Искусство – источник радости

Ну раз по-другому с вами нельзя… Я знаю, знаю: для современного пользователя лишний раз кликнуть по ссылке – уже испытание. Понял, принял; вот вам список лекций из обновленного цикла о Северном Возрождении; можете прочитать, никуда не переходя: 1. Оживляем в памяти историю: что происходило в Германии, Франции и Нидерландах в XIV-XV веках. 2. Часословы герцога Беррийского (и другие французские иллюминированные рукописи) – скрытый источник Северного Возрождения. 3. Ван Эйк: изобретение масляной живописи и скрытого символизма. Потрет четы Арнольфини; Мадонна канцлера ван дер Пале; Мадонна канцлера Роллена; Гентский алтарь. 4. В тени ван Эйка: Робер Кампен и Рогир ван дер Вейден – «сооснователи» Северного Возрождения. 5. В это время в Германии: Питер Брейгель и «народная революция» в живописи. 6. Дюрер: искусство философии, алхимии и астрологии. 7. Династия Кранахов и «сексуальная революция» в живописи. 8. «Мрачные немцы»: Грюневальд и Гольбейн. 9. Художники «второго эшелона»: Гуго ван дер Гус, Ханс Мемлинг, Квентин Массейс, Петрус Кристус и другие. 10. Назад во Францию: придворное Возрождение, Жан Фуке и замки в долине Луары. 11. Бонусная лекция: скандальная теория Хокни и Фалько. Это все – лекции из старой версии цикла; напомню, она будет доступна всем, вступившим в Клуб до полуночи пятницы, а после этого уйдет в архив. Но ведь это еще не все! Есть бонусные, новые материалы: БОНУС ПЕРВЫЙ: большой разбор знаменитого автопортрета Дюрера. Вы узнаете, как же он решился изобразить себя в образе Христа, и что на самом деле хотел сказать нам. БОНУС ВТОРОЙ: тайна «Четы Арнольфини». Большая лекция, в которой мы сначала раскроем мрачное послание картины, а потом удивимся, какое оно жизнеутверждающее на самом деле! БОНУС ТРЕТИЙ: полный разбор «Послов» Гольбейна – самой, пожалуй, зашифрованной картины в истории искусства. И все эти бонусы тоже достанутся только тем, кто успеет вступить в Клуб до полуночи пятницы! Вот ссылка. Пройдите, почитайте подробное описание Клуба – и примите решение: fun-for-kids.ru/...lub 

Их стало слишком много! Их – то есть лекций в Клубе ценителей искусства. И это проблема! Десятки циклов, сотни видеолекций и статей… новые члены буквально теряются в этом многообразии. А тут еще и новые лекции о Северном Возрождении подоспели! Да, старый цикл на эту тему в Клубе был. Но за последние месяцы я выпустил новые, большие материалы об автопортретах Дюрера, о знаменитом «Портрете четы Арнольфини» ван Эйка и «Послах» Гольбейна. Ничего подобного по полноте на русском языке нет. В итоге получился действительно обновленный курс по Северному Возрождению. И знаете, что я решил? Он слишком хорош, чтобы раздавать его всем подряд! Поэтому делаем так: на этой неделе объявляем запись на обновленный курс по Северянам. Кто вступит в клуб до полуночи пятницы, тот получит к нему доступ (и ко всем остальным материалам Клуба тоже, разумеется). А кто не вступит, тот доступ и не получит уже никогда. В субботу я все лекции про Северное Возрождение уберу в специальный архив: старым членам клуба они будут видны, а новым - нет. Если вы в клубе еще не были, то вот вам ссылка. Просто пройдите, почитайте, какие материалы там собраны, и прикиньте, стоят ли они той весьма умеренной суммы, что я беру в качестве членских взносов:fun-for-kids.ru/...lub/

