Аня задержалась в офисе допоздна. Когда она вышла на улицу, уже была глубокая ночь, а ее панельную девятиэтажку освещал только тусклый свет фонаря у подъезда. Она мечтала только о горячем чае и кровати.
Лифт в её «хрущёвке» был старый, с решётчатой дверью и скрипом. Она нажала кнопку пятого этажа. Кабина тронулась, затряслась и вдруг — резко остановилась между третьим и четвертым этажом. Лампочка мигнула и погасла.
«Вот чёрт», — пробормотала Аня, нажимая кнопку вызова диспетчера. В ответ — только хрип и тишина. Она уже достала телефон, чтобы позвонить кому-нибудь, как лифт снова дернулся и поехал. Только не вверх, а вниз. Глубже, чем должен был быть подвал. С треском и скрежетом, будто спускаясь в шахту.
Дверь открылась с громким лязгом.
Перед ней был не знакомый подъезд. Это был подвал, но не обычный. Воздух был холодным, сырым и пах плесенью, старостью и чем-то сладковато-гнилостным. Стены, сложенные из грубого, влажного бетона, были оплетены толстыми слоями серой, липкой паутины. И не пустой.
Вдоль стен, завернутые в коконы из этой же паутины, как в саваны, лежали тела. Десятки. Они были неподвижны, но сквозь тонкие слои нитей угадывались человеческие контуры: вот выпирает колено, вот склоненная голова. Казалось, они спят.
Ужас, холодный и тошнотворный, сковал Аню. Она инстинктивно отпрыгнула назад, в кабину лифта, тыкая в кнопку пятого этажа. Двери не двигались. Она била по ним кулаком — никакой реакции. Лифт умер.
Тогда она рванула прочь, к единственному намеку на выход — узкой бетонной лестнице в углу, которая вела наверх. Её шаги гулко отдавались в сыром помещении. Она не оборачивалась, поднимаясь по ступеням, сердце колотилось, как птица в клетке.
Она вбежала в знакомый подъезд на первом этаже, на мгновение почувствовав облегчение. Здесь горел свет. Были двери квартир. Знакомая табличка «Вызов такси» на стене. Она бросилась к своей парадной двери, чтобы выскочить на улицу.
Дверь не открывалась. Сквозь запотевшее стекло она увидела, что снаружи не было улицы. Только плотная, непроницаемая стена той же серой, мертвой паутины, затянувшая весь выход.
Сзади, из шахты лифта, донёсся звук. Не крик, не рык. Тихий, мокрый скрип, как будто десятки влажных суставов медленно, один за другим, сгибаются после долгого сна.
Аня застыла. Потом медленно, с трудом повернула голову.
Из открытой шахты лифта что-то вытягивалось. Существо. Его тело представляло собой кошмарный конструктор из человеческих конечностей, грубо сшитых вместе жилами и полосами высохшей кожи. Десятки рук и ног, сцепленные в неестественных позах, образовывали длинное, многосуставное туловище, которое извивалось, как гусеница. Вместо головы — нагромождение из трёх сплющенных черепов, с пустыми глазницами, смотрящими в разные стороны. Оно двигалось, цепляясь пальцами за стены и потолок, передвигаясь с жуткой, паучьей скоростью. Его суставы поскрипывали при каждом движении.
Это был Сборщик. И он её видел.
Аня взвизгнула и помчалась вверх по лестнице, в своё единственное убежище — свою квартиру. За её спиной раздался стремительный, сухой стук множества ладоней и ступней, бьющих по бетону, и шелест волочащегося тела. Оно не бежало — оно карабкалось по стенам лестничного пролета, перепрыгивая с перил на потолок и обратно, сокращая расстояние с невероятной скоростью.
Она влетела на свой пятый этаж, судорожно трясущимися руками засовывая ключ в замочную скважину. Рядом с дверью лифта замигал свет — кабина, которую она покинула внизу, вдруг приехала на её этаж. Дверь с лязгом начала открываться.
Аня втолкнула себя в квартиру, захлопнула дверь, щёлкнула всеми засовами и задвижками. Она прислонилась к дереву, вся дрожа, слушая. Снаружи было тихо. Может, она его оторвала? Может, оно ушло?
Осторожно, на цыпочках, она подошла к окну в гостиной. Внизу горели фонари, стояли знакомые машины. Мир. Настоящий мир. Ей нужно позвонить в полицию, позвать на помощь. Она потянулась к телефону.
И тут её взгляд машинально скользнул по стеклу вниз, на фасад дома прямо под её окном.
По стене, прямо к её окну, стремительно карабкалось вверх то самое существо. Оно двигалось, перебирая десятками чужих пальцев, вцепляясь в мельчайшие щели между панелями. Его скрученное тело извивалось в лунном свете. Один из черепов на его «голове» медленно повернулся, и пустые глазницы словно бы встретились с её взглядом.
Аня отпрянула от окна, зажав рот ладонью, чтобы не закричать. Она металась по комнате, ища укрытия. Шкаф? Под кровать?
ТУК.
Негромкий, но чёткий удар в стекло. Она замерла.
ТУК-ТУК.
Оно было здесь.
Аня медленно, против своей воли, повернулась к окну. За стеклом, в темноте ночи, висело это существо. Оно прильнуло к фасаду. Одна из множества рук — сросшаяся из пяти разных ладоней в один огромный, деформированный кулак — медленно поднялась.
И со всей чудовищной силой, накопленной в десятках чужих мышц, Сборщик ударил прямо в центр окна.
Стекло взорвалось внутрь комнаты миллионами острых осколков, и в проём, вместе с ледяным потоком ночного воздуха, хлынула тьма, сшитая из костей и отчаяния. Последнее, что увидела Аня, прежде чем множество холодных, цепких пальцев впилось в её кожу, — это как три черепа на голове монстра разом раскрыли беззубые, кожистые рты в беззвучном, победном крике.
Любите страшные истории? Подписывайтесь на канал, ставьте палец вверх и пишите комментарии! Отличного Вам дня!