Даша пишет

— Петровна, да что ты всё с этими цветами носишься? На кой оно тебе надо? — недовольно проворчала соседка, выглянув из окна. — Ивановна, и тебе доброе утро. Ты посмотри какая красота теперь во дворе, смотришь и глаз радуется — восхищённо воскликнула Тамара Петровна, с любовью посмотрев на свои труды. — Да кому тут нужна твоя красота? Никого из нормальных-то и не осталось, — язвительно хмыкнула Ивановна. — От молодёжи толку нет никакого, впрочем, как и от взрослых. Одни хамы неблагодарные вокруг....

Нина лежала в палате и смотрела в потолок. Она думала, что с этого дня ее жизнь закончилась. У неё ныло всё тело и ужасно раскалывалась голова, но она терпела, стиснув зубы. Ведь это был её выбор. Она сама так решила, ей и нести теперь за всё ответственность. Закрыв глаза, Нина вспомнила всю свою прошлую жизнь и грустно улыбнулась. Скупая слеза выкатилась из уголка глаза и тихонько проскользнула по щеке, остановившись в ямочке возле рта. Эти ямочки были её гордостью. Они вызывали зависть у женщин и сводили с ума мужчин, стоило Нине лишь слегка улыбнуться...

— Ну что Егоровна, как Петька-то? — с интересом спросила Матвеевна, подойдя поближе к скамейке. Она поставила тяжелую сумку рядом с ногами и тяжело вздохнула. Вытащив из кармана белый кружевной платочек, вытерла испарину со лба. — Ай, не спрашивай. Опять одни двойки, к директору из-за поведения два раза уж вызывали. Катюша вчера звонила, плакала опять. Просила хоть на недельку взять погостить, пока каникулы — махнув рукой воскликнула Егоровна. — А ты что? — с любопытством спросила она, прищелкнув языком...

— Ну, чего ты, отец, приуныл? — озабоченно спросила Настасья Иннокентьевна у своего мужа. Она отставила в сторону таз с огурцами и внимательно посмотрела на него. — Да вот боюсь, что Женька наша так замуж никогда и не выйдет — тяжело вздохнув, ответил мужчина. Он сидел за столом, склонив голову над чашкой чая и грустно смотрел в окно. — Да с чего ты взял? Молодая она, ещё и тридцати нет — встала на защиту дочери Настасья. Она аккуратно села напротив супруга и положила свою, испещренную вздутыми венами, руку ему на ладонь...

— Ну, Лизавета, что ты решила? Будешь поступать на экономический? — как бы между делом, спросила Эльвира Геннадьевна за обедом. — Нет, бабуль. Я всё же на дизайнера хочу — осторожно отозвалась девушка. Она пододвинула поближе тарелку с супом и начала усиленно работать ложкой. — Какой дизайнер, Лизонька, что это за профессия такая? Вот, то ли дело экономисты. Всю жизнь с деньгами будешь. Я уже обо всём договорилась, с твоими баллами ты легко поступишь на бюджет — настойчиво произнесла женщина и внимательно посмотрела на внучку из-за приспущенных на носу очков...