Я - деревенская

Южное солнце, которое все поэты воспевают, казалось Гале на редкость бестолковым и ленивым созданием. Оно палило нещадно, выжигая последние силы, но при этом совершенно не грело душу. Море, это синее, бесконечное зеркало, на которое все таращились с глупыми улыбками, навевало на неё одну лишь тоску. Что в нём такого? Плещется себе, как огромная, солёная и абсолютно бесполезная лужа. Её даже раздражали вечные шутки Зойки. —Аркадий мысленно на пляже с девчонок лифчики снимал, а Анне Марковне из Пскова...

Клуб «Непоседливых пенсионеров» зажил своей жизнью. Молодые волонтёры с радостью помогали осваивать цифровые просторы, а Маргарита Степановна даже начала гордиться нашим «филиалом». Я же, наблюдая за этой кипучей деятельностью, ловила себя на мысли, что лето стремительно уходит, а мы всё копаемся в грядках и библиотеках. Идея родилась спонтанно, как и всё лучшее в нашей жизни. Мы сидели на даче у Гали, пили вечерний чай, и я, глядя на багровеющее закатное небо, сказала: – А не махнуть ли нам на море? Повисла тишина...

Идея пришла ко мне, как озарение, во время очередного визита в библиотеку. Я наблюдала, как пожилой мужчина с красным от напряжения лицом тыкал пальцем в сенсорный экран смартфона, словно пытался заколоть им невидимого врага. Рядом старушка с тоской в глазах перебирала кнопки старой «раскладушки», пытаясь отправить внуку СМС. – Маргарита Степановна, – подошла я к библиотекарше. – А что, если мы устроим здесь… клуб? Не для чтения стихов, а для ликбеза. Чтобы мы, пенсионеры, могли научиться пользоваться всеми этими вашими… гаджетами...

Лето вступило в свои права с ленивой, томной уверенностью. Пару дней в неделю мы с бандой совершали набеги на дачу Гали, а в остальные дни я была предоставлена самой себе. Вернее, себе и своему новому, стремительно стареющему мозгу. Именно в один из таких дней меня накрыло. Я сидела на лавочке в парке, наблюдала за молодыми мамами с колясками и пыталась вспомнить формулу фотосинтеза. Самую простую, которую я когда-то щёлкала как орешки. И… ничего. В голове была пустота, затянутая липкой паутиной...

Вместо привычного звонка в дверь, как делает моя дочь, раздался стук – какой-то неуверенный, отрывистый. Я открыла дверь и увидела на пороге внука. Костя! Высокий, худощавый парень в очках, с умными, немного застенчивыми глазами и дорогим игровым ноутбуком под мышкой и пакетом из «Пятерочки». – Ба, привет! – он улыбнулся, и его лицо сразу стало тёплым и родным. – Мама задержалась на работе, попросила завезти тебе творог и… э-э-э… проверить, как ты. – Костя! Заходи, заходи! – я расцвела от неожиданной радости...

Мы сидели с подружками-старушками во дворе на лавочке и грели на майском солнце старые косточки. Теперь это было моё частое времяпровождение. Дома скучно, а занятий себе в этом новом (или скорее старом) теле я пока не находила. Вдруг Галя предложила. — Завтра собираюсь ехать на дачу открывать сезон. Кто со мной? Погода обещает быть теплой. Ответ не заставил себя ждать. — Ну, наконец-то – проворчала Валя. – Думала в этом году и не предложишь. — Ой, как романтично! Поедем, конечно! Я возьму свой новый плед и термос! – это была Алевтина...

Звонок в дверь прозвучал как сигнал тревоги. Я, только-только освоившаяся в роли бодрой старушки-авантюристки, моментально впала в панику. Сердце заколотилось где-то в районе горла – и это было не только от давления. – Люда! – прошептала я, глядя в глазок. – Михаловна, это Люда! «Ну, конечно, Люда, – спокойно отозвался голос. – Она через день навещает. Расслабься и веди себя естественно. Как мать». – Легко сказать «естественно»! – проворчала я, отпирая дверь. – Я не знаю, как с ней разговаривать! На пороге стояла Людмила...

Утро. Я проснулась от знакомого тупого нытья в деснах. Сознание медленно возвращалось, и вместе с ним приходило осознание: новый день – новый квест под названием «Вставить челюсть». Я подошла к зеркалу в ванной. Моё отражение, помятое сном, смотрело на меня с немым укором. Рот без зубов выглядел как впалая, безжизненная пещера, придавая лицу выражение вечной обиды. Это зрелище никогда не переставало меня шокировать. – Ну, доброе утро, красотка, – мрачно проворчала я сама себе, открывая контейнер...

«Я календарь переверну, А там три тысячи рублей. И сердце бешено забилось. А где ещё шесть тысяч восемьсот?» Наступил не простой, а священный для любого пенсионера день – день получения пенсии. Я с некоторым трепетом, доставшимся мне, видимо, от Михаловны, проверила счет в телефоне (надо же, пенсию на карточку нынче переводят) и уставилась на цифру. 23 147 рублей 68 копеек. Я протерла глаза (зрение, конечно, подводит, но не настолько же!). Перечитала. Снова. – Михаловна, – прошептала я, чувствуя, как подкашиваются ноги...

После встречи с подругами Михаловны мир снова перевернулся. Но на этот раз в лучшую сторону. Внутри меня звенел какой-то новый, хрупкий, но очень важный камертон надежды. Я шла домой, и весенний ветерок, который ещё вчера казался колючим, теперь ласково трепал ленты на моей шляпке. Я даже почти не обращала внимания на предательский скрип в колене. Вернувшись в квартиру, я почувствовала странное беспокойство. Энергия, подаренная встречей, искала выхода. Мне захотелось… музыки. Той, что слушала я...

Знаете такую поговорку про голодного художника? Я тоже знаю, но с ней категорически не согласна. Мой творческий процесс требует регулярного пополнения запасов печенек и чая. А печеньки, на минуточку, в магазине не бесплатные! Вот и приходится мне, вашему неугомонному автору, трудиться не покладая клавиатуры. И да, моя работа – писать для вас книги – для кого-то может показаться «несерьезной». Но для вас, мои дорогие читатели, я знаю, она самая что ни на есть настоящая! Спасибо, что вы есть и что с нетерпением ждете новых историй...

Я стояла в очереди в регистратуру, вжимаясь в стену и пытаясь быть как можно более незаметной. Безуспешно. Моё новое тело, облачённое в пальто и шляпку, по-прежнему привлекало взгляды – правда, не восхищённые, а снисходительные. «О, смотри, какая бабулька нарядная, наверное, к внучке на выпускной собралась», – прошипела в очереди одна женщина. Нет, милые, это я иду в атаку, на ваше равнодушие. Очередь не двигалась. В окошке регистратуры шла великая битва пенсионерки Анны Петровны с компьютерной системой...