Границы другого
Человек редко появляется в поле зрения другого как целое. Чаще — как проекция, как предчувствие чего-то знакомого, как черновик истории, которую хочется дописать по своим правилам. В этом жесте — почти невидимое, но мощное движение: склонность отодвинуть сложность ради утешения, заменить плоть на схему, исключить неожиданное. Так формируются привычки видеть не человека, а удобное продолжение собственных представлений о нём. А потом — цепочка следствий: ожидание, разочарование, попытка исправить, и снова ожидание...