Ида Аркадьевна, понимая, что промедление смерти подобно, не стала откладывать разговор с председателем общества "Ветераны Афганистана" и набрала его номер сразу, выйдя из подземного перехода. Ждать ответа долго не пришлось. Приятный и уверенный голос произнёс:
- Слушаю...
- Иван Александрович, звоню по поводу инвалида Петра Матвеевича. Мы недавно с вами встретились в переходе.
- Да, помню.
- Не могли бы вы уделить мне немного времени?
- Где вы сейчас находитесь? - по-деловому отреагировал на просьбу Иван Александрович.
- Стою возле того пешеходного перехода. Только вышла из него.
- Тогда давайте договоримся так... Напротив автобусной остановки есть кофейня. Ждите меня там. Я рядом. Буду минут через десять.
- Спасибо большое! До встречи!
Почему-то интуитивно голос этого человека вселил в Иду Аркадьевну железобетонную уверенность. Если за дело возьмутся настоящие мужчины, то оно точно будет решено. Дорога до кофейни заняла несколько минут. Воодушевлённая скорой победой, Ида с тросточкой, в старой выцветшей аляске, штанах с начёсом большого размера и суконных ботах "Прощай молодость" вошла в кофейню, двигая перед собой коляску с клетчатой сумкой. Несмотря на обеденное время, посетителей в зале было немного. Кофейня показалась ей самой обычной, привокзальной, но с замашками пафосного. Вывод напрашивался из-за обновлённого интерьера заведения: современные панно, подсветка и цветовые решения. Однако, сквозь стеклянную витрину просматривался самый обычный ассортимент покупных кондитерских изделий. В дальнем углу, где раскинулась украшенная гирляндами ёлка, с чашкой кофе и булочкой сидела женщина несколько моложе Иды, а возле большого панорамного окна обедала молодая девушка, которая увлечённо смотрела на улицу.
Ида Аркадьевна собралась было занять свободный столик рядом с дамой и переливающимся разноцветными огнями символом года. Лесная красавица создавала особое настроение, напомнила Иде о приближающемся Новом годе и вселяла надежду на скорое возвращение домой. Не успела она погрузиться в атмосферу праздника, как дорогу ей преградила здоровенная девица в голубом халате-фартуке.
- Свободных мест нет. Освободите помещение! - рявкнула она на вошедшую посетительницу и небрежно подтолкнула её к выходу.
- На каком таком основании? - удивилась Ида и отодвинула руку девицы. - Полно свободных мест, а я хочу выпить чашечку капучино.
- Вы себя в зеркало видели?
- Видела... Вчера. Немного похудела, но мне это к лицу. Да и в целом осталась собой довольна... - ехидно добавила Ида, прекрасно понимая, что смутил сотрудницу её внешний вид. Но Ида Аркадьевна совершенно не планировала уступать, поэтому невозмутимо, громким командным голосом продолжила: - Кстати, капучино, пожалуйста, сделайте двойной и к нему положите кусочек чизкейка или захер торта, если нет, то можно брауни, канноли, птифуры или, на худой конец, панна-котта, но только чтобы было свежее. Да и добавьте ещё к заказу пару штук бригадейро. Они же у вас есть? - нараспев закончила Ида небольшую разминку для мозгов хамоватой девицы и вскинула на неё глаза. - И надеюсь, вы расчёт долларами принимаете? - выдала она в довершение.
В этот момент в кофейне раздались аплодисменты. Ей аплодировали подошедший и наблюдавший эту сцену Иван Александрович с незнакомым мужчиной и женщина, что сидела в дальнем углу зала.
Девица зависла на мгновение: то ли пыталась вспомнить перечисленные названия, то ли в её голове не складывался пазл из бомжеватого вида тётки с коляской и полученного запроса. Она судорожно соображала, что ответить, но не находила ответа, поэтому приоткрывала рот и хватала им воздух.
- Заказ вроде бы озвучен. Вы так и будете стоять? - с усмешкой спросила Ида. - Вот и молодые люди уже готовы сделать заказ...
- Расчёт принимаем только рублями... Есть капучино, остального нет в меню... - наконец-то "отвисла" девица.
- Тогда нечего приставать к людям. Внешность зачастую обманчива. Несите капучино и что-нибудь из выпечки, только свежее.
Дождавшись, когда её спутники тоже сделают заказ, Ида Аркадьевна улыбнулась мужчинам.
- Простите, пришлось провести небольшую воспитательную работу! И за наряд тоже прошу прощения! Это тщательно составленный образ. Пришлось внедряться в банду. Меня зовут Ида Аркадьевна, можно просто Ида.
- Очень приятно! Мы уже знакомы, а это мой боевой товарищ - Виктор Васильевич, - представил незнакомца Иван Александрович.
Оба товарища благодушно улыбались Иде, а Виктор не утерпел от комплимента:
- Идочка, у вас не только очаровательная улыбка, но и прекрасный юмор!
- Спасибо, конечно, но в моём возрасте обычно улыбаются не для флирта, а для того, чтобы проверить, нет ли микроинсульта. Если улыбаются обе половинки рта, значит, инсульта нет. С удовольствием бы пошутила с вами, но при других обстоятельствах. У нашего друга случилась беда и все мы отчаянно нуждаемся в помощи.
Мужчины сразу притихли и приготовились слушать Иду Аркадьевну. Пока она говорила, никто не притронулся к еде и напиткам. Слишком уж страшно звучал рассказ новой знакомой.
Неожиданно, женщина, сидящая за соседним столом, встала и подошла к ним.
- Простите, что вмешиваюсь, но я слышала вашу историю и тоже хочу рассказать.
- Присаживайтесь! В ногах правды нет... - пригласил Иван и выдвинул свободный стул для дамы.
Было дело, я работала сиделкой в частном пансионате для пожилых людей. Могу сказать следующее... Тех, кто отправляет туда своих близких, надо расстреливать... Условия жуткие: на этаже пятнадцать человек, двое из них лежачие, запах и температура в помещении ужасные, проветрить невозможно нигде и никак, на пластиковых окнах откручены все ручки, кормят помоями. Пожилые люди перестают улыбаться на следующий день. Они даже за столы в столовой садятся по одному, потому что раздражает всё: постоянное чувство голода, невозможность что-либо изменить, потому что никого не волнует, что человек не ел три дня или у него что-нибудь болит. В большинстве случаев туда определяют людей, которые просто никому не нужны. Например, в том заведении проживала женщина, у которой две дочери. У одной из них она жила, но почему-то наследство оформила на другую. Первая, когда об этом узнала, тут же определила мать в дом престарелых. Та дочь, что получила в наследство квартиру, навещает её, но по непонятной причине к себе не забирала, хотя та плакала и просила.
За время работы я узнала столько человеческих судеб! Кто-то попадает в пансионат после издевательств родственников: избивает сын, отнимает деньги, угрожает. Про кого-то забывают дети и внуки, не навещают, не пишут писем. И таких историй много, кто-то из детей отказывается от родителей от злости, кто-то решает жилищные вопросы, кому-то и вовсе наплевать на стариков. Но даже тогда старики их защищают: говорят, не приезжают из-за сложного графика, много работы. От этих историй сердце сжималось, и свои проблемы начинали казаться незначительными.
И плачут старики часто. Когда докопаешься до истины, оказывается, что тяжело человеку не из-за давления, а потому что дочка в отпуск в гости не зовёт или вообще никто не навещает... Поплачут и вроде как полегче становится.
А ведь проживание в пансионате нельзя назвать достойной жизнью. Я считаю, что те, кто устраивает родных в такие заведения, должны сами провести там хотя бы один день, что бы на собственной шкуре испытать, как здесь будут жить их близкие...
- А что заведующая? Пробовали жаловаться? - спросил Виктор Васильевич.
- А ей всё равно. Она, не стесняясь, говорила: "Пишите куда хотите. У меня всё схвачено и всё под контролем". Представляете? И ведь не стыдно! Все же когда-то станут старыми...
- И это истории совершенно разных пансионатов. Как под копирку... - вздохнул Иван Александрович. - Неужели везде одно и тоже?
- Абсолютно везде одинаково. Я не смогла работать в одном, перешла в другой и поняла, что такая работа не для меня. Там сможет работать только человек с железным сердцем, а таких у нас единицы, поэтому частные пансионаты работниками всегда не укомплектованы.
- Наш Пётр Матвеевич обманом попал в "Сосновый бор", - продолжила разговор Ида Аркадьевна. - Сын сказал, что купил ему путёвку в санаторий, а на деле отдал отца в дом для престарелых. Не знаю, что за договорённость была, но в его квартиру сынок собрался заехать сам. А Петя, похоже, отрабатывает своё содержание на паперти, которое и содержанием назвать язык не поворачивается. Я предлагала своровать его из перехода, но он отказывается. Говорит, не может бросить остальных стариков. Как теперь действовать, мы не знаем. Хотите, я несколько фотографий покажу, чтобы вы лучше понимали, как там живут старики?
- А что полиция? - спросил Виктор Васильевич, посмотрев фотографии.
- Ты же слышал, всё схвачено, - ответил Иван Александрович. - Задницы прикрывать они давно научились.
- У этих тоже схвачено. Инвалиды и старухи изо дня в день сидят в переходе, побираются и никому нет до них дела. Полиция проходит мимо. Меня выгнали, а они дальше сидят. И потом, пансионат размещён на частной территории, куда постороннему не попасть, они от того и бесчинствуют.
- Тут нужно действовать по-другому. Соберём бойцов и захватим этот пансионат. Территорию возьмём под свою охрану и будем лить репортажи с места событий в интернет. Можно с интервью. Тут даже телевидения не надо. Достаточно любительской съёмки. После такого все структуры власти сами подтянутся. Даже искать никого не придётся.
- А как же хозяева? Коттедж - их собственность. Вы не пострадаете? - спросила Ида.
- Хозяева пусть сначала докажут, на какие деньги купили этот коттедж. За нас не переживайте! Нам не привыкать, не в таких переделках бывали. А когда шумиха поднимется, то освободителей люди в обиду не дадут, да и защитник у нас есть толковый...
Продолжение следует...