём. Делал бамбуковые флейты. А потом приехал в Крым и задумал открыть сыроварню.  Теперь за его сыром, как за редким коллекционным вином, охотятся гурманы. «Бельбекский кристалл», «Золото Крыма»… Пока мы разговариваем, колокольчик на двери звенит не замолкая. Заходят барышни с маленькими собачками, в светлых костюмах, снимают на камеру каждый угол. Для них это - гастрономическое приключение.  ⁃ А когда дозреет ваш пармезан?  ⁃ Через полгода, не раньше! «Пандемия, СВО изменили Крым. Крым начал ориентироваться на внутренний рынок. Приезжают люди из Севастополя, из Симферополя. Мне с самого начала говорили - если ты ориентируешься на туристов, долго не протянешь», - говорит Алексей. Клиентов много, а работать сложно. Система охраны труда - на каждого сотрудника рассчитано количество наклонов за смену, система «Меркурий», «Честный знак». Алексей адаптируется, но в офисе разве что ночевать не остаётся. И ему, человеку, который в иной жизни часами мог смотреть на океан, тяжело, будто бы документация погребает его настоящего под своей тяжестью. А сложнее всего найти стоящих работников. Приезжают «дети солнца», просветленные до крайности, но оставшиеся без билетов на Бали. Отработают полдня и говорят, мол, не моё это, в этом я не проявляюсь. Алексей ищет снова. Впрочем, пока все эти трудности не мешают ему говорить о сыре с любовью. Осеннее солнце греет веранду, туристы едят десерты, толстая собака спит на ступенях. Все хорошо и спокойно. Все эти истории заставляют меня задуматься о своей жизни - понятной, и простой, где не меняется ни сфера деятельности, ни декорации. Правильно ли это? Или надо постоянно пробовать новое? У меня нет ответа на этот вопрос. 

Заходила в авторскую кофейню. Дали кофе. Показали искусство. Как вам такое?

ПРО ФЁДОРА КОНЮХОВА Мы с продюсером Катей мечтаем снять документальный фильм про Фёдора Конюхова. А на самом деле - я бы просто хотела с ним соприкоснуться, стать чуть ближе, понять. Однажды мы работали на Красной площади в День Победы. И я увидела его на трибуне.  ⁃ Смотри, смотри! - я начала дергать оператора за рукав, - это же Конюхов! Давай с ним синхрон запишем! Я была в таком восхищении. А оператор, грустный, взрослый мужик, сказал, что его мало кто знает, и лучше подойти к Машкову. Недавно я увидела Федора Конюхова в рекламе российского бренда одежды, заново прониклась его историей, и вот, в отпуске, скачала его книг, читала запоем. Читала и понимала, что нет этому жанру точного описания. Это - молитва, которая не прекращается никогда. Покаяние. Разговор с богом. В каждом вздохе, в каждом слове, внутри шторма и на суше. Заскринила любимые цитаты, чтобы возвращаться к ним.

Наблюдала за завтраком драму. Большая компания взрослых, у них на всех из детей - три подростка. Два мальчика и девочка. Мальчики - черненький и белобрысый. А девочка - в худи с мультяшной принцессой. Все утро на веранде мальчики добивались внимания девочки-принцессы - оно и понятно, такая глушь, принцессами не разбрасываются. Показывали ей несметные богатства, пытались друг друга перекричать, рассказывая невероятные истории о своих подвигах. Девочка была благосклонна - проявила интерес и к умным часам, и к фотографиям с какого-то квеста. Никого не выделяла. В этом забеге парни шли бок о бок. Но тут вышла статная двухметровая женщина. Татуаж бровей, короткая стрижка, видно, что влиятельная.  ⁃ Витюююша, а ты в туалет на дорожку сходил? - спросила она громогласно. От её голоса даже взрослые, абсолютно посторонние люди засобирались… на дорожку. Белобрысый покраснел, но видно было, что с такой бабушкой спорить нельзя. Черненький засмеялся, принцесса засмеялась. В общем, стало ясно, что у белобрысого Витюши упал рейтинг. Даже обидно за него.