Монета рубль РСФСР 1921 года. Тираж — всего один миллион экземпляров. Для сравнения: рублевая монета Николая II 1898 года была отчеканена тиражом более 25 миллионов. Угадайте, что встречается чаще в альбомах нумизматов и коллекционеров? Правильно, николаевское серебро. А советский рубль в состоянии UNC ищут годами и находят реже, чем совесть у депутата. Вот вам парадокс для разминки мозга.
Как так вышло? Миллион монет — это не шутка. Для страны с населением в сто тридцать миллионов, конечно, капля в море, но все равно. Где они? Почему советское серебро двадцатых годов стало призраком?
Начну издалека. 1921 год. Страна после Гражданской в состоянии, которое медики называют комой. Военный коммунизм сменяется НЭПом. Бумажные совзнаки обесцениваются быстрее, чем их успевают напечатать. Государственный банк РСФСР печатает новые купюры поверх старых, потому что бумаги не хватает. Население верит этим бумажкам примерно так же, как я верю в искренность налоговых инспекторов.
И вот большевики принимают решение вернуться к твердой монете. Серебру. Золоту. К тому, что хотя бы теоретически можно засунуть в кубышку и не бояться, что завтра оно превратится в фантик. Как и было во все времена, в принципе.
Петроградский монетный двор восстанавливают Артур Гартман (АГ) и, чуть позже, Петр Латышев (ПЛ). Фамилии запомните. На рублях 1921 года вы найдете только АГ, а вот на монетах 1922 года начинается чехарда с инициалами, по которой коллекционеры определяют редкость как шаманы по внутренностям курицы.
И началась чеканка. Рубли, полтинники, двугривенные. По старым царским стандартам — та же проба девятьсот для крупных номиналов, та же пятисотая для мелочи. Большевики не дураки. Население должно было поверить, что эти монеты — настоящие. Как при батюшке-царе.
Но вот незадача.
Монеты отчеканили в 1921-м. В 1922-м. В 1923-м. А в оборот не выпустили. Лежали они на складах Наркомфина мертвым грузом до февраля 1924 года. Почему? Потому что в условиях гиперинфляции выпускать серебряный рубль — это как швырять бриллианты в печку. Один серебряный рубль в 1923 году стоил бы миллионы бумажных рублей. Его бы моментально сперли, переплавили и продали куда-нибудь подальше от советской власти.
Поэтому чеканили «в стол». На будущее. На денежную реформу Сокольникова, которая грядет.
И вот 26 февраля 1924 года серебро РСФСР хлынуло в оборот. Вместе с новенькими монетами СССР. И тут включился закон Грешема, который экономисты знают, а простые люди чувствуют нутром. Закон простой: худшие деньги вытесняют лучшие.
Население, пережившее Гражданскую, голод и конфискации, новой власти не доверяло вообще никак. И серебряные рубли РСФСР — эти, со старой пробой, с орлом без короны — моментально попрятали. В кубышки, в чулки, в подполы. Для черного дня. Который, как все прекрасно понимали, наступит не сегодня-завтра.
Монеты осели в кладах. А клады, как известно, находят редко. Особенно если их владельцы потом уехали в лагеря или просто пропали в горниле истории, не рассказав детям, где зарыто серебро.
Вот вам и первая причина исчезновения.
Теперь про золото. Золотой червонец 1923 года с «Сеятелем». Легенда советской нумизматики.
Тираж — два миллиона семьсот пятьдесят одна тысяча экземпляров. Больше, чем у серебряного рубля. Но попробуйте найти его на российском рынке в приличной сохранности.
Потому что червонец этот чеканили вообще не для нас. Для внутреннего рынка. Его чеканили для расчетов с Западом. За паровозы, станки, зерно. Как греки афинскую тетрадрахму. Большевики отчаянно пытались запустить индустриализацию, а на что покупать оборудование? На совзнаки? На обещания светлого будущего?
Только на золото.
И вот тут началось самое интересное. Западные банки и торговые дома смотрели на червонец с «Сеятелем» и морщились. Советская символика. Серп и молот. Подозрительно. Не украдено ли это золото из царской казны? Не реквизировано ли у расстрелянных купцов?
Червонцы не брали. Или брали с огромным дисконтом.
И что делали большевики? А вот что. Червонцы отправляли в Европу, но там их брали неохотно, предпочитая переплавлять в обезличенные слитки. И тогда советская власть пошла на беспрецедентный шаг. В 1925–1926 годах на Ленинградском монетном дворе тайно возобновили чеканку царских золотых монет штемпелями Николая II.
Потому что царскому золоту доверяли. Николаевскому профилю верили. А «Сеятелю» — нет.
Более того. В 1925–1926 годах СССР тайно чеканил золотые пятерки и десятки царского образца. С портретом того самого Николая Второго, которого расстреляли в подвале. Чеканили для продажи на Запад. Потому что выгодно.
Вот вам советская практичность во всей красе. Идеология идеологией, а золото — оно и есть золото.
Из почти трех миллионов червонцев 1923 года львиная доля ушла за границу. И там сгинула. Переплавка, перечеканка, оседание в частных коллекциях европейских буржуев. В России остались крохи. Случайные экземпляры, которые не успели вывезти.
Поэтому «Сеятель» 1923 года — это дорогая редкость. В отличие от новоделов семидесятых годов, которые штамповали тиражами для продажи коллекционерам на Западе. Те — копейки. А настоящий двадцать третий год — это охота.
Идем дальше. Торгсин.
Кто помнит Торгсин? «Торговля с иностранцами». Магазины, где в тридцатые годы можно было купить еду и дефицит. Но только за валюту или драгоценные металлы.
Тридцатые годы. Голод. Коллективизация. Индустриализация. Люди дрожали от голода, а в Торгсине лежали масло, мука, сахар. За золото и серебро.
И вот те самые рубли и полтинники РСФСР, которые бабушки прятали в кубышки в двадцать четвертом году, теперь несли в Торгсин. Чтобы выжить. Чтобы прокормить детей.
Государство собрало огромное количество серебра. И что с ним сделало? Пустило обратно в оборот? Нет. Отправило в переплавку. Для промышленных нужд. Для чеканки новой, более дешевой монеты — мельхиоровой, бронзовой.
Серебро РСФСР уничтожили. Государство само выпылесосило у населения остатки твердой монеты и отправило в плавильные печи.
Вот вам вторая волна исчезновения.
Теперь пара нюансов для тех, кто в теме.
Гурт. На рублях 1922 года встречаются гурты АГ и ПЛ. Артур Гартман и Петр Латышев, минцмейстеры. АГ встречается чаще. ПЛ — реже, соответственно, дороже. Мелочь.
Билон. Десяти-, пятнадцати- и двадцатикопеечники сохранились хуже, чем полтинники и рубли. Почему? Сплав. Низкопробное серебро быстрее окисляется в земле. Клады с мелочью часто превращаются в зеленую труху, которую жалко вынимать из земли.
Полированный чекан. Существовали специальные выпуски для коллекционеров, так называемый фонд СФА — Совета Филателии и Антиквариата. Proof, полированный штемпель. Их почти все продали на Запад в конце двадцатых за валюту. В России таких — единицы.
Что в итоге?
Монет РСФСР 1921–1923 годов мало не потому, что их мало чеканили. Тиражи были приличные. Они исчезли потому, что:
Их держали на складах до реформы Сокольникова, а потом население моментально спрятало.
Золото ушло на оплату индустриализации и переплавку в Европе, часто в царские десятки.
Серебро изъяли через Торгсин в тридцатые и пустили в переплавку.
Рубль РСФСР 1921 или 1922 года в состоянии UNC — это не просто монета. Это артефакт. Чудо выживания в условиях тотального уничтожения металла государством, которое само его и чеканило.
Я смотрю на свой альбом. Рубль двадцать второго года. Гурт АГ. Штемпельный блеск. И понимаю: эта монета пережила больше, чем я когда-либо переживу. Она выжила вопреки системе, которая методично уничтожала все, что можно было переплавить, продать или обменять на хлеб.
Вот почему их с гулькин нос.
Понравилось? Этого вы точно не знали про самый популярный серебряный рубль 1924 года: