Дорожные Байки

Алексей служил давно. Настолько давно, что перестал бояться одиночества, тишины и ночных трасс. Он не верил ни в приметы, ни в страшилки, которыми любят пугать новичков. Если что-то происходило — значит, этому было объяснение. Просто не всегда сразу. Но одну дорогу он не любил.Старая лесная трасса, ещё советской закладки. Фонари там давно не работали, асфальт местами уходил под корни, а зимой дорога будто сужалась. Лес подступал близко — слишком близко. Даже фары глотал неохотно. 31 декабря выпало именно ему...

Тамара Петровна работала проводницей тридцать лет и три месяца. Она давно перестала считать рейсы — только времена года. Знала запахи вагонов, знала, как по шагам определить — пассажир спешит или бежит от жизни. И ещё знала одну простую вещь: если поезд идёт в Новый год, реальность ведёт себя нестрого. Вагон №9 она не любила. Он был будто живой, но без характера — как человек, который не решил, кто он. В нём постоянно что-то происходило: лампы моргали без причины, часы отставали ровно на семь минут, пассажиры путали полки, даже если ехали этим маршрутом десятки раз...

31 декабря — самый длинный день для таксиста. Виктор вышел на линию ещё утром. К вечеру спина ныла так, что хотелось лечь прямо в салоне, а небо над городом было низким, серым, как потолок в старом подъезде. Пассажиры шли потоком: кто с ёлкой, кто с тортом, кто уже навеселе. Все спешили к своим. А Витя ехал между ними, как будто между мирами. Без двух минут двенадцать он решил: всё, последний заказ и домой. И тут увидел человека. Он стоял у обочины, без шапки, в старом пальто, которое сейчас носят разве что на даче...

Это рассказал охотник Клим, когда мы сидели в избушке у печки. Он заметил, что я на стук ветра в трубе вздрагиваю, и усмехнулся: — Ха, было бы от чего пугаться. Вот я однажды услышал, как кто-то стучит по сугробам, будто зовёт. Был декабрь, глубокая ночь. Клим возвращался от капканов, когда началась пурга. Лес завыл, как зверь. И вдруг — тук… тук… тук… Ровный стук, словно палкой по снегу. Он остановился — стук тоже остановился. Пошёл — стук снова за ним, в такт шагам. Когда подошёл к поляне, увидел силуэт: человек, весь в снегу, как облепленный мукой, лицо не видно...

Мне эту историю рассказали не сразу. Сначала — обрывками. Один сказал одно, другой — другое. А потом, уже много позже, я услышал её целиком. И чем больше слушал, тем сильнее было ощущение, что дело тут не только в людях. Это случилось на большой узловой станции. Не столичной, но и не глухой — такой, где всегда сквозняк, запах угля, горячего металла и крепкого чая из термоса. 31 декабря. Ночь. Снег шёл ровно, без ветра, будто кто-то специально укрывал пути белым одеялом. На станции дежурил старший по смене — Иван Сергеевич...