Удалённость Лесосибирска от Красноярска - понятие крайне растяжимое... в буквально смысле слова: город растянут на 25 километров, а если добавить присёлки почти от устья Ангары - то и на все 40. Продольными границами Лесосибирска служат Енисей на востоке и железная дорога на западе, причём у последней не так-то много переездов. Началом всего этого кажется село Абалаково (1,5 тыс. жителей), впечатляющее девственным пейзажем середины ХХ века:
Дальше тянутся промзоны, которые куда лучше видны с реки. Первым встречает Сибирский лесохимический завод, образованный в 2009 году из двух обанкротившихся старых предприятий - канифольно-экстракционного (1975) и мачтопропиточного (1960) заводов. Один извлекал из смолы канифоль - весьма универсальную субстанцию, которая может быть и паяльным флюсом, и добавкой к производству резины, и покрытием для музыкальных смычков или балетных туфель. Другой делал из древесины шпалы, столбы электропередач и всякие другие конструкции, которым нельзя гнить, разбухать от воды и загораться от первой же искры. С реки всё это смотрится грозно, а вот с берега - ну так, какие-то цеха, трубы и штабеля за деревьями.
На переезде через железную дорогу автобус поворачивает буквально на 180 градусов, с северного конца проезжая насквозь Южную часть, в которой так и не прижилось первоначальное название Новомаклаково.
Автовокзал на самом её юге - небольшая будка у конечной городских автобусов. С ближайшей пятиэтажки взирают Красноармеец и Космонавт: Лесосибирск богат на такой жанр советского искусства, как картины красным кирпичом по белому. В том же доме - артхаусного вида вывеска:
Южная часть - это по сути две продольные улицы. Или даже одна: Привокзальная, западную сторону которой занимают сплошь гаражи и промтоварные магазины, больше похожа на объездную. Сердцевина района - улица Победы, уходящая на север вдоль Енисея от гостиницы "Кедр", интересной сочетаниями двух видов кирпича и древесины:
Во всём Лесосибирске она выглядит самой оживлённой и ухоженной. Что в общем и немудрено - именно застройка Южной части сделала конгломерат лесопильных посёлков городом: этот статус и название Лесобон (как в шутку называют его местные) получил в 1975 году. На километре улицы взгляд цепляется то за часовню Святителя Луки при больнице:
То за пятиэтажку с необычным декором:
То за барельеф, который я единственный раз приметил из окна автобуса:
То за брутальное здание спортивной школы (1980):
Ближе к северному конце улицы - исторический центр из пары кварталов деревянных домов:
От изобилия всяческих пиломатериалов дома с украшениями из досок разного цвета и формы стали явной архитектурной "фишкой" Лесосибирска:
Это остатки ПГТ Новомаклаково, основанного в 1966 году. Раньше барачник, в народе известный как Бичгород, был куда обширнее, но в конце концов от него остались только самые приличные дома.
В их дворах с запада притаилась Лесобонская неожиданность №1 (по порядку) - театр "Поиск", основанный в 1978 году Владимиром Евстифеевым, режиссёром театра в соседнем Енисейске. Театр вполне серьёзный - регулярно приезжает в Москву, а в номинации малых городов его постановки становятся лауреатами всероссийских премий. В пятиэтажке за театром, на первом этаже, находилась наша гостиница "Енисей", оказавшаяся неожиданно милой и уютной.
А потому и в этом же дворе, доехав на автобусе, мы впервые ощутили весьма своеобразную атмосферу Лесобона. В прямом смысле слова: может ли промышленный запах быть приятным? Но тут пахнет не гарью и даже не целлюлозой, а свежей древесиной.
Теперь вернёмся по улице Победы назад, на полпути до автовокзала:
Не менее мёртвого леса тут ценят лес живой: Лесобонской неожиданностью №2 стали парки. В Южной части таковой спускается вдоль улицы Карла Маркса к Енисею:
А на берегу становится набережной, благоустройство которой, приехав не в сентябре, а в июне, я бы застал ещё в самой разгаре. Местных жителей это всё удивляет, кажется, даже больше, чем нас - истинный масштаб того вала благоустройств, что катится по России в 2020-х, видят только путешественники, склонные забираться в нетуристические города.
С реки всего этого не видать, и даже дома Южной части скрывает зелень берегового парка. Однако в этой зелени можно найти немало примечательного - будь то деревянная стела "Ангара и Енисей" (кадр выше) или мемориал Победы (1985)...
...с пугающе огромной эпитафией и необычайно живым лