Судебный процесс по делу Кристины Новиковой длился дольше и был сложнее: эксперты, свидетели, горы документов, очные ставки — всё это заняло почти год.
Анна следила за процессом издалека, занятая воспитанием дочери и восстановлением собственной жизни. Известие о втором приговоре застало её в детском саду, куда она устроилась психологом. Полине к тому времени исполнился год — живая, любознательная девочка с серьёзными глазами и заразительным смехом.
— По делу Кристины Новиковой Максиму Соколову добавили восемь лет, — сказал отец по телефону. — Итого тринадцать лет заключения. Не пожизненное, конечно, но всё же справедливость восторжествовала.
Анна положила трубку и посмотрела в окно. Тринадцать лет. Когда Максим выйдет, Полине будет четырнадцать. Это много, но в то же время так мало. Однако она больше не боялась. За прошедший год Анна научилась главному — стоять на своих ногах, защищать себя и своего ребёнка. Она больше не была той наивной мягкой девушкой, которая позволяла собой манипулировать. Теперь она была матерью Полины Орловой, и ничто в мире не могло сломить её дух.
Солнечный свет пробивался сквозь кружевные занавески, рисуя причудливые узоры на деревянном полу. Звонкий детский смех разносился по дому, наполняя его тем особенным теплом, которое может создать только счастливый ребёнок.
Полина, недавно отметившая первый день рождения, ковыляла по комнате, держась за мебель, радостно гугня. Пухлые щёчки, серьёзный взгляд, унаследованный от матери, и упрямый подбородок, напоминающий дедушку. Маленькая принцесса семьи Орловых.
— Иди ко мне, золотко! — Надежда Алексеевна сидела в кресле, протягивая руки к внучке. — Иди к бабуле!
Полина, сосредоточенно сопя, отпустила спинку стула и сделала несколько неуверенных шажков к бабушке. Это было её новое достижение — ходить без опоры. И каждый раз семья замирала в восхищении.
— Молодец! — Надежда Алексеевна подхватила малышку, покрывая поцелуями пухлые щёчки. — Наша принцесса растёт, скоро совсем большая будет.
Анна наблюдала эту сцену с кухни, где готовила обед. Сердце сжималось от нежности. Как ей повезло с родителями. Они не только приняли их с Полиной в свой дом, но и окружили такой любовью и заботой, о которых можно было только мечтать.
— Аня! — позвал Михаил Иванович из мастерской, примыкающей к дому. — Иди глянь, что готово.
Отец стоял посреди своего царства — среди стружек, инструментов и запаха свежего дерева. На верстаке красовался детский стульчик. Маленький, но прочный, с выжженным на спинке именем «Полина».
— Папа, это прекрасно!
Анна провела рукой по гладкой, отполированной поверхности. Отец смущённо кашлянул, пряча гордость.
— Для моей красавицы только лучшее, — буркнул он, беря за следующую деталь детского гарнитура. — Ещё стол сделаю, книжный шкафчик.
Анна обняла отца, вдыхая родной запах — опилок, табака и одеколона «Шипр», который Михаил Иванович использовал всю жизнь. Этот запах ассоциировался у неё с безопасностью, с детством, с ощущением, что в мире есть твёрдая опора.
— Спасибо, пап, — тихо сказала она. — За всё.
Михаил Иванович неловко похлопал дочь по плечу. Он не привык к проявлению чувств, но глаза выдавали: эти слова значили для него очень много.
Весна выдалась тёплой и солнечной. Анна любила эти дни, когда можно гулять с Полиной в скверике возле дома, показывать ей цветы, птиц, мир, полный красок и звуков.
В этот день они отправились в магазин игрушек, выбирать Полине подарок за первые самостоятельные шаги. Михаил Иванович вызвался сопровождать их, хотя обычно предпочитал оставаться дома.
— С вами поеду, — сказал он за завтраком. — Давно в городе не был.
Анна не стала спорить, хотя догадывалась: отец просто хочет их защищать. После того как история с Максимом попала в новости, Анна стала объектом не только сочувствия, но и нездорового внимания. Иногда ловила на себе странные, пристальные взгляды на улице. И хотя прямых угроз не было, чувство тревоги не покидало.
Они вышли из магазина, нагруженные пакетами. Полина, сидящая в коляске, с восторгом прижимала к себе нового плюшевого медведя — большого, мягкого, с добрыми глазами-пуговками.
— Я до аптеки дойду, сердечные капли кончились, — сказал Михаил Иванович. — Вы подождите меня на той скамейке, хорошо?
Анна кивнула, устраиваясь на скамье в тени раскидистого клёна. Рядом — детская площадка, заполненная шумной малышнёй. Чуть дальше — киоск с мороженым. Идеальное место для короткого отдыха.
Она достала телефон, проверяя сообщения. Последний месяц Анна работала удалённо — детским психологом в онлайн-центре помощи семьям в кризисе. Эта работа приносила не только доход, но и глубокое удовлетворение. Кому как не ей знать, через что проходят женщины, попавшие в ловушку домашнего насилия.
Погружённая в переписку с коллегой, Анна не сразу заметила, как к коляске подошли двое мужчин. Один из них, высокий, в тёмной куртке, наклонился к Полине с широкой улыбкой.
— Какая красивая девочка! — воскликнул он. — Можно её подержать?
Анна вздрогнула, мгновенно подобравшись. Инстинкты кричали об опасности.
— Нет, — твёрдо ответила она, придвигая коляску ближе. — Она не любит незнакомых людей.
Мужчина выпрямился, и улыбка исчезла с его лица, сменившись холодной решимостью.
— Послушай внимательно, — процедил он сквозь зубы. — Мы пришли за девочкой. Максим передаёт привет.
Мир на секунду замер. Анна почувствовала, как холодеет всё внутри. Второй мужчина, пониже, начал обходить скамейку, намереваясь отрезать путь к отступлению.
— Не делайте глупостей.
Её голос дрожал, но она продолжала говорить, оглядываясь по сторонам в поисках помощи.
— Здесь полно людей, которые отвернутся и сделают вид, что ничего не происходит, — усмехнулся Высокий. — Как обычно. Так что отойди и не создавай проблем. С девочкой всё будет хорошо. Максим просто хочет познакомить её с бабушкой.
Он протянул руку к коляске. Анна вскочила, загораживая дочь собой. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
— Помогите! — закричала она, но окружающие лишь удивлённо оглядывались, не понимая, что происходит.
В этот момент из-за угла аптеки показался Михаил Иванович. Он мгновенно оценил ситуацию и бросился к ним, забыв про свои 60 лет и больное сердце.
— Что здесь происходит? — прогремел его голос.
Мужчины переглянулись, явно не ожидав такого поворота.
— Это не твоё дело, дед! — прошипел тот, что пониже. — Уходи, пока цел.
— Через мой труп к моей девочке! — Михаил Иванович встал перед коляской, расправив плечи.
Высокий без предупреждения ударил его в лицо. Кровь брызнула из разбитой губы, но Михаил Иванович даже не пошатнулся. В молодости он был боксёром-любителем и до сих пор сохранял крепость духа и тела. Ответный удар отбросил нападавшего на землю.
Второй замешкался, но потом бросился на помощь товарищу. Завязалась драка. Анна отчаянно кричала, привлекая внимание прохожих.
Наконец кто-то вызвал полицию. Мужчина из соседнего киоска с мороженым подбежал на помощь вместе с ещё двумя прохожими. Когда подъехал патруль, один из нападавших уже был беспомощен, удерживаемый прохожими, второй пытался сбежать, но был пойман полицейскими через квартал.
— С вами всё в порядке? — молодой офицер участливо смотрел на Анну, прижимавшую к себе испуганную плачущую Полину.
— Да… нет… — Анна с ужасом смотрела на отца, сидевшего на скамейке с окровавленным лицом. — Папа!
Михаил Иванович отмахнулся от её беспокойства.
— Царапины, — буркнул он. — Видела бы ты, как я в молодости с медведем дрался.
Эта старая, всем известная байка вызвала у Анны нервный смех. Напряжение схлынуло, оставив после себя дрожь и слабость в коленях.
Позже в отделении полиции выяснилось, что нападавшие — бывшие сослуживцы Максима. Он связался с ними из колонии, попросил припугнуть бывшую жену и забрать дочь к матери. Оба получили реальные сроки за покушение на похищение ребёнка.
— Больше никто не будет контролировать мою жизнь, — сказала Анна, выходя из банка с документами на новый счёт. — Ни финансово, ни эмоционально. Никак.
История с нападением заставила её пересмотреть свою позицию во многих вопросах. Зависимость от родителей, пусть даже любящих и заботливых, не должна стать новой клеткой. Пора было начинать строить собственную жизнь.
Работа шла успешно. Её опыт и искренность в общении с женщинами, пережившими домашнее насилие, делали её особенно ценным специалистом.
— Я знаю, что такое предательство, — говорила она своим клиенткам. — Знаю, каково это — потерять себя. Но я также знаю, что выход есть всегда.
Её история попала в федеральные новости после инцидента с похищением. Журналисты, сначала охочие до сенсаций, неожиданно прониклись сочувствием к этой сильной женщине и её отважному отцу.
— Мы хотим рассказать вашу историю беспрерывно, — предложила журналистка крупного телеканала. — Чтобы другие женщины знали: они не одни.
Анна согласилась дать интервью при условии, что её дочь не будут показывать крупным планом. Полина должна была сама решить, когда повзрослеет, хочет ли она публичности.
После выхода передачи Анну буквально завалили письмами и звонками. Женщины из разных уголков страны благодарили её за мужество, делились своими историями, просили совета.
— Ты дала нам силы бороться, — писали они. — Спасибо, что рассказала правду.
Вместе с группой единомышленников Анна создала фонд «Полина живёт» для помощи женщинам в кризисных ситуациях. Фонд оказывал юридическую, психологическую и финансовую поддержку тем, кто оказался в ловушке домашнего насилия.
— Это не просто работа, — объясняла Анна журналистам на открытии офиса фонда. — Это миссия. Спасти хотя бы одну жизнь уже стоит всех усилий.
— Мама, — произнесла Полина, сидя на руках у Анны. — Мама.
Время словно остановилось. Анна не могла поверить своим ушам. Первое слово. Самое важное. Самое желанное.
Господи. Она сказала «мама».
Анна расплакалась от счастья.
— Мама услышала, доченька. Мама здесь.
Вечером того дня, уложив Полину спать, Анна достала толстую тетрадь в кожаном переплёте. Дневник для дочери. Она начала его ещё в роддоме.
Сегодня ты сказала своё первое слово, маленькая моя.
«Мама». Не могу передать, какие чувства переполняют моё сердце. Гордость, счастье, благодарность судьбе за то, что подарила мне тебя.
Когда-нибудь, когда ты вырастешь, ты узнаешь всю правду о своём рождении. О том, как мы с тобой боролись за жизнь.
О том, как любовь бывает слепа, а предательство — жестоко.
Не для того, чтобы ты возненавидела своего биологического отца — это бессмысленно. А чтобы ты знала: женщина должна быть сильной. Должна уметь защищать себя и своих детей. Должна верить в себя даже тогда, когда весь мир повернулся спиной.
Я больше никогда не буду жертвой. Я — твоя защитница.
Я обещаю, что сделаю всё, чтобы ты выросла сильной, смелой и счастливой женщиной.
18 лет спустя Полина сидела за компьютером, задумчиво постукивая пальцами по клавиатуре. Текст на экране она перечитала уже не менее 10 раз, но всё ещё сомневалась, отправлять или нет.
Максим,
Меня зовут Полина Михайловна Орлова. Да, я взяла фамилию деда, человека, который меня защищал.
Тебе исполняется 52 года, ты отсидел 13 лет и выходишь на свободу, а мне 18. Я выросла без отца, но с настоящими мужчинами рядом. Дедушкой, который научил меня, что мужчина защищает, а не убивает. С дядей Сергеем, маминым мужем, который воспитывал меня как родную.
С братьями Антоном и Кириллом, которые всегда готовы подставить плечо.
Я знаю всю правду. Как ты пытался убить маму и меня, как продал кольцо прабабушки, как убил Кристину. У меня есть все записи, все документы.
Не ищи нас. У тебя нет дочери. А у меня никогда не было отца.
Полина Орлова.
Палец замер над кнопкой «Отправить».
Стоит ли? Нужно ли ворошить прошлое, бередить старые раны?
В комнату вошла Анна. Всё такая же красивая, хотя в каштановых волосах уже серебрилась седина, а в уголках глаз появились морщинки от улыбок.
— Всё готовишься к выпускному? — спросила она, присаживаясь на край кровати.
Полина быстро свернула окно с письмом.
— Да, мам. Платье уже привезли, туфли тоже подошли.
Анна внимательно всматривалась в лицо дочери. За восемнадцать лет она научилась понимать каждое её выражение, каждый оттенок настроения.
— Что-то случилось, Поли?
Девушка вздохнула. От мамы невозможно было скрыть ничего.
— Я подумывала написать… ему.
Она не могла заставить себя произнести слово «отец».
— Он ведь скоро выходит, верно? Через месяц.
Анна помолчала, словно собираясь с мыслями.
— Да, — наконец ответила она. — Но тебе не обязательно с ним общаться, милая. Это твоя жизнь, и только ты решаешь, кто достоин быть её частью.
Полина кивнула, закрывая ноутбук.
— Я решила не писать.
Она встала, подошла к окну. Зачем бередить прошлое? Меня больше волнует будущее.
За окном мягко шелестел весенний дождь, омывая молодую листву, делая краски мира ярче и чище.
— Мам…
Полина обернулась, и глаза её сияли решимостью.
— Я твёрдо решила. Буду поступать на юрфак. Хочу стать адвокатом. Защищать таких женщин, как ты.
Анна встала, подошла к дочери. Сердце переполнялось гордостью и нежностью. Эта красивая, сильная, умная девушка, её Полина, её маленькое чудо, выжившее вопреки всему.
— Ты уже защищаешь, — тихо сказала она, обнимая дочь. — Самим своим существованием. Ты — моё чудо, моя сила.
Они стояли у окна, обнявшись, и смотрели, как дождь умывает мир, делая его чище и светлее. А в доме было тепло, уютно и безопасно. Именно так, как и должно быть в настоящем доме. Полном любви и взаимного уважения.
Новую историю читайте в Телеграмм-канале: