Дачный СтройРемонт

Я стояла у окна нашей съемной клетушки, в которой мы с Димой прожили целых пять лет. Дождь уныло барабанил по стеклу, словно отбивая ритм моих невеселых мыслей. Каждое первое число, как по расписанию, львиная доля наших кровно заработанных утекала к этой старой скряге, хозяйке квартиры, бабе Клаве. Она, как вампир, высасывала из нас последние соки, вечно ноя о растущих тарифах. Я работала бухгалтером в захудалой фирме, счета сводила, а Дима… Дима "впаривал", как он сам выражался, всякую ерунду по телефону...

— Слышь, ты..., я жрать хочу! Ты где там опять копаешься?! — заорал Игорь, мой благоверный. Он всегда орал по утрам. Ему так, видимо, легче просыпаться. --------------- Я ненавидела тридцать первое декабря. Этот день всегда превращался в апофеоз моего терпения, в точку невозврата, когда все мои старания, вся моя любовь и забота оборачивались против меня же самой. Этот год не стал исключением. Утро началось с вопля. — Слышь, ты..., я жрать хочу! Ты где там опять копаешься?! — заорал Игорь, мой благоверный...

Пальцы замерли над клавиатурой, когда в углу экрана всплыло сообщение. «Скончался Михаил Степанович». Дед Миша… Ком в горле встал, но слез не было. Как ни странно, совсем не было. Будто ушла глыба из моего фундамента, часть моего детства, но не целиком. С ним ушла эпоха, та, где луга были зеленее, солнце – теплее, а я – беззаботной девчонкой в ситцевом платьице. Две недели после похорон пролетели в какой-то дымке. Бумаги, организация, поминки… И вот, как гром среди ясного неба – наследство. Дедов дом...

— С квартирой можешь попрощаться. Забудь мой номер телефона и больше не появляйся в моей жизни. Он еще сильнее начал стучать в дверь, умолять, просить прощения. Я не ответила ни слова. ---------------- Я всегда была девчонкой правильной, расчетливой. В двадцать шесть лет, после пяти лет жесткой экономии, я наконец-то купила свою однушку на окраине. Маленькая, зато своя! И ни перед кем не надо отчитываться. На радостях даже цветочек завела – хиленькую такую фиалку в горшочке. Ровно через год судьба занесла в мою жизнь Игоря...

Новый год подкрадывался на мягких лапах, а у меня на душе кошки скреблись. Последние приготовления к празднику, снежинки на окнах, запах мандаринов… и жуткая, ноющая тоска. И ведь не сказать, что праздник не ждала. Просто в этом году ожидание было отравлено постоянными скандалами с Кириллом. Этот год, этот декабрь… все пошло наперекосяк. На днях Кирилл, как обычно, перебрал с алкоголем и начал выказывать мне свои «претензии». Тоном, словно я ему что-то должна. Говорил, будто я к нему как к вещи отношусь! — Ира, ну ты хоть понимаешь, что я чувствую? — пробурчал он, шатаясь по кухне...

— Ты уверен, что тебе ничего не нужно из магазина, Костя? — переспросила я. — Нет, иди уже, — ответил мне Костя, мой благоверный, Константин Иванович Круглов, чтоб ему икалось. Казалось, Костя торопил меня уйти. Я вздохнула. В последнее время муж стал… раздражительным? Нет, это слабо сказано. Злым. Придирчивым. Таким… чужим. Однако я решила не придавать этому значения и не начинать ссору. Не сегодня. Я всегда старалась избегать конфликтов и была уступчивой. Мама всегда говорила, что из меня получится хорошая и послушная жена...

Я всегда мечтала о своем доме. Не о большом особняке, а просто о маленьком уголке, где я буду чувствовать себя в безопасности, где всё будет так, как я хочу. И вот, после долгих лет работы и экономии, моя мечта сбылась – я стала хозяйкой собственной квартиры. Помню тот день, когда получила ключи. Стояла посреди этой однокомнатной "коробочки", окруженная голыми стенами и ощущала себя самой счастливой женщиной на свете. Солнечный свет лился из окна, и мне казалось, что эта квартира – настоящий дворец, по сравнению с теми съемными углами, где я ютилась раньше...

Я всегда любила рисовать. С самого детства карандаш был моим лучшим другом, а лист бумаги – целым миром, в котором я могла создавать всё, что только душе угодно. Со временем я перешла на акварель, и с тех пор пейзажи стали моей страстью. Каждое утро, просыпаясь, я мечтала поскорее схватить кисть и перенести на бумагу ту красоту, что видела вокруг. Когда в моей жизни появился Игорь, мне казалось, что я встретила родственную душу. Он восхищался моими картинами, часами мог разглядывать каждый мазок, расспрашивая о моих замыслах и впечатлениях...

— Да подавись ты этими своим деньгами! И ушел. Просто вышел из комнаты, обулся, накинул ветровку и хлопнул дверью. -------------- Боже, как же я устала. Снова эта канитель. Вадик пришел с работы и с порога заявил: — Сонь, представляешь, мои старики подарки на годовщину выбрали! Я лишь тяжело вздохнула, вспомнив предыдущие «выборы». Каждый раз, как назло, их запросы оказывались непомерными, как бы Вадим не клялся, что все будет скромно. — Вадик, давай без этого, ладно? Я боюсь даже представить, что они там на этот раз навыбирали...

— Ну, в принципе, они правы, — неожиданно заявил Илья. — По закону выигрыш является совместно нажитым имуществом. И мне, и моей семье нужны деньги. --------------- Я стояла у окна и смотрела, как ноябрьский ветер срывает последние, пожухлые листья с кленов за окном. Два года брака, казалось, выветрили из меня все остатки былой наивности. Два года, научившие меня одной жестокой истине: семья Ильи никогда меня не примет. Да и он сам, похоже, тоже. Илья, уткнувшись в телевизор, как всегда, поглощено смотрел футбол...

Я глубоко вздохнула, вглядываясь в мерцающий экран ноутбука. Курсор бессмысленно мигал, напоминая о моей нынешней беспомощности. Уволили. Сокращение штата, как сухо констатировала начальница, избегая моего взгляда. И ведь как чувствовала – последние пару недель ходила, словно по минному полю, ожидая неминуемого взрыва. Вот он и прогремел. – Ну что, котик? Тяжелый день? – спросил Андрей, входя в комнату и обнимая меня за плечи. Его объятия всегда действовали успокаивающе, но сейчас даже они не могли развеять нависшую тучу тревоги...

— Ну что, герой? — произнесла я, когда он мрачно сообщил мне эту новость. — Спас мамочку. Теперь сам тонешь в этом болоте. ---------------- Я сидела в офисе, разбирая бесконечные отчеты, когда на телефон пришло сообщение от Антона: " Надо поговорить. Вечером дома". Сообщение было каким-то…странным. Ощущение надвигающейся бури коснулось меня холодной рукой. Антон никогда не писал так сухо. Обычно он присылал глупые смайлики или ворковал что-нибудь ласковое. Вечер выдался невероятно душным, даже кондиционер не спасал...