— Ты понимаешь, что это мой отец, и я не могу его сейчас взять и просто бросить?
Я только что рассказал своей жене, что моему престарелому отцу стало совсем тяжело в быту, и он не справится без нашей помощи.
— Денис, я всё понимаю. Но что ты от меня хочешь? Ну, будешь заходить к нему после смен, ухаживать, продукты заносить. Что я ещё могу сказать? Это твой долг, я не спорю.
— Блин, Оксан, ну ты же знаешь мой график! У меня подработки через день, я домой приползаю только поспать. Одному мне не разорваться. В любом случае нам придётся делать это по очереди. Хотя бы пару раз в неделю ты могла бы заезжать, суп сварить, полы протереть…
— Нет-нет-нет! Боже упаси. Даже не начинай эту тему. После того, как он обозвал меня тогда, в самый первый день нашего с ним знакомства… Ты забыл? А я вот каждое слово помню. «Привел в дом крашеную лису», — это же его цитата? Или как он мне в лицо сказал, что я тебе не пара и только деньги твои растрачу? Я ещё тогда подумала: «Ты, дедок, не веришь в карму!». И вот она пришла. Сама пришла, понимаешь?
— Оксан, не говори ты ерунды, — я устало опустился на стул напротив неё. — Какая карма? Человеку под восемьдесят лет, он болен. Всех нас это ждёт рано или поздно.
— Да я лучше помру сразу, чем сидеть и ждать, кто же меня помоет! — отрезала она, хватаясь за нож. — Уж точно не буду навязываться тем, кого видеть не хотела.
— Ох, Оксанка, не зарекайся! Жизнь — штука длинная, и не всегда мы в ней хозяева.
— А ты меня не пугай. Да и вообще, не такой уж он немощный. Старики любят прибедняться, чтобы внимание привлечь. Пусть сам всё делает, двигаться полезно.
Я посмотрел на свою жену и не узнал её. Откуда в этой симпатичной, ухоженной женщине столько злости?
— Нет, Оксан. Ты просто его не видела. Он совсем плох стал. Элементарные вещи сделать не может. Я сегодня пришел, а у него молоко на плите сгорело, вся кухня в копоти, а он сидит в кресле и даже не чувствует запаха. Спит на ходу. Он же так квартиру спалит или сам упадет и не встанет.
Я задумался, перебирая в голове варианты. Их было немного.
— Наверное, придётся нанять сиделку тогда, — сказал я, хотя сам понимал, насколько это призрачная идея.
Оксана чуть яблоком не подавилась. Она посмотрела на меня так, будто я предложил сделать что-то невероятное.
— С дуба рухнул? Ты знаешь, сколько они сейчас берут? А у нас, на минуточку, ипотека и два кредита. Не потянешь ты сиделку, Денис. Просто не потянешь.
— Ну так… ты добавишь из своих премиальных. Мы же семья.
— Ага, сейчас! — рявкнула она, отшвырнув яблоко. — Мои премиальные — это мои премиальные. Я на них в отпуск собиралась, а не на обслуживание твоего вздорного папаши.
Я почувствовал, как внутри всё закипает. Ситуация была тупиковая. Отец один в пустой квартире, жена в позе обиженной королевы, денег в обрез.
— Слушай, ты только психовать умеешь. Давай, помогай! — я уже начинал по-настоящему выходить из себя. — Раз ты такая экономная, у меня есть идея получше. Твой боров Виталька чем сейчас занят?
Оксана напряглась. Сын был её слабым местом, её «хрустальной вазой», хотя вазе этой уже перевалило за двадцать, и весила она под центнер.
— Виталик? А что Виталик? Он… он в поиске. У него сейчас сложный период, он себя ищет.
— Себя он ищет, как же, — усмехнулся я. — В компьютере он себя ищет и в холодильнике. Он же нигде не работает уже полгода! Пусть к моему отцу переезжает! Смотри, сколько плюсов: за комнату Витальке платить не придётся, и при деле будет — за дедом присмотрит. Ему даже на продукты тратиться не придётся, я сам буду всё покупать и привозить. Приготовит деду кашу, проследит, чтобы таблетки выпил. Это же идеальный вариант!
Оксана покрутила пальцем у виска, глядя на меня с искренним изумлением.
— С дуба рухнул, что ли? Денис, ты себя слышишь? Виталька — он твоему деду никто. Да и не любил он старика никогда, тот его вечно «лодырем» называл. Ты хочешь их в одной квартире запереть? Да они через день друг друга поубивают!
— А может, наоборот, Виталик хоть к какой-то ответственности приучится? Хватит ему в танки играть сутками. Твой сын — здоровый лоб, ему полезно будет узнать, что такое забота о близком.
— Тем более, у Виталика сейчас проблем выше крыши, — продолжала защищать сыночка Оксана. — Он мне на днях кое-что сообщил… Я всё никак не знала, как тебе сказать.
Я замер. Интонации Оксаны не предвещали ничего хорошего.
— И что он сообщил? Опять в долги влез?
— Хуже… Ну, то есть, как посмотреть. В общем, я скоро стану бабушкой.
Я застыл с открытым ртом. Виталик. Папа. Это звучало как анекдот.
— Вот так вот, Денис! А он со своей Виолеткой даже не расписан. И о чём вообще думают? — Оксана вдруг всхлипнула. — У них же ни жилья, ни копейки за душой. Какая сиделка, какой дед? Мне теперь Виталика с его семьей как-то устраивать надо. Представляешь, в какой мы яме?
Я смотрел на Оксану и понимал, что мой план рухнул, даже не начавшись. Она уже всё распланировала: как будет тянуть сыночка, его беременную девицу и будущего внука. А мой отец… мой отец в этой схеме был лишним элементом.
— То есть Виталику мы помогать будем, — тихо сказал я. — Квартиру ему снимем, Виолетту кормить будем. А мой отец пусть сам барахтается? Так получается?
Оксана отвела взгляд.
— Это другое, Денис. Это — дети. Это будущее. А отец твой… он свою жизнь прожил.
Я понимал, что она не просто не хочет помогать. Она блокировала всё: сиделку, переезд к нам, просто элементарную помощь.
— У деда что, больше нет никого? Ты один на всём белом свете отдуваться должен?
— Да в том-то и дело, что нет никого, — вздохнул я, присаживаясь на край табуретки.
— А как же сестра его, эта… не помню, как её там? Ну, которая в области живет?
— Тёть Валя? — переспросил я.
— Да, тёть Валя! Они же там всё переписывались, созванивались раньше. Такие прям душки! Помнишь, как они друг дружку с праздниками поздравляли? Открыточки эти дурацкие отправляли с цветочками.
— Да когда это было, Оксан? Года два назад они последний раз общались.
— В любом случае, она моложе его. В порядке ещё, наверное.
— Не знаю. У неё там своя жизнь.
— А ты позвони! Чего сидеть и сопли на кулак наматывать? Надо что-то делать, Денис.
— И что я ей скажу? Тёть Валь, привет, забери брата, а то нам он мешает?
— Боже, какой ты недогадливый! Скажешь, что в гости отец приехать хочет. Соскучился, мол, спасу нет. А сам отвезёшь, сумки занесёшь и там его оставишь. На недельку, на две… а там, глядишь, и насовсем.
— Да ну, Оксан, так же не делается. Это же как подкидыш.
— А чего такого? Это он один здесь зачах, в четырех стенах. А сейчас свою сестричку увидит, родную душу, сразу расцветёт! Стариков надо держать вместе, понимаешь? Общие воспоминания, детство… Им вдвоём веселее будет, вот увидишь.
Я невольно кивнул. Слова Оксаны звучали логично.
— Тоже верно! Ладно, буду звонить.
Я достал телефон, зашел в контакты, нашёл номер тёти Вали, нажал на вызов. Пошли длинные гудки. Раз, два, пять… Трубку никто не брал.
— Не берет. Может, случилось что?
— Ты звони. Звони! — настаивала Оксана, буквально нависая над столом.
Я набрал еще раз. Потом еще. Тишина.
Я отправил сообщение тёте Вале: «Тётя Валя, здравствуйте! Это Денис. Как ваше здоровье? Хотели с отцом к вам в гости заскочить». Сообщение повисло с одной серой галочкой. Не доставлено.
— Глухо, — сказал я. — Сообщение не дошло.
— Ну так и что? — Оксана уперла руки в бока. — Это еще ничего не значит. Адрес-то ты знаешь? Вот и поезжай.
— Прямо вот так, без предупреждения? А если её дома нет?
— Куда она денется? Старуха на дискотеку уйдет? Поезжай, Денис!
Она говорила так уверенно, что я невольно заразился этой уверенностью. Мне очень хотелось верить, что там за триста километров отсюда, случится чудо. Что тётя Валя обрадуется, что отец вдруг станет прежним, бодрым и разговорчивым.
На следующее утро я поехал к отцу.