Нина Чилина

"Пойми, мама очень просила, я не мог отказать. В конце концов, она меня родила", – оправдывался Виталий перед женой. Его мать, Галина Петровна, нежно гладила новую, сияющую белизной кухню, играя с дверцами, снабженными плавными доводчиками, и восхищенно повторяла: "Кирочка, ты только посмотри, как мягко и тихо закрываются дверцы! Ни звука! Это же немецкая фурнитура, я лично выбирала, очень долго и тщательно. И сколько места, как все продумано! Все для удобства. Я в полном восторге!" Кира исподтишка...

Ольгу всегда отличали мягкость, приветливость и безграничное терпение, по крайней мере, так считала её свекровь, Ирина Павловна. А уж свекровь была дамой с характером, несгибаемым и раздражающим, словно старая, скрипучая мебель. Мужа она звала Вовчиком, хотя тому было уже под сорок. Ольга прожила в браке три года и успела понять: у мужа добрейшее сердце, но ума, как говорится, палата не наблюдается. А у свекрови наоборот, сердце холодное, как металл, а голова – калькулятор, помешанный на деньгах...

"Я согласна с твоим решением, никаких претензий," - произнесла Настя, стоя с собранной сумкой посреди кухни. "Я ухожу, не хочу быть помехой твоему грандиозному счастью. Живи с ней без оглядки, больше не нужно скрываться. Приводи её в этот дом. Устраивайте романтические вечера с лепестками роз в ванной. В общем, дорогой, наслаждайся жизнью". Олег, ошеломлённый, смотрел на жену с растерянным видом. Его жизнь была чётко распланирована: семья днём, работа вечером, Татьяна ночью. И вдруг всё это рушилось в одно мгновение...

Уже третий год, как Тамара Петровна была сотрудницей этого делового центра. Прозрачные стены, сверкающие мраморные поверхности, люди, одетые в дорогую одежду, – ко всему этому она давно привыкла. В её понимании, у каждого в мире своё предназначение. Одни заключают многомиллионные сделки, другие обеспечивают чистоту в этих помещениях. И в добросовестном выполнении своей работы нет ничего постыдного. В свои пятьдесят восемь она выглядела постаревшей. Годы не были к ней благосклонны: тронутые сединой волосы, собранные в строгий пучок, мелкая сетка морщин вокруг глаз, загрубевшие руки...

Пока дети готовились к отъезду, Наталья направилась за шкатулкой. Она хранилась в её комнате, в нижнем ящике старого комода, под стопкой постельного белья. Комната была крошечной, всего восемь квадратных метров: узкая кровать, комод, тумбочка. Окно выходило во двор. Пятнадцать лет она жила здесь, словно в чулане, хотя дом насчитывал двенадцать комнат. Наталья открыла ящик и достала шкатулку. Деревянная, резная, с узорами, потемневшими от времени. Бабушка говорила, что это был свадебный подарок прабабушки...