Математик с Кавказа - Жиренков Андрей

Мы всё сдали… но, Андрей Сергеевич, я боюсь, что он ничего не знает. Недавно мне позвонила женщина. Голос уверенный, приятный, но в нём слышалась тревога, та самая тонкая дрожь, которую невозможно спрятать. Она сказала: — Андрей Сергеевич, здравствуйте. У нас сын на семейном образовании. Мы с мужем занимались с ним сами. Он сдал все экзамены за 4 класс. Формально — всё отлично. Но… я боюсь, что он ничего не знает. И вот знаете… это не первый такой звонок. Мне 31, я работаю с детьми уже много лет,...

Иногда я думаю, что нас просто добивают. Медленно, методично, без крика и без драмы — будто гасят свет в пустом коридоре. Один выключатель за другим. Вот только этот коридор — школа. И люди, которые там остались, уже давно не ждут рассвета. Они просто ходят по привычке, с чашкой остывшего чая и тетрадками, которые всё ещё пахнут чернилами и бессонными ночами. Учителя не сдаются — мы же такие, да? Нас учили терпеть, нас учили не ради денег, а «ради детей». И вроде всё правильно звучит, пока не зайдёшь в магазин и не начнёшь считать по копейкам...

Иногда я сижу в учительской и смотрю на эти усталые лица. У кого-то в руках кружка с остывшим чаем, у кого-то стопка тетрадей, которые давно уже никто не проверяет «из любви к профессии» — только по привычке. В углу кто-то тихо говорит по телефону: «Да, мама, опять задерживают… нет, не перевели стимулирующие…». И в этот момент становится ясно — школа держится не на системе. Она держится на людях, у которых, кажется, всё отняли, кроме внутреннего долга. Говорят, учитель должен быть примером. А пример...

Есть у каждого из нас один маленький детский кошмар. Он не связан с врачами, с зубным кабинетом или прививками. Нет, это был иной ужас — когда на уроке математики учительница вставала к доске, брала указку и суровым голосом начинала: — Семь умножить на восемь? Класс замирал. И если кто-то, не дай Бог, начинал лепетать: «эээ… сорок… пять?», то вздыхал весь ряд — потому что знали: сейчас будет гроза. Мы все когда-то зубрили таблицу умножения. Кто-то рисовал себе шпаргалку на линейке, кто-то писал на ладони, кто-то сочинял стишки...

Только сентябрь начался, а учительница по математике уже уволилась. Скажи честно, у тебя ведь тоже мелькнула мысль: «Ну как же так?». Дети только вошли в ритм после лета, в портфелях ещё не успели потеряться ручки и карандаши, а в расписании уже зияет дыра. И это математика, предмет, который требует постоянства, повторений и руки мастера. А её — руки — больше нет. Я слышал подобное десятки раз. Где-то директриса буквально уговаривает медсестру вести алгебру, потому что «иначе никак». Где-то родители, уже в первые числа сентября, шёпотом обсуждают в коридоре: «Говорят, наша уволилась...