Математик с Кавказа - Жиренков Андрей

Только сентябрь начался, а учительница по математике уже уволилась. Скажи честно, у тебя ведь тоже мелькнула мысль: «Ну как же так?». Дети только вошли в ритм после лета, в портфелях ещё не успели потеряться ручки и карандаши, а в расписании уже зияет дыра. И это математика, предмет, который требует постоянства, повторений и руки мастера. А её — руки — больше нет. Я слышал подобное десятки раз. Где-то директриса буквально уговаривает медсестру вести алгебру, потому что «иначе никак». Где-то родители, уже в первые числа сентября, шёпотом обсуждают в коридоре: «Говорят, наша уволилась...

Скоро первое сентября. Дети уже меряют школьные рюкзаки, бабушки бегают по магазинам в поисках белых блузок и бантов, мамы переписываются в родительских чатах, кто что купил и где дешевле. Всё вроде бы как всегда. Но есть одно «но». В нашем городе, как и во многих других, учителя уходят из школ. И уходят не те, кто еле-еле досиживал до пенсии, а те, кто ещё мог бы работать, учить, держать дисциплину в классе. Уходят мужчины, уходят сильные, умные женщины. И вот это уже пугает. Я смотрю на своего...

И ничего. Построили города. Подняли бизнесы. Воспитали детей. Дошли до власти. Воевали, пахали, торговали, изобретали, строили плотины, добывали нефть, писали книги, писали музыку — и даже в шахматах побеждали. Не зная, что такое дискриминант и как перевести корень в дробную степень. Потому что, если быть честным — это никому не нужно, кроме как тем, кто потом этим по профессии занимается. И то — не всегда. Большинство взрослых мужчин на планете в школьные годы были далеки от идеального ученика. Они не решали уравнения, не писали конспекты, не повторяли "пройденное дома"...

Мне тридцать три. Я учитель русского языка. Точнее, был. Школа у нас обычная. Не элитная, не провальная. Средняя. Со средними детьми, средними стенами, средними окладами и — вот это, кстати, отдельно хочется подчеркнуть — необычайно самоуверенной директоршей. Такой, знаешь, типичной: строгий каре, уверенный голос, деловой тон с оттенком презрения ко всем, кто не умеет кивать с нужной скоростью. Я пришёл в эту школу пять лет назад. Молодой, полный надежд. Хотел работать с подростками. Говорить с ними о Чехове, о внутренней речи, о чистоте языка...

Может, это звучит старомодно. Но я всё чаще замечаю: именно у тех мальчишек, кто уважает геометрию — с головой всё в порядке. Не только в смысле «решает задачи». А в смысле мужского мышления вообще. Потому что геометрия — это не просто предмет. Это способ быть мужчиной в голове. Я не скажу, что был гением. Не олимпиадником, не математическим любителем. Но с геометрией у меня было как с хорошей книгой: сначала вроде тяжело читается, а потом — не можешь оторваться. Она не терпит суеты. Не любит поверхностности...