Я давно подозреваю, что природа в моем случае допустила ошибку: я должен был родиться сурком, но что-то пошло не так. Потому что какие у меня интересы и склонности? Люблю поспать. Люблю «Наполеончик», особенно из «Севера». Люблю куда-нибудь зарыться, где тепло, темно и никому ничего от меня не надо. А вот поработать — это я не очень. Не мое. В общем, не удивляйтесь, что сегодня я снова обратился к тому же художнику, которого мы обсуждали два дня назад, и к тому же сюжету. Да, честно признаюсь: обе картины лежали в одной папке — и это главная причина. Ну а что вы хотите от альпийского сурка, случайно оказавшегося в человечьем теле? Хотя, если честно, были и другие причины вернуться к Рогиру ван дер Вейдену. Мы недавно говорили о том, как важно смотреть на картины свежим, любопытным взглядом, как здорово — сохранять в себе детскую любознательность. А произведения ван дер Вейдена — прекрасный повод проявить эту самую любознательность, потому что художник обожал путать зрителя. Вот, например, его «Благовещение» — хорошо знакомый сюжет. Увидев такую картину на выставке, большинство зрителей кивнут головой, мысленно поставят галочку «просмотрено» — и пойдут дальше. Но если приглядеться внимательнее, то сразу станет ясно: художник задумал обманку. Один предмет в картине притворяется чем-то другим, вводит нас в заблуждение. Речь идет о кресте в руках ангела — который, если присмотреться, вовсе не крест. Его горизонтальная перекладина — это строчка текста. Что за текст, понятно: «Áve María grátia pléna Dóminus técum», в переводе — «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою». Это те самые слова, которые, согласно Евангелию, произносит ангел, приносящий Марии благую весть. Художники эпохи ван дер Вейдена часто включали текст прямо в изображение, и такие визуальные «комиксы» были для них обычным делом. Так что не стоит удивляться — перед нами просто еще один пример той утонченной игры между образом и словом, которую северное Возрождение довело до совершенства. Оставайтесь неравнодушными и любознательными — именно в этом и заключается подлинное искусство смотреть. P.S.: и конечно, не забывайте о новом цикле лекций по Северному Возрождению, запись на который начнется в следующий понедельник.

Какая известная фраза вам вспоминается при виде этой картины? Моя ассоциация звучит так: «С вещами – на выход!» Ведь правда: Страшный суд, каким его изобразил фламандец Ян Провост, напоминает освобождение из камер-могил. Правда, освобождение не окончательное: земля и море отдают своих мертвецов, гробы распахиваются, но воскресающих еще ждет последнее испытание – суд. Вроде бы, иконография стандартная. Кто смотрел мои лекции по северному возрождению, тот знает, как фламандцы писали этот сюжет; и такие детали, как парящие в воздухе лилия и меч, или волшебный фонтан на заднем плане слева, его не смутят. Однако есть в картине еще одна странная деталь. И деталь эта очень играет на «тюремную» метафору. Приглядитесь: в руках у воскресающих – вещи. Вещи разные. У некоторых – книги, которые они в раскрытом виде как бы предъявляют Христу-судье. Что же он в них читает? Ответ: человеческие дела. Ведь сказано в Апокалипсисе: «И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими.» Этот момент художник и визуализирует. Но – не удерживается! И кое-что добавляет от себя. Видите, на престоле Христа – золотые монеты? И еще – ангел, вытряхивающий какие-то бумажки в адский огонь? Об этом тоже что-то есть в Откровении? Нет; но есть в богословской литературе того времени. Отношения Бога с человеком часто уподоблялись отношениям должника и заимодавца. Христос, приняв добровольную смерть, как бы «выкупил» людей у дьявола. Следовательно, отныне все мы – у него в долгу, и страшный суд – момент окончательного расчета. Те, у кого хватит золотых (читай – добрых дел), чтобы рассчитаться, будут допущены в Рай. Несостоятельные же должники пойдут в Геенну, вслед за своими ничего не стоящими долговыми расписками. Наконец, последняя деталь: тюки, которые некоторым людям заменяют книги. Рискну предположить, что так художник изображает мысль, дважды повторяющуюся у Иоанна: «и судим был каждый по делам своим». А как изобразить дело? Как нечто вещное, осязаемое, наглядное. А еще – как груз ответственности, который сделавшему придется нести. И здесь тяжелый тюк в качестве метафоры подходит лучше всего. И пусть нам такая иконография непривычна, достоинств ее отрицать нельзя. Вдумайтесь только, как доходчиво эта картина напоминала верующему: «Следи за собой! Каждое твое дело, каждое слово твое записаны и учтены; за все придется дать ответ. Спеши копить сокровища добрых дел!» Такое напоминание и для нас лишним не будет. Другое дело, что зритель того времени картину понимал без комментария, а нам нужна небольшая помощь. Но для последней есть я))) P.S.: уже на следующей неделе выйдет обновленный курс по Северному Возрождению; будем по косточкам разбирать смыслы шедевров ван Эйка, Брейгеля и Дюрера. Просто напоминаю))

А вы сможете разглядеть, где спрятался скрытый символ в этой картине? Если сможете — имеете полное право одобрительно хлопнуть себя по плечу: ведь в проницательности вы не уступаете величайшему искусствоведу двадцатого века! Именно он, наш старый знакомый Эрвин Панофский, впервые раскрыл всю глубину смысла этой картины. Если вы смотрели мой курс по Северному Возрождению, то имя Панофского вам должно быть прекрасно знакомо: я его в лекциях через слово поминаю (а если не смотрели, то – хорошие новости: обновленный цикл лекций по Северному Возрождению выйдет уже через две недели). А ван Эйк, величайший среди северян живописец и непревзойденный мастер сложных символических ребусов, вам знаком тем более. Но именно эта его картина вами, скорее всего, замечена не была… А между тем, перед нами — сам виртуозный пример скрытого символизма. Ведь обычно скрытый смысл в картине несет конкретный предмет. Белая лилия указывает на чистоту Марии, винный пресс напоминает об искупительной жертве Христа. На такой символ можно показать пальцем, можно отделить его от остальной картины и истолковать отдельно. Но в «Мадонне в церкви» ван Эйк выходит на новый уровень. Здесь символ сливается с картиной, сплетается с ней, срастается неразрывно. И вся картина становится символом. Мария — в церкви. Но Мария и сама — церковь (метафора, в которой Богородица сравнивалась с Храмом, в литературе того времени была общим местом). А церковь залита светом, как это и бывало в действительности: ведь именно готическая архитектура, так подробно ван Эйком выписанная, впервые дала техническую возможность пробить в стенах собора огромные окна — и впустить в храм солнце. Но… точно ли ван Эйк мог подобное наблюдать в жизни? Ведь средневековые соборы (замечает Панофский) обычно строились алтарем на восток; значит, свет в картине падает с севера. А где вы видели в Брюгге, на севере Европы, такое яркое солнце, да еще и с севера падающее? Так мы и приходим к пониманию: свет, что перед нами — не земной. Это — солнце правды, которое есть Христос. А если мы еще вспомним, что в сценах Благовещения в то время часто изображали золотистые лучи божественного света, падающие на чрево Марии, а внутри лучей — маленькую фигурку Христа, буквально влетающего в тело матери, всё окончательно встанет на свои места: Церковь, наполненная светом, — это и есть Мария, принимающая в себя дар свыше. Фон и персонажи, задний и передний планы — слились. Смысл двоится — и тут же собирается обратно. Церковь — и символ, и место действия; она и безупречно реальна, и намеренно неправдоподобна. Нет больше разницы между камнем и метафорой; смысл не заперт в отдельных предметах, но, как свет, пронизывает картину насквозь. Ну разве же такая тонкость и глубина не заслуживают восхищения? P.S.: если дух у вас уже захватывает, и вам не терпится начать знакомство с Северным Возрождением – можете, не дожидаясь распродажи, зайти в Клуб прямо сейчас: art-lecture-club.ru/...zenn