Жизненные перекрёстки

Марина вытирала руки кухонным полотенцем, когда услышала знакомый звук ключей в замке. Владимир вернулся с работы раньше обычного. Она взглянула на часы - половина седьмого. Обычно он приходил после восьми. Звуки в прихожей показались странными - шуршание, приглушенные голоса. Марина нахмурилась. Неужели он привел кого-то из коллег? Но предупредить мог бы. Вытерев руки насухо, она вышла в коридор и замерла. У зеркала стояла молодая женщина в светлом пальто. Светлые волосы, аккуратный макияж, фигура...

Максим припарковал машину у подъезда и с трудом вытащил из багажника сумку с вещами. Три недели в больнице дались ему тяжело. Операция на желудке, долгое восстановление, бесконечные капельницы. Хорошо хоть все позади. Поднимаясь на четвертый этаж, он думал о том, как обрадуется мать его возвращению. Наверняка приготовила что-то вкусное, как в детстве, когда он болел. Мария Ивановна всегда умела создать дома атмосферу заботы. Максим достал ключи, но дверь оказалась заперта на цепочку. Странно. Мать никогда не закрывалась на цепочку днем...

Лена стояла перед открытым сейфом и не могла поверить собственным глазам. Фотография выпала из старой папки прямо к её ногам. На снимке Анна, её младшая сестра, в белоснежном свадебном платье улыбалась в объектив. Но самое страшное — рядом с ней стоял Виктор, её покойный муж, в том самом костюме, в котором он женился на Лене. Руки дрожали, когда она поднимала фотографию. На обороте неровным почерком было написано: «Наша настоящая свадьба. Аня и Витя. Навсегда вместе». — Этого не может быть, — прошептала Лена, опускаясь на стул рядом с сейфом...

Анна Борисовна всегда считала, что самые неожиданные новости приходят в самый обычный день. Сегодня был именно такой день – серый октябрьский вечер, когда дождь мерно стучал по окнам их двухкомнатной квартиры, а она проверяла тетради за кухонным столом. Красная ручка автоматически выводила замечания на полях, пока мысли витали где-то далеко. – Мам, а папа скоро придёт? – спросил одиннадцатилетний Максим, отрываясь от учебника математики. – Должен быть с минуты на минуту, – ответила Анна Борисовна, не поднимая головы от тетрадей...

Лариса стояла у плиты и помешивала борщ, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Муж пришел с работы раньше обычного. Она обрадовалась — может, наконец расскажет ему новость, которую целую неделю не решалась произнести вслух. — Игорь, ты рано сегодня, — улыбнулась она, выходя ему навстречу. Он молча прошел в комнату, даже не поздоровавшись. Лариса насторожилась. За двенадцать лет брака она научилась определять его настроение по одному только выражению лица. — Что случилось? — тихо спросила она...

Анна стояла возле мойки и медленно перемывала уже чистую посуду. Руки дрожали, и тарелка едва не выскользнула из пальцев. Слова матери всё ещё звучали в голове, повторяясь снова и снова, как заевшая пластинка. — Твой отец жив и хочет встретиться. Двадцать лет. Целых двадцать лет она считала его мертвым. Построила свою жизнь на этой лжи, выходила замуж, принимала решения, зная, что отца больше нет. А он жил где-то рядом, может быть, даже в том же городе. Возможно, ходил по тем же улицам, ездил в том же автобусе, покупал продукты в том же магазине...

Марина прижала к груди конверт с новорожденным сыном и осторожно поднялась по знакомым ступенькам. Всего десять дней в роддоме, а кажется, что не была дома целую вечность. Ключи дрожали в руке – волнение перед первым возвращением домой с малышом никак не отпускало. Дверь открыл не муж Андрей, как ожидала Марина, а незнакомый мужчина лет шестидесяти в домашних тапочках и застиранной майке. – Вы к кому? – недовольно спросил он, загораживая проход. – Это моя квартира, – растерянно произнесла Марина...

Марина поправила фату в последний раз и взглянула на себя в зеркало. Белоснежное платье безупречно сидело по фигуре, макияж был идеален. Через полчаса она станет женой Андрея Волкова. Казалось бы, мечта сбылась. — Марин, готова? — заглянула в комнату подружка невесты Света. — Жених уже волнуется. — Да, готова, — улыбнулась Марина, но улыбка вышла какой-то натянутой. В загсе собрались близкие родственники и друзья. Андрей стоял у алтаря в новом костюме, нервно поправляя галстук. Он выглядел торжественно, но Марина заметила, что руки у него слегка дрожат...

Я сидела на больничной кушетке и смотрела на результаты обследования. Врач терпеливо объяснял, что Машенька нуждается в срочной операции. Опухоль в брюшной полости росла быстро, и каждый день промедления был опасен. – Операция стоит четыреста тысяч рублей, – сказал хирург. – Можете обратиться в благотворительные фонды, но это займет время. А времени у нас немного. Дома я металась по комнате, не зная, за что хвататься. Зарплаты учительницы едва хватало на жизнь, а после развода с Андреем денег стало еще меньше...

Марина Петровна сидела за кухонным столом, разглядывая пачку документов, которые принес нотариус. Руки слегка дрожали — не от волнения, а от усталости. Похороны соседки Веры Ивановны прошли уже неделю назад, но все еще казалось нереальным, что той больше нет. — Мам, ты чего такая грустная? — спросила Оксана, входя на кухню и ставя чайник. — Опять про бабу Веру думаешь? — Да вот, завещание ее привезли. Говорят, меня в наследники записала. Оксана удивленно подняла брови: — Тебя? А племянники ее где? Вроде бы сын у нее был где-то в Америке...

Света молча намазывала масло на хлеб, когда Кристина ворвалась в кухню как ураган. Лицо девушки пылало от возмущения, глаза блестели от слез. — Хватит врать! Я все знаю! — выкрикнула она, бросив на стол какие-то документы. — Кристя, что случилось? О чем ты? — Света отложила нож и встала навстречу падчерице. — Твой муж — мой настоящий отец! — заявила девушка, тяжело дыша. Света почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она опустилась обратно на стул, не в силах произнести ни слова. — Ты думала, я никогда не узнаю? — продолжила Кристина...

Анна Петровна сидела на кухне и мешала сахар в стакане чая, когда в коридоре зазвенели ключи. Муж пришёл поздно, как обычно в последние месяцы. Она даже не подняла головы, когда Виктор прошёл мимо кухни в спальню. — Ужин в холодильнике, — крикнула она ему вслед. — Не нужен твой ужин, — буркнул он в ответ. Анна Петровна вздохнула. Сорок три года брака, а разговаривать стали как чужие люди. Она допила чай и пошла в спальню. Виктор сидел на краю кровати, расстёгивая рубашку. — Вить, что случилось? Ты какой-то странный последнее время...