— Ты вообще в своем уме? – с отвращением выдавила она, сдерживая рвотные позывы. — В бутылки? Серьезно?
Привалившись к стене, она закрыла глаза. Когда все началось? Наверное тогда, когда после шумной свадьбы они решили переехать жить к матери Максима. Ох, как ругались тогда на нее родители. Мол, не смей, две хозяйки на одной кухне не уживутся. Но она уже несколько лет общалась с Ириной Викторовной, часто оставалась на ночь у любимого. Не было скандалов, крик и ссор. Мама Максима поддерживала ее, хлопотала, жалела.
Они с Максимом все рассчитали: на ее деньги живут, его откладывают. Он работал инженером, она в IT. Да, шиковать не будут, зато быстро насобирают на первый взнос. Только вот буквально через месяц Ирина Викторовна, осматривая огромные пакеты, которые приволокла Злата с магазина, печально покачала головой:
— Гранаты? Зачем купила, они дорогие. Надо было просто картошки купить, я бы драников наделала. Экономить надо, Златочка, а не сорить деньгами. Хватает ли вам сейчас на продукты?
— Нет, — печально опустила голову девушка.
— Я так и думала, — погладила свекровь ее по плечу. — Ничего, я все исправлю, научу тебя. Вот смотри, в следующем месяце отдашь мне зарплату, вместе распределим, составим меню. Хорошо?
Так незаметно, как лиса из сказки, свекровь опутывала ее сладкими речами. Только вот больше Злата не видела своих денег, ей, как побирушке, выделяли строгую сумму каждый день на проезд. И хватит!
Беда пришла оттуда, откуда не ждали. Максим спустя пару месяцев после свадьбы потерял работу. Приехал злой, выпивший:
— Реструктуризация, — бурчал он. — Всех новичков под нож. Ничего, найду лучше.
Сначала он вроде что-то искал: рассылал резюме, ходил на пару собеседований. Потом стал говорить, что везде предлагают копейки. Потом твердил, что в его нише кризис, а идти курьером или водителем он не собирается. Потом даже перестал делать вид, что что-то ищет. Играл днями, да смотрел ролики.
Она честно пыталась расшевелить мужа, поговорить с ним. Каждый вечер, приходя с работы, пыталась его растормошить:
— Как день прошел?
— Нормально, — бурчал муж, не отрывая взгляда от экрана, где блогер разбирал новую игровую консоль.
— Пойдем ужинать?
— Принеси.
Она пыталась найти поддержку в лице свекрови. Шла тихонько на кухню, разогревала пустой суп, мечтая о куске мяса, и заводила разговор:
— Ирина Викторовна, поговорите с Максимом.
— О чем, — спокойно спрашивала свекровь, будто бы не понимая вопроса.
— Мне тяжело одной тащить нашу семью. Он же даже не ищет работу.
— Знаешь, Злата, он у меня чуткий, — вдруг заговорила Ирина Викторовна, шинкуя лук. — Нежный, ласковый. Что ты его пилишь как бензопила "Дружба"? Ему поддержка нужна, а не то, что ты сейчас вытворяешь. Слышишь меня? Он не маленький, сам разберется.
— Я и не пилю, — тихо сказала Злата.
— Зачем ты врешь? Я же не глухая, все слышу. Ты лучше бы про подработки подумала, хоть бы больше денег приносила. Мужик без работы — он как птица без крыльев. Надо его беречь, а не добивать.
Злата молча ковыряла ложкой суп. Ей было невыносимо стыдно. Стыдно за то, что она «пилит». За то, что мало зарабатывает. За то, что не в состоянии поднапрячься и помочь мужу.
Стыд со временем превратился в тихую, ноющую униженность. Свекровь все чаще покупала самые дешёвые продукты на ее зарплату, запрещая что-то готовить самой. Кормила скудно, постоянно упрекая. Никаких отчетов, куда ушли деньги. На любые вопросы женщина отмахивалась: «Ты цены видела? Тебе лучше не забивать голову, а работать».
Злата ей не верила, но выхода не было. Ей было стыдно признаться родителям, что все то, о чем они ее предупреждали, сбывалось. Поэтому если она брала подработки, чтобы хоть на мелкие личные расходы оставалось (крем для лица, кофе, новое белье), то тщательно скрывала эти деньги.
Максим же деградировал на глазах. Его мир сузился до размеров монитора. Он перестал бриться, спрашивать, как ее дела. Их диалоги свелись к бытовухе: «Есть что?», «Постирала мои вещи?», «Не шуми».
Первая крупная ссора случилась, когда она обнаружила, что он взял без спроса деньги из ее кошелька. Ту самую тысячу, которую она спрятала, чтобы купить маме на день рождения шарфик.
— Ты шарился по моему кошельку? И забрал деньги? — не выдержала она.
– Взял и взял. Мне надо было, игру купил по скидке, — ответил он, не отрываясь от экрана.
— Это мои деньги! Я их заработала!
— Это наши деньги! – рявкнул он вдруг, ударив кулаком по столу. – Кстати, почему ты их моей матери не отдала? Сидишь тут на моей шее, в моем доме…
Это был первый раз, когда он на нее закричал. По-настоящему, с перекошенным от злобы лицом. Злата отшатнулась, словно от удара. «На моей шее… в моем доме…»
И вдруг распахнулась дверь. На шум примчалась, конечно же, Ирина Викторовна.
– Что случилось? Опять она тебе жизни не даёт? Что опять? — Она встала между ними, обращаясь к Злате. — Он и так страдает без работы, а ты его еще и деньгами попрекаешь? Из-за тысячи скандал устраиваешь! Вот к чему приводит твое воровство. Отдай все, что ты от меня прячешь немедленно, понятно?
Злата молчала. Она уже боялась мужа, его внезапных вспышек ярости. И боялась говорить с родителями. Нет. Она сама выбрала такого мужа, значит, сама должна разобраться. Поэтому терпела, делая вид, что бардак в их комнате (горы немытой посуды, смятые футболки на полу, носки) — норма. Научилась молча убирать за мужем, не задавать вопросов про работу. Просто тихонько существовала, стараясь никому не мешать.
Она заметила бутылки примерно через неделю. Сначала одну, потом две. Они стояли под столом, рядом с мусорной корзиной. На дне болталась всегда какая-то жидкость и она молча их выкидывала. Потом стала улавливать в комнате новый, едва уловимый запах в комнате. Резкий, аммиачный. И может быть, она бы так и не поняла, что это, пока однажды не задела одну из бутылок. Злата смотрела на желтую лужу, растекающуюся по линолеуму из-под опрокинутой бутылки пенного. Она отказывалась верить своим глазам.
— Ты вообще в своем уме? — с отвращением выдавила она, сдерживая рвотные позывы. — В бутылки? Серьезно?
Максим не отвечал. Он сидел в компьютерном кресле, спиной к ней, уставившись в мерцающий экран монитора, где застыла кат-сцена какой-то мрачной фэнтезийной игры. На нем были одни спортивные штаны, засаленные на коленях. Спина, когда-то крепкая и широкая, теперь казалась какой-то обвисшей, бесформенной. На тумбочке, среди горок пепла и пустых банок, стояли еще несколько таких же бутылок, наполненных мутноватой жидкостью.
Она устало села на диван, даже не пытаясь ругаться. Кричать просто не было сил.
— Максим, я тебя не узнаю. Это же не болезнь, это просто нечеловеческая лень. Давай сходим к врачу.
Парень резко дернул мышкой, а потом даже не глядя на нее, надел большие наушники. Процедил, не оборачиваясь:
— Отвали ты уже, надоела.
— Отвали?
Девушка схватила одну из бутылок и швырнула в него. Жидкость пролилась, он заорал. Она бросила ещё одну и ещё. Максим вскочил и стал заламывать ей руки, попутно отвешивая пощёчины. Она орала, кусалась и брыкалась.
— Что происходит? — Ирина Викторовна ворвалась в комнату как ястреб. В халате, с накрученными на бигуди волосами.
— Мама, это она, — заорал Максим.
— Опять истерику закатила? Из-за чего? Из-за какой-то ерунды? У тебя совесть есть? Он же человек больной! Ты вместо того чтобы помочь, поддержать, над ним издеваешься! Сходил в бутылку по-маленькому и что? Тяжело вынести? Ты ему же жена!
Свекровь отчитывала ее как маленькую. Что не ценит мужа, что неблагодарная, ведь ее пустили, обогрели, а она так? Злата смотрела на разъяренное лицо свекрови, и внезапно осознало, что так больше не будет продолжаться.
Она не стала ничего отвечать и спорить. Взяла телефон и набрала маму. Та ответила сразу же.
— Да?
— Мама, забери меня.
— Хорошо.
Положив трубку, стала молча собирать вещи. И тут свекровь осознала, что рыбка срывается с крючка.
— Куда!? — взвизгнула женщина. — Не пущу! С ума сошла! Бросишь мужа???
— Верните карточку, иначе позвоню в полицию, — тихо, но очень четко сказала Злата.
— Ты нормальная? Ты сейчас свалишь, а я что, его на одну зарплату тянуть буду? Ты его довела до такого состояния, а не я! Куда собралась? Ты поступаешь по-свински, бросив больного мужа!
— Чем он болен? Наглостью и ленью? Он просто у вас оху.... Знаете, это ваша вина, а не моя. Сколько раз я просила вас помочь мне? В ответ что? Крики и скандалы. А теперь кушайте, мама, только смотрите, не обляпайтесь.
Ирина Викторовна загородила ей дорогу, но Злата внезапно с силой отшвырнула ее руку. Будто бы в одночасье сбросила розовые очки. Неужели, чтобы прозреть, надо было пережить столько? Почему мы всегда надеемся на лучшее, упорно не замечая ничего?
Она вышла на улицу, держа в руках спортивную сумку. Все, что она нажила за полтора года брака. Ноябрьский ветер сразу продул куртку насквозь, обжег щеки, по которым текли слезы. Подъехала машина. Слава богу, родители.
— Мам, — сказала она, и голос превратился в детский, потерянный всхлип. — Мама, прости, ты была права. Только ничего у меня не спрашивай.
Ей было стыдно рассказать родителям правду. Стыдно, потому что она позволила так с собой поступать. Стыдно, что терпела столько времени. Злата подала на развод, Максим даже не стал возражать. Наверное, ему было стыдно или все равно. Для нее это уже не имело значения.
Не забываем про подписку, которая нужна, чтобы не пропустить новые истории! Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖
Еще интересные истории: