В маленькой, тщедушной принцессе Фике не было и намёка на будущую внутреннюю мощь, железный стержень и незаурядный, более мужской, нежели женский, ум. «Провинциалка без претензий» - такой видела её Елизавета Петровна.
«Девочка из обедневшего, хоть и знатного рода, будет навек благодарна уже за то, что её рухнувшее дворянское достоинство подобрали и водрузили на небывалую прежде высоту»,
– так размышляла императрица Елизавета, полагая, что нашла весьма выгодную партию для взбалмошного Петра III.
Принцесса Ангальт-Цербстская должна была родить Петру кучу наследников, упрочив положение правящей династии, заниматься их воспитанием и не влезать в государственные дела, которыми за спинами обоих планировала заниматься она, Елизавета Петровна.
В Фике она не видела конкурентки. Чего нельзя сказать о невесте, которую прочил Петру Бестужев. Согласно его задумке, будущей императрицей должна была стать саксонская принцесса Анна-Мария. Но от этой кандидатуры Елизавета отмахнулась – видимо, не была столь уверена в непритязательности этой особы.
Однако шаг был верным. Анна-Мария оказалась бесплодной, а это означало, что, дай Елизавета согласие на этот брак, на Петре III всё бы и закончилось.
А простушка Фике, к тому же, являлась троюродной сестрой Петру, что могло укрепить их взаимопонимание и связь.
Знала бы Елизавета, как ошибалась! Эти двое будут ненавидеть друг друга лютой ненавистью всю жизнь. Что до Фике, будущей Екатерины, то она, понимая, что может потерять рассудок в этом доме умалишённых, займётся своим самосовершенствованием и взрастит уверенность в себе настолько, что не станет скрывать своих претензий на российский престол.
Ошибочное представление о Фике не было единственной причиной такого выбора. Ни один брак, будь то Европа или Россия, не совершался без политической подоплёки. Супруги в династических браках – это прежде всего политические агенты для своих государств, механизмы реализации государственных амбиций.
Брак принцессы Ангальт-Цербстской и Петра III не стал исключением. В планы Елизаветы входило укрепить дружественные связи со Швецией, с одной стороны (дядя Фике метил на шведский престол, а российская императрица всеми правдами и неправдами пестовала его амбиции и поддерживала его стремления), и с Пруссией – с другой.
Не последнюю роль в выборе невесты сыграли и наставления матери Елизаветы, императрицы Екатерины I. Перед смертью она просила Елизавету дать обещание выйти замуж за голштинского принца, который приходился родным братом матери Фике. Елизавета пообещала, но судьба распорядилась иначе.
Карл Август умер в Петербурге, так и не дойдя до алтаря. Елизавете не суждено было выполнить волю матери, но свою эмоциональную привязанность к Гольштейн-Готторискому дому она сохранила на все последующие годы.
Если принцесса Фике кротко вела себя при дворе, приняв православие с именем Екатерины Алексеевны, с головой погрузившись в неизведанный русский мир, то её мать, с которой она прибыла в Петербург, стала чересчур активно выполнять возложенную на нее прусским королевским домом функцию.
Словно паучиха, увлекшись плетением интриг против врага прусского короля, канцлера Алексея Бестужева, она попалась в собственную паутину и с позором была выдворена из России.
Фике хватило ума не участвовать в «игре престолов» и не идти на поводу у своей матери. Она хорошо понимала, что на кону стоит куда более серьёзная ставка, – корона Российской Империи – ради которой следует быть крайне осторожной и последовательной.
Пока Елизавета была полна сил, Екатерина Алексеевна покорно подчинялась, накапливая опыт и силы для последующей многоходовки, которую она с блеском разыграла после кончины дочери Петра Великого.
Оставлять государство в руках у ярого фаната прусского короля Фридриха II сильная и уверенная в своих силах Екатерина не пожелала. Маленькая Пруссия против огромной Российской Империи?! Конечно, она не была ей интересна, когда на блюде лежал такой привлекательный и теперь уже вполне доступный ломоть!
Инфантильный Пётр Федорович, полный детских комплексов и страхов, отнюдь не был значимой фигурой. Устранить его не представляло никакой трудности для Екатерины, что она с помощью сильных, преданных ей мужчин и сделала.
А Елизавете Петровне не стоило забывать мудрую русскую пословицу: «В тихом омуте черти водятся». Непритязательная принцесса? Вам показалось, Елизавета Петровна!