Аркадская идиллия

В ответ на пост Перед поездкой в Австралию многие упоминали, как сильно Мельбурн похож на Лондон. Тогда, еще не побывав в британских угодьях, я не понимала, о чём речь. Теперь же взаимосвязь двух городов прослеживается достаточно ясно: не только схожей архитектурой и чопорным населением, но и печальной статистикой, касающейся бездомных жителей. По последним данным, в Лондоне насчитывается около 10 тысяч человек, которые живут на улице. И это только те, кого учли. Если считать всех, кто живёт в шелтерах, временных хостелах или ночует у друзей, число переваливает за 300 тысяч. Как бы ни была печальна статистика, многие выбирают жизнь на улице сознательно. Благодаря пособиям и благотворительным программам здесь можно получать достаточно, чтобы не работать. В среднем выплаты составляют около 500 фунтов в месяц, плюс помощь от фондов, бесплатное питание, ночные шелтеры и ежедневные пожертвования. Здесь, как и в Мельбурне, бездомные выглядят иначе, чем «принято»: спокойные, вежливые, чистоплотные. У каждого своё место, аккуратные таблички, мобильные телефоны и четвероногие друзья. И вроде бы всё цивильнее, чем в Европе, но лично у меня это вызывает куда больше жалости. Сложно наслаждаться туризмом в фешенебельных районах Лондона, когда на каждой улице видишь бездомных людей. Конечно, встречаются и неадекватные персонажи. Например, в подземном переходе в районе Гайд-парка жил мужчина, который менял личности как Билли Миллиган. Но, кто знает, может он просто не нашел достойного собеседника…

Кабы не было зимы, в городах и селах, никогда б не знали мы — этих дней веселых…

Список неочевидных, но знаковых мест, которые стоит посетить, если Вы оказались в Лондоне: Abbey Road — легендарный пешеходный переход, где The Beatles сняли обложку своего альбома. Здесь же находится звукозаписывающая студия «Эбби-Роуд». Denmark Street — улица, где записывали свои песни The Kinks, Bowie, Sex Pistols. Хоть улочка и небольшая, здесь на каждом шагу (буквально) музыкальные магазины и звукозаписывающие студии. Graffiti Tunnel — единственное место в Лондоне, где можно легально рисовать граффити. Его «открыл» Бэнкси, устроив в 2008 году «Cans Festival» — секретное событие, ставшее манифестом уличного искусства. David Bowie Memorial — культовый образ Боуи, воплощенный известным стрит-арт художником Джимми Си (писала о нем здесь) находится рядом со станцией метро Brixton. Wilton’s Music Hall — самый старый действующий мюзик-холл в мире, построенный в 1850-х. Идеально, если хочется погрузиться в атмосферу викторианской богемы или погулять по местам съемок таких фильмом как Чаплин, Интервью с вампиром или Шерлок Холмс. Little Venice — альтернативный Лондон: уютные каналы, лодочные дома, андерграундные бары. В разные годы в «Маленькой Венеции» жили Ричард Брэнсон (говорят, его лодку можно арендовать за £1100 в неделю), гитарист рок-группы Oasis Ноэл Галлахер, дизайнер Стелла Маккартни, Келли Осборн, Кейт Мосс, Джуд Лоу, певица Бьорк и другие. The Millennium Bridge — пешеходный мост, соединяющий музей Tate Britain и Собор Святого Павла. Именно он был «разрушен» Пожирателями Смерти в фильме «Гарри Поттер и Принц-полукровка». Electric Cinema — один из старейших кинотеатров Британии (1902 г.), с винтажными кожаными креслами, диванами и даже кроватями в первых рядах. Идеальное место для просмотра классики. The Rivoli Ballroom — единственный нетронутый бальный зал 1950-х годов, оставшейся в Лондоне. Атмосферное ретро-пространство, появляющееся в таких фильмах как «Кингсмен», «Завтрак на Плутоне» и «Легенда», функционирует как ночной клуб. Theatre Royal Drury Lane — старейший из непрерывно действующих театров Великобритании (с 1663 г.). Здесь можно насладиться традиционными английскими литературными произведениями в мастерском исполнении известных артистов. St Dunstan in the East Church Garden — один из самых красивых тайных садов в Лондоне находится среди руин церкви Святого Дунстана на пути между Лондонским мостом и Тауэром. Церковь, построенная около ХII века, сгорела во время пожара в 1666 году. После этого ее восстановили, но бомбежки во время Второй мировой окончательно уничтожили храм. В 1971-м на его руинах открыли небольшой парк. The Crown Tavern — существует городская легенда, что первая встреча Ленина и Сталина произошла именно здесь. Этот факт многие оспаривают, но хозяева заведения всячески поддерживает эту теорию. Lock & Co. Hatters — старейший магазин шляп и одно из старейших семейных предприятий в мире. Уинстон Черчилль, Чарли Чаплин, адмирал Нельсон и другие знаменитости носили головные уборы этого бренда. #gúide

Более чем заслуженно. Если «Настоящая боль» ещё не в списке просмотренного — настоятельно рекомендую это исправить.

Фрэнсис Бэкон всегда вызывал у меня противоречивые чувства. Его живопись — симбиоз скрытых страхов и религиозных алтарных образов, перевёрнутых наизнанку. Вместо святости — корчащиеся в муках тела, вместо умиротворения — липкий страх. Смотреть на работы тяжело, но оторваться невозможно. Биография Бэкона не менее драматична, чем его искусство. Он пережил изгнание из семьи, разрушительные отношения (в том числе с родным дядей), бесконечные эксперименты с болью, войну. Всё это осталось красками на его холстах. Мне повезло увидеть вживую один из самых знаковых триптихов художника — «Три этюда к фигурам у подножия Распятия». В этой работе греческие мифы переплетаются с современной картиной того времени: Бэкон писал картину в конце Второй мировой, когда весь мир, только начинал осознавать, что произошло. Кажется, что крик этих антропоморфных существ пронизывает само полотно, а пустота вокруг лишь усиливает нарастающее напряжение. Он называл эту работу «предчувствием зверств» — но кого именно? Людей? Войны? Самого себя? В пространстве между прошлым и будущим, между болью и пустотой — ответ на этот вопрос каждый зритель находит самостоятельно. 📷: Francis Bacon on the steps of Tate Britain (1985) by John Minihan #árt

Фрэнсис Бэкон всегда вызывал у меня противоречивые чувства. Его живопись — как зеркальная поверхность, в которой отражается не только он сам, но и зритель, со всеми своими скрытыми страхами. Смотреть на них тяжело, но оторваться невозможно. Биография Бэкона не менее драматична, чем его искусство. Он пережил изгнание из семьи, разрушительные отношения, бесконечные эксперименты с болью — и всё это становилось краской на его холстах. Фрэнсис Бэкон и его триптихи — это когда не знаешь, на что смотреть в первую очередь: на жуткое искажение человеческих фигур или на пустоту вокруг, которая пугает ещё больше. Один из самых знаковых триптихов художника — «Три этюда к фигурам у подножия распятия» (1944) мне удалось увидеть вживую в Tate Britain. Три существа, больше похожие на сгустки боли, чем на людей. Они не просто кричат — кажется, что этот крик пронизывает само полотно. Бэкон писал картину в конце Второй мировой, когда весь мир, затаив дыхание, осознавал, что только что произошло. Он называл эту работу «предчувствием зверств» — но кого именно? Людей? Войны? Самого себя? Триптихи для Бэкона — форма, от которой он не отходил. Религиозные алтарные образы, перевёрнутые наизнанку. Вместо святости — корчащиеся в муках тела. Вместо умиротворения — клаустрофобия, липкий страх, ощущение, что выхода нет. И вот в этом пространстве между прошлым и будущим, между болью и пустотой — остаётся зритель. Смотрит, пытается понять, но понимание здесь не помогает. Потому что Бэкон писал не для того, чтобы объяснить. А для того, чтобы показать, насколько невыносимо жить внутри собственного тела.

Как-то раз, расплачиваясь в одном из бутиков на Бонд-стрит, я как бывалый турист попросила оформить такс-фри, на что консультант с вежливой улыбкой ответил (цитирую): «Мы давно этим не занимаемся.». И правда, уже 4 года как в стране отменили такс-фри, поэтому вернуть привычный НДС будучи туристом не получится. В отличие от Европы или Японии, где этот процесс поставлен на поток, Англия предлагает исключительно моральное удовлетворение от покупок. Шопинг в Лондоне и так удовольствие не из дешёвых, и дело даже не в курсе фунта, от которого хочется плакать, а в том, что многие вещи здесь на 10-20% дороже, чем в ЕС. При этом зачастую покупки все равно выходят дешевле, чем в России, особенно если речь идет о брендах, которых у нас нет. И, кстати, если сравнивать с шопингом в Эмиратах — Лондон где-то даже выигрывает (кроме ювелирки). Для жаждущих сэкономить, есть, конечно, обходные пути — некоторые магазины оформляют доставку за границу с вычетом налога (такс-фри). Но на деле это не всегда выгодно: во-первых, ждать придётся достаточно долго, во-вторых, на границе могут прибавиться пошлины, и тогда выгода окажется совсем символической, в третьих — в Россию доставки, конечно, нет. Небольшой #travelhints для шопоголиков — в Лондоне за покупками можно отправиться не только в Selfridges, но и в Bicester Village (закладывать на него лучше весь день) — в наличии много всего, где-то даже проскальзывают новые коллекции 🛍️

Сегодняшний день прошел в мастерской гениального Юрия Норштейна. До производства мы дошли в самом конце, а сперва сидели вокруг — полки с книгами, эскизы, стоп-кадры, из которых складывается целый мир. Разговоры о Пушкине, Японии, «Союзмультфильме», о деталях, которые никто не замечает, но без которых всё рушится. А

Позавчера мне довелось побывать

Пополняем рубрику #культурныйбагаж — на этот раз сразу двумя книгами о музыке Одна — о её истории, другая — о природе. Объединяет их одно: после прочтения начинаешь слышать музыку иначе. 🤩Лев Ганкин — «Полная история. Хождение по звукам» Если бы мне пришлось объяснить, почему музыка звучит именно так, как звучит, я бы, скорее всего, увязла в хаосе жанров, имен и случайных ассоциаций. Автор, к счастью, справляется лучше. Ганкин не просто рассказывает историю музыки — он собирает её из деталей, голосов, контекстов, неожиданных связей. Здесь нет классического деления «до» и «после», нет ощущения академической дистанции. Вместо этого — человеческие истории и лёгкий стиль, который делает даже сложные музыкальные темы доступными. Один абзац — ты уже представляешь, как Фил Спектор «укладывает» звук в свои стены, второй — чувствуешь, как музыка Эми Уайнхаус побеждает окружающий «фон». 🤩Филип Болл — «Музыкальный инстинкт. Почему мы любим музыку» Книга, после которой начинаешь вслушиваться в музыку совсем иначе. Болл не просто объясняет, почему люди любят музыку, а погружает в саму природу этого феномена. От биологии и нейрофизиологии до культурных кодов — музыка здесь рассматривается не как искусство, а как универсальный язык, встроенный в нас на уровне инстинкта. Структурно — это скорее научно-популярное исследование, но при этом читать его легко: Болл умеет связывать сложные вещи с повседневным опытом, не теряя глубины. После этой книги уже не просто слушаешь музыку, а замечаешь, как она взаимодействует с тобой. Как тональность влияет на восприятие, как ритм может управлять эмоциями, как мозг разгадывает музыкальные паттерны ещё до того, как они разовьются. Есть у меня здесь меломаны, кто читал, как вам?

В декабре мне удалось побывать на новой выставке Мураками в галерее Gagosian на Гросвенор-Хилл — «История японского искусства в стиле Такаси Мураками» На этот раз художник вдохновлялся традиционной японской живописью, подойдя к ней с широким размахом: исторические мотивы, золото, демоны, боги. Особенно выделяются четыре мифических хранителя Киото — фигуры, которые в японском искусстве существовали веками. Получилось что-то на стыке укиё-э и экспрессивного поп-арта. В этой коллекции интерпретация образов, столь далекая от привычных, интересна в первую очередь тем, что частично создана нейросетями. Мураками называет этот процесс «будущим искусства», подчеркивая значимость синтеза традиционного искусства и современных технологий. Я ничего не имею против интеграции AI в искусство, и Мураками глубоко уважаю и люблю. Однако, в этом случае, как-то… не зацепило. Тем не менее, отрицать то, что артист идёт в ногу со временем и делает все правильно — бессмысленно. Интересно, а вам как? #árt