— Устала, просто устала. Ты просто не представляешь, как это с ним жить. Он же бубнит и бубнит, — печально заявила Оксана.
Серебряную свадьбу отмечали в ресторане с видом на реку. Двадцать пять лет семейной жизни. За длинным столом сидели взрослые дети, сестры, друзья. Говорили тосты, звенели бокалы, фотограф щёлкал камерой. Оксана в платье цвета морской волны улыбалась, кивала, благодарила. Анатолий, её муж, сидел рядом, положив свою ладонь на её руку.
— За вас, идеальную пару, — сказала тост сестра Оксаны, Алла, поднимая бокал.
— Толя, ты пример для всех нас! Так любить жену через четверть века! — вторил его друг.
— Мама, пап, вы такие молодцы, — смотрели восхищённо дочь Катя и сын Артём.
Оксана улыбалась, шутила. Никто из присутвующих, да и она сама не знала, что на следующий день она уйдет из дома и подаст на развод.
Первой ей позвонила Алла. Женщина даже задыхалась от возмущения:
— Оксана, ты с ума сошла? Конкретно, окончательно и бесповоротно? Что случилось-то? Толя себе бабу завел? Деньги проиграл? Или ты на старости лет в кого-то влюбилась.
— Да нет, — тихо ответила Оксана, глядя в окно квартиры. Как хорошо, что было куда идти. Эту квартиру они купили совсем недавно, для сдачи. Вот и пригодилась. — Ничего такого.
— Тогда какая муха тебя укусила? Толя ведь золото, а не муж! Он тебя на руках носит, по дому помогает. Зарабатывает отлично. Да он, кажется, даже голоса на тебя ни разу не повысил за все годы!
— Да, — согласилась Оксана. — Не повысил.
— Так в чём дело?! — в голосе сестры слышался настоящий ужас.
— Устала, Аллочка. Просто устала. Ты просто не представляешь, как это с ним жить. Он же бубнит и бубнит.
— Ну и пусть бубнит, — снова не поняла сестра.
— Знаешь, надо выбирать себя.
Потом была дочь, которая примчалась вместе с грудной внучкой на руках.
— Мам, что случилось?! Ты можешь хоть что-то объяснить? Папа в шоке, он не понимает ничего! Он плачет!
Оксана знала. Когда она уходила, муж впервые в жизни заплакал, умоляя ее остаться.
— Оксана… Что я сделал не так? Скажи, я всё исправлю. Всё, что угодно.
Она молчала, да и что можно было сказать? «Перестань бубнить»? Так говорила неоднократно, а толку?
— Он не понимает, — повторила Катя, срываясь на крик. — И я не понимаю! Что он, бил тебя что ли? Изменял? Пил? Он же хороший отец!
— Катя, я знаю, что по всем пунктам он идеальный. Дело не в этом, поймите.
— Тогда что? У тебя кто-то есть? — в глазах дочери мелькнула догадка, тут же сменившаяся новым шоком. — Мама…
— Нет никого, Катюша. Решительно никого. Только я одна. Я просто хочу побыть в тишине.
Катя смотрела на неё, как на инопланетянку. Потом тихо спросила:
— Так что не так?
— Катя, не строй из себя маленькую. Я взрослый человек и это мой выбор. Давай лучше пообедаем, сил нет оправдываться перед всеми.
Потом, как будто бы ждал очереди, позвонил сын. В голосе звучала печаль:
— Мам, папа же без тебя не сможет. Не знаю, что он мог натворить, но прости ты его. Он же без тебя как котенок слепой.
Оксана молчала. Она сама прекрасно понимала, что со стороны выглядит как баба, у которой от шикарной жизни слетела кукуха. Все как один твердили: «Толя же ангел!», «Да на такого мужа молиться надо!», «Оксана, опомнись! Ты же умная женщина!», «В твоём возрасте одна останешься, потом пожалеешь!».
Никому из переживающих даже в голову не приходило, что никто в здравом уме и в твердой памяти не уходит просто так от нечего делать. Со стороны они действительно были идеальной парой. И да, Толя был тем самым «настоящим мужчиной», о котором вздыхают на форумах: не пил, не курил, не изменял, обожал детей. Помнил все даты, дарил подарки и цветы не только по праздникам. Он сдувал с неё пылинки в прямом смысле: «Сядь, отдохни, я сам». Он вставал раньше, чтобы приготовить ей завтрак. Все деньги приносил в дом, до копеечки. Помогал всем, ее родители и многочисленные родственники его просто обожали. Но было то, что перевешивало все хорошее…
К сожалению, он бубнил. Это было точное слово. Не кричал, не ругался, не скандалил. Он именно что бубнил, ныл, стонал. Ежедневно, ежеминутно, по глупым мелочам. Нет, это началось не сразу. В первые годы брака, когда дети были крохотными, а денег не хватало ни на что, это было не так заметно. Но потом, когда жизнь вошла в колею, а дети подросли, это стало ежедневным фоном.
Каждый день утром, когда она садилась завтракать, ее ждало его недовольное лицо и причитания:
— Опять дождь, да сколько можно? Уже третьи сутки льет, сил нет. Отсырело всё, колено болит, крутит. Как же задолбал этот климат.
— Толя, солнце же обещали к обеду, — пыталась Оксана успокоить его.
— Обещали! Знаем мы эти обещания! Синоптики эти за что свою зарплату получают? Врут как дышат. Кофе какой-то кислый. Не то зерно значит купил. Кстати, хлеб черствеет мгновенно, ты заметила? Совсем делать разучились.
— Это тот же кофе, что и вчера был, — осторожно замечала она.
— Нет, не тот. Или тот, но не тот. Мне невкусно все.
Потом начиналась вторая часть Марлезонского балета. Муж ехал на работу, параллельно разговаривая с ней:
— Нет сил уже, опять эти пробки опять адские. Такое ощущение, что сегодня съезд идиотов. Кстати, ты заметил, что кто-то опять мусор выбросил мимо контейнера? Свинство.
После возвращения, за ужином, его нытье продолжалось:
— На работе планёрки добивают. Ивановичу уже пора на пенсию, такой бред несет. Понабирали молодых, а толку? Висят на мне как телята, все опять на мне. Ленивые бездарности. Кстати, зарплату опять задержат, прям кожей чувствую.
Если бы все это касалось только работы, но нет же. Он ныл по любому поводу:
— Я суп пересолил, вот же жесть какая. Оксана, ты что за картошку взяла? Невкусная. Смотрел новости — один ужас. Кстати, в магазинах ад творится. Ты заметила, что цены растут как сумасшедшие. Жить невозможно. Сосед сверху опять топает, да что это такое? И собака у него вечно воет. За что мы платим? Лампочка перегорела, а дела никому нет, — монотонно бубнил муж. —Управляющая компания бездельники.
Это был нескончаемый потом жалоб, от которых тошнило. Оксана сначала пыталась сопротивляться. Утешать, подбадривать, предлагать решения.
— Дорогой, может быть, съездим куда-нибудь на выходные? Сменим обстановку?
— Куда? Везде народу — тьма, цены атомные. Квартиру снять? Клоповник попадется. Обидно будет, если с погодой не угадаем, а по закону подлости не угадаем. Дома лучше.
— Давай в театр сходим, на новую постановку?
— Что, снова эту современную дребедень слушать? За такие деньги? Лучше по телеку фильм посмотрю. Хотя там смотреть нечего, снимать разучились.
— Новый фильм все хвалят, — робко начинала она.
— Все это кто? В современных фильмах смысла ноль.
Со временем она перестала что-то предлагать, перестала утешать. Она перестала быть той, которая веселит, сглаживает, что-то придумывает. Она просто молча слушала, кивала, поддакивала: «Да-да… ужас… конечно…». Но это было только внешне. Внутри у нее копилось раздражение. Однажды, несколько лет назад, она не выдержала. В очередной раз, когда муж жаловался на все подряд, она вызверилась:
— Толя, ты можешь поменьше говорить о плохом? У тебя же что ни слово, то чернуха. Откуда столько негатива? Все же хорошо. У детей все отлично, ты жив, здоров, солнце светит. У нас всё есть, мы ни в чем не нуждаемся.
Он посмотрел на неё с искренним недоумением:
— Ты хочешь сказать, я в чем-то не прав? Вот сегодня на улице похолодало. Молоко купил, а оно скисшее. Чай разлил, пока заваривал. Я же не вру, все плохо.
— Нет, ты прав, но от этого не легче, — попробовала она образумить мужа. — Это же не глобальные проблемы, это ежедневные мелочи. Да, раздражают, но зачем все это каждый день транслировать? Мне тяжело это постоянно слушать. Толя, прости, но я превращаюсь в такую же нудилку, как ты. Меня уже тоже ничего не радует. Это ненормально!
— Так чему радоваться? Чему? Посмотри в окно — серость. От чего плясать? От очередей в поликлиниках? От невозможности нормально жить без стрессов? Что ни день, то какая-то очередная проблема!
— Толя, что будет с тобой на пенсии? Вечно брюзжащий дед?
— А я доживу? А как я потом буду жить на эту пенсию?
— Я тебя умоляю, помолчи!
Он помолчал, потом кивнул, обиженно поджав губы.
— Я тебя понял. Буду молчать, как рыба.
И он замолчал на целых полдня. Ходил, тяжело вздыхая с таким скорбным видом, что перед сном она не выдержала, спросив, что случилось. И получила такой поток жалоб с такими подробностями, что заболела голова. Муж выговорился, а она поняла, что лучше постоянно по чуть-чуть, чем вот так.
Самое обидное, что только с ней он мог позволить себе быть таким. Со всеми шутил, смеялся, а наедине жаловался на то, как его достала мама своими болезнями, как его бесит сестра с мужем, как у него болит голова от безрукого зятя. Это было такое двуличие, от которого тошнит. Когда дочь родила, он так искренне радовался, умилялся, но стоило приехать домой, тут же полился поток вонючей жидкости:
— Вот чем они думали? Рано им еще было родителями становится, сейчас я это четко вижу. Еще внучка какая-то лопоухая, вся какая-то страшненькая. Ой, лучше бы внук, я бы с ним на рыбалку ходил.
Оксана открыла было рот, чтобы сказать, что на рыбалку они ездили только один раз, и она до сих пор помнил его стоны про комаров, сырость, отсутствие поклёвки, но тут же его закрыла. Все равно мужу все плохо.
Последняя точка случилась именно в день их серебряной свадьбы. Уже дома, после ресторана, когда и они остались вдвоём Толя снял пиджак, вздохнул и сказал, глядя на букет роз в ее руках:
— Красивые цветы, а толку? Уже лепестки скукожились, за что столько денег отвалил? Честное слово, деньги на ветер. И в ресторане объелся так, что живот болит. Кстати, музыка ужасная, слишком громкая. Пойду выпью таблетку, голова теперь раскалывается. Ты заметила, в каком платье была моя тетя Лена? Ужасно, постеснялась бы уже в своем возрасте. Сыну надо сказать, что ему надо худеть, живот торчит. Салаты были жирные, много майонеза. Мясо пересушено, хлеб со странным привкусом.
Он бубнил и бубнил, перечисляя все, что ему не нравилось. Оксана смотрела на него как в первый раз. Где тот любимый, заботливый, идеальный муж по мнению окружающих? Она внезапно осознала, что еще один день она здесь не выдержит. Она хотела ТИШИНЫ!
Рано утром она собрала вещи и уехала. Толя ничего не понял, как и все окружающие. Она пыталась объяснить, но кто ее слушал? Подумаешь, бубнит, так жизнь сейчас тяжёлая, где ему, как не дома жаловаться? И правильно делает, ведь любимая жена выслушает и поддержит. Ее поступок называли диким, шепча за спиной, что сто процентов она завела себе любовника. Шептались, что скоро хлебнет горя без мужа и приползет назад. Вот что ей надо, всю жизнь жила, как в сыр в масле каталась? С жиру бесится...
Процесс развода был мучительным и для него, и для нее. Толя страдал и все вокруг моментально принялись его утешать. Только вот она твердо стояла на своем. Раз он такой идеальный, то сами живите с ним. Я не буду!
Прошел год в благословенной тишине без привычного бубнижа. Она осталась жить в квартире, сделала там ремонт. Бегала по утрам, завела кота (у Толи была аллергия). Общалась с детьми, запретив им трогать вообще тему отца. Да, она прекрасно понимала, что ее так никто и не понял, но ей было все равно. Нет, ей было искренне жалко бывшего мужа, но себя жальче.
Не забываем про подписку, которая нужна, чтобы не пропустить новые истории! Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖
Еще интересные истории: