Ars et Sapientia

Не жизнь сама по себе, а добродетельная жизнь имеет ценность. — Сократ, греческий философ. Мы с вами уже говорили о Сократе и его смерти, и согласитесь, что история смерти Сократа — одна из тех вещей, что навсегда изменили человеческое представление о достоинстве. В плане литературно-философском. Сократ не погиб на поле битвы и не был жертвой политического заговора (хотя...). В действительности, его казнили за вопросы, которые он задавал, — за способность думать и заставлять других думать. Сегодня...

Я знаю только то, что ничего не знаю. — Сократ Имя Сократа давно уже стало символом философии, подразумевая как некий путь разума и свободного мышления, так и поиск вечно ускользающей от нас истины. И хотя все знают или хотя бы слышали о Сократе и его гибели, однако мало кто задумывается о том, почему человек, говоривший о добродетели и истине, был приговорён к смерти гражданами собственного города. В истории философии, смерть Сократа — это не просто эпизод древности. Это некая притча о столкновении...

Современный мир... Что находит в нём человек? Открыт ли перед нами путь ко спасению? Нет. Также, как и тысячи лет тому назад, человек блуждает в потёмках, да ещё каких... Ведь информационный шум, который приходит с прогрессом всё больше заслоняет от нас свет истины, где бы он не лежал. И вот мы уже забываем о главном: о познании своей души, о поиске пути к Вечности. Именно в этом контексте изучение Упанишад предстает перед нами как путеводная звезда, как один из возможных путей, освещающий нам путь внутренней трансформации...

Если вы любите кино, особенно советское кино и, в частности, фильмы Петра Тодоровского, то знаете о его, снятом в 1992 году, фильме «Анкор, ещё анкор!». Возможно, что сегодня этот фильм, покажется вам грубым, но возможно что вы сможете откинуть свои устоявшиеся представления и посмотрите немного глубже. Ведь это одно из самых любопытных размышлений о человеческой природе советских людей, которые не то, что не знают куда идти, но находятся в положении подвешенном, неопределённом. «Анкор, ещё анкор!»...

Платон (ок. 427–347 гг. до н. э.) — один из величайших мыслителей Древней Греции и главный основоположник европейской философской традиции. Ученик Сократа и учитель Аристотеля, он оказал колоссальное влияние на развитие метафизики, этики, политики и теории познания. Его философия стала фундаментом, на котором строилось мышление последующих эпох — от античности до Нового времени. Платон родился в Афинах в знатной аристократической семье. Первоначально он планировал заняться политикой, однако казнь его наставника Сократа в 399 году до н...

Сегодня очевидно, что произведение Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец» — одно из самых влиятельных литературных явлений XX века. И хотя его обычно относят к жанру фэнтези, сам же автор неоднократно подчёркивал: Это произведение по сути своей религиозное и католическое, хотя религия в нём не названа прямо. Толкин сознательно избегал аллегории с христианством, однако его мир выстроен вокруг глубоко христианского понимания бытия: борьбы добра и зла, свободы воли, жертвы и милосердия. Эти темы сближают...

Философия Древней Греции начинается задолго до Сократа, с мыслителей, которых принято называть досократиками. Этот термин объединяет разнообразные школы и направления VI–V вв. до н. э., чьей общей чертой стало стремление рационально объяснить строение нашего мира, при этом не прибегая к, так называемым, мифологическим или религиозным моделям. Если миф говорил: «Так того требует божественное начало», то философия впервые спросила: «Почему это так?». Именно этот переход от мифа к логосу стал одним...

Истина — не то, что мы находим. Это то, что требует нашей верности. — Ален Бадью Мне кажется, что существует огромный пласт философов, которые лишь стремятся объяснить мир, но ничего нового при этом в философию не приносят. Однако есть и те, кто, объясняя мир, хочет вернуть этому миру и его возможность быть новым, постоянно обновляющимся и удивляющим. Философ Ален Бадью принадлежит, как мне кажется, ко вторым. Он никогда не говорит о истине как о догме, а говорит о ней, как о том, что способно прорвать ткань нашего привычного Бытия...

Понимание — это не способ, но событие, в котором мы участвуем напрямую». — Ганс-Георг Гадамер Казалось бы, понимать — это просто. Даже сейчас, читая этот текст или слушая людей рядом, мы понимаем их и делаем выводы. Однако не всё так просто и однозначно. Ганс Гадамер, один из крупнейших философов XX века, говорил о процессе понимания, что: понимание — это не знание, а встреча. Он работал на тем, чтобы показать нам, что каждый раз, когда мы пытаемся постичь другого — текст, собеседника, прошлое или даже самих себя — мы не просто получаем информацию...

Мы не человеческие существа, переживающие духовный опыт. Мы — духовные существа, переживающие человеческий опыт. — Пьер Тейяр де Шарден *** Пьер Тейяр де Шарден — один из тех мыслителей XX века, чьи идеи оказались слишком дерзкими для своего времени и слишком глубокими, чтобы исчезнуть в небытие. Он совмещал в себе одновременно: католического священника, философа и палеонтолога, участвовал в археологических экспедициях, писал богословские эссе и пытался применить эволюционистские идеи, чтобы описать эволюцию как путь духовного становления мира и человека, его населяющего...

Сказки — это то, с чего, во многом, начинается наше знакомство с миром. До того как мы научились читать философов, понимать математику и спорить о политике, мы уже знали: добро побеждает зло, храбрец проходит испытания, а волшебство приходит только к тем, кто в него верит. И пусть маленьким нам кажется, что когда-нибудь мы вырастаем, а значит и оставим всё это позади, однако, на самом деле, сказки никуда от нас не уходят. Они остаются с нами, только меняют маски. Карл Юнг говорил, что «сказки — это сновидения человечества»...

Многие из нас, когда говорят о христианстве первых веков, то чаще всего подразумевают под этим апостолов, мучеников или же великих богословов, вроде Августина. Однако, мало кто вспоминает, что параллельно этому существовало и другое направление — менее публичное, но не менее важное: движение отшельников, которых позже назовут Пустынными отцами. Эти люди не участвовали в соборах, не создавали огромных богословских систем и не занимали кафедры епископов. Их путь был иным: тишина, аскеза, внутренняя борьба и молитва...