— Так, стоп. Вот этого красавца мы вычёркиваем, — спокойно сказала Валентина Петровна и пролистала фотографию с экрана телефона. — С этим ты под венец не пойдёшь.
Лена аж подавилась чаем.
— Мама, ты в своём уме? — она выхватила телефон.
На фото — Саша, её Саша: рубашка в клетку, ямочка на подбородке.
— Это вообще‑то мой жених. Через месяц свадьба!
— Я вижу, что жених, — буркнула Валентина Петровна. — Только у нас в отделе эта фотография на доске висит. В розыске твой Сашенька. За мошенничество в особо крупном размере, между прочим.
На кухне на секунду стало так тихо, что было слышно, как капает вода из старого крана. Валентина Петровна отложила кружку и выключила звук телевизора.
* * * * *
Ей было пятьдесят шесть, она всю жизнь проработала в районном отделе полиции: сначала секретарём, потом делопроизводителем, теперь — что‑то среднее между архивариусом и мамой для всех участковых. Всякого насмотрелась по долгу службы.
Дочь у неё была одна, поздняя. Лене только тридцать стукнуло — как раз собралась замуж. Год встречалась с этим Сашей. Снимает «еврооднушку» в новостройке, айфон последней модели.
К маме Лена его не водила:
— Мама, он тебя стесняется, ты же у меня «опер в отставке»… — шутила та.
Свадьбу решили играть в кафе у станции, на сорок человек. Уже заказали торт, Лена таскала домой буклеты с платьями, салоны, сметы.
— Мам, смотри, какие приглашения классные! И вот это платье, с открытой спиной! Саша в восторге, — показывала, сияя. — Кстати, вот он, мы тут с ним фоткались, — и ткнула телефоном маме в нос.
Валентина Петровна на автомате посмотрела — и внутри что‑то ёкнуло. Лицо знакомое. Вот прямо знакомое до противного.
— Подожди, — сказала она. — Верни назад.
Лена нахмурилась, но отмотала фото.
— И что? Красивый? Я знаю.
«Да не в красоте дело», — подумала Валентина Петровна. Встала из‑за стола, пошла в комнату, вернулась с рабочей флешкой. Включила старенький ноутбук, зашла на служебную папку, где оперативники скидывают ориентировки.
Открыла одну. Фото — то же лицо, только без улыбки. Подпись: «Гражданин Н., 1988 года, подозревается в серии мошенничеств с банковскими картами, в том числе в отношении пенсионеров. Может представляться курьером, сотрудником банка. Осторожно, особо вежлив».
Она повернула экран к дочери.
— Узнаёшь?
Лена застыла. Потом резко оттолкнула ноут.
— Это какая‑то ошибка! — выкрикнула. — Мало ли на кого он похож!
- Фамилию мне его скажи, — тихо попросила Валентина Петровна. — Полностью. И где прописан.
— Не скажу, — упрямо мотнула головой Лена. — Ты его не знаешь! Он хороший, он меня любит! Это ты всё испортишь, как всегда!
«Как всегда» — это удар ниже пояса.
* * * * *
В детстве Лена её постоянно обвиняла, что мама на дежурствах, а не на утренниках. Отца у девочки толком не было, один раз увидела его в садике, когда он пришёл с перегаром и устроил скандал. Потом исчез.
Валентина Петровна почувствовала, как где‑то поднимается старая вина: «Недодала ребёнку тепла…» Но включился рабочий инстинкт.
— Лен, — она посмотрела дочери в глаза. — Я тридцать лет в этом варюсь. Такие «Саши» к нам пачками приходят. Сначала барышням на уши лапшу развешивают, потом кредиты берут, а потом — до свидания.
Лена замотала головой.
— Не смей его в это примешивать! Он другой!
В тот вечер они разошлись, хлопнув дверьми.
Лена съехала к Саше «на время подготовки к свадьбе». Валентина Петровна пару ночей не спала, всё перематывала.«Ну а вдруг действительно совпадение? Ну, мало ли - похож. Молодые все на одно лицо — борода, кеды, ноутбуки… Она решилась: пошла к начальнику.
— Иван Михалыч, — зашла к нему в кабинет. — Ориентировку эту по Н. ещё не закрыли?
Тот пощёлкал по клавиатуре.
— В розыске пока. Прятаться умеет гад, то там, то сям. Мы только пока заявления от бабушек разгребаем.
— У меня подозрение, что он откликается на другое имя, — коротко объяснила она. — И что живёт он у одной моей знакомой девушки.
Начальник на неё посмотрел.
— Валя, если знакомая — это… — ткнул пальцем куда‑то вверх, в смысле «семья», — то будь аккуратней. У нас же не семейный подряд.
— Я всё понимаю, — вздохнула она. — Но если я промолчу, а потом Ленка останется и без квартиры, и с кредитами? Кто виноват будет? Ты?
Он поморщился.
— Ладно. Давай так: мы по своим каналам пробьём, где он светился недавно. А ты не лезь, ясно? И с дочкой… ну, по‑человечески поговори. А не как с подсудимой.
По‑человечески не вышло.
* * * * *
Через пару дней Лена сама примчалась к матери.
— Мама, — запыхавшись, ввалилась в кухню. — Ты довольна? Ко мне домой приходили какие‑то мужики, спрашивали, где Саша! Хорошо, его не было. Ты их на нас натворила?
— Я никого к тебе не посылала, — честно ответила. — Это их работа. Он в розыске. Понимаешь? В розыске!
— Да ничего ты не понимаешь! — Лена всхлипнула. — Ему просто коллеги завидуют! Он сказал, что у них там разборки, и его хотят подставить. А ты ему в спину ножом!
— Коллеги? — не выдержала Валентина Петровна. — Лена, у него официальная работа вообще есть? Трудовая книжка? Справка 2‑НДФЛ? Или у него только «проекты, стартапы и фрилансы»?
Лена замялась.
— Он… он в криптовалюте разбирается, — пробормотала. — Сейчас все так работают.
Валентина Петровна чуть не рассмеялась, но сдержалась.
— Ладно, слушай сюда, — заговорила уже жёстко. — У тебя на руках ипотека на одиннадцать лет, помнишь? Квартира на тебя записана. Если ты зарегистрируешь на этой жилплощади этого Сашу, а он успеет наделать долгов, приставы придут к тебе. Не к нему. Он исчезнет, а ты будешь по судам ходить.
— Ты специально его очерняешь! — Лена уже плакала. — Ты никогда никого не принимаешь! Тебе никто не нравится!
— Мне не нравятся только те, кто под ориентировки проходит, — не выдержала Валентина Петровна. — Слушай, хочешь — живи с ним дальше, взрослая уже. Но под мою ответственность ты его не протащишь. В дом не поведёшь, с батей знакомить не будем. И свадьбу я оплачивать не буду. Я деньги отложила — да, но теперь помогать передумала.
Это было жёстко. Она сама понимала. Дочь уставилась на неё как на чужую.
— То есть… — Лена всхлипнула. — Ты мне даже со свадьбой не поможешь?
— Я тебе помогу, когда ты перестанешь вести себя, как слепой котёнок, — отрезала Валентина. — С нормальным человеком, а не с тем, кто у бабушек последнее из карманов вытаскивает.
Лена молча схватила куртку и ушла. Наступила пауза. Неделя, вторая...
* * * * *
За это время Валентина Петровна чуть не облезла от нервов. Хотелось набрать дочери, проситься в гости, обнять, но гордость и страх мешали.
Однажды вечером, уже к концу месяца, она, как обычно, задержалась в отделе — подбивала отчёты. В дверь заглянул участковый.
— О, Валя, ты тут? — спросил. — Слышала новость‑то? Твоего «жениха» взяли.
Она почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Где?— Да прямо на нашей «Пятёрочке», у банкомата. Карточку чужую пытался активировать. Камеры посмотрели — он родимый, Н. И самое интересное — зарегистрирован нигде, живёт по факту то у одной, то у другой. У нас уже три заявления по нему.
— …А с ним девушка была? — выдавила Валентина Петровна.
— Не, один. Девушек своих по домам рассадил, видать, — усмехнулся тот. — Ладно, пошел я.
Она кивнула, но на душе не полегчало. «А Лена? Она ведь всё равно меня виноватой сделает. «Мама посадила моего любимого»…»
Домой она вернулась выжатая. Только сняла сапоги — звонок в дверь. За дверью — Лена. Лицо серое, глаза опухшие.
— Мам, — прошептала, — можно к тебе?
Сели на кухне. В чайнике кипела вода, рядом тарелка с печеньем. Лена говорила тихо, будто боялась, что кто‑то подслушает.
— Его забрали, — начала она. — Саша мне успел скинуть: «Если что — не открывай». А потом соседка сказала, что у подъезда машина стояла с мигалкой.— Знаю, — вздохнула Валентина Петровна. — У нас в отделе сейчас как раз…
— Я проверила его ноутбук, пока его не было, — Лена сжала руки. — Там переписка. Целая куча девушек. «Зайка, ты у меня одна», «Малыш, переведи, я потом отдам». И фотки чужих карт, паспортов.
Она замолчала, смахнула слёзы.
— И ты была права, — выдохнула. — Он реально работал в какой‑то конторе, которая людей «разводит». Он мне говорил, что «помогает им оформить выгодные вклады», а сам…
На лице Лены было всё: и стыд, и злость, и какая‑то пустота. Валентина Петровна, при всём своём характере, не выдержала, пересела ближе и обняла дочь.
— Ну что, — тихо сказала. — Главное — ты сейчас не в изоляторе вместе с ним. Ничего на него не переписала, кредиты на себя не оформила?
— Нет, — всхлипнула Лена. — Я ж тебе хотела доказать, что он хороший, но… всё время... Помнила твои слова про квартиру.
«Ну не зря я так надрывалась», — подумала Валентина Петровна.
Казалось бы, на этом история могла закончиться: жених‑мошенник в СИЗО, дочь в слезах, мама с тяжёлым вздохом гладит ребёнка по голове. Но жизнь решила добавить вторую серию.
* * * * *
Через две недели к Валентине Петровне в отдел зашёл адвокат Н.
— Валентина Петровна? — вежливо улыбнулся. — Я представляю интересы вашего… э‑э… почти зятя. Можно поговорить минутку?
Она нахмурилась.
— Слушаю.— Молодой человек раскаивается, — начал тот. — Он готов сотрудничать со следствием, частично возместить ущерб. Но у него к вам большая просьба: убедить вашу дочь прийти и дать показания в его пользу. Мол, он собирался завязать, начать честную жизнь, жениться… Вы же мать, поймёте…У Валентины Петровны прямо в груди что‑то щёлкнуло.
— То есть, — уточнила, — он хочет, чтобы моя дочь пошла в суд и рассказала, какой он замечательный, верный, честный, планировал ипотеку и троих детей?— Ну, скажем так, описать его с человеческой стороны, — адвокат улыбался, словно предлагал ей скидку на шубу. — Судьи тоже люди, им важно видеть мотивацию. Вот, мол, любовь, семья, оступился, но…
Ей вдруг стало физически тошно.
— Передайте своему подзащитному, — медленно произнесла она, — что моя дочь и так от него получила более чем достаточно. Свидетельствовать в его пользу она не будет. И вообще, забудьте дорогу в мой кабинет.
Адвокат пожал плечами:
— Я вас услышал. Но девочка ж его любит…
— Девочка сейчас учится любить себя, — отрезала Валентина. — Дверь там.
Дома Лена сидела над стопкой каких‑то квитанций. Она уже возобновила работу в своём бухгалтерском отделе, взяла пару подработок — нужно было выплачивать ипотеку, да и свадебные «задатки» не все удалось вернуть.
Свадьба сорвалась. Платье Лена продала на Авито какой‑то девчонке за полцены. Обручальные кольца сдала в ломбард — вышло ровно на квартплату и пару сумок с продуктами.
Прошло полгода.
О Саше иногда доходили слухи: то договорился о «условке», то дали реальный срок. Точной информации не было да и не очень тянуло что-либо выяснять. Лена потихоньку пришла в себя, перекрасилась, записалась на курсы повышения квалификации. О мужчинах говорила осторожно:
— Мам, если вдруг я когда‑нибудь ещё кого‑то приведу, ты только мне сразу скажи, если он у вас по ориентировке проходит.
— Договорились, — усмехнулась Валентина Петровна.
Буду рада видеть вас среди читателей моего канала.
Читайте дальше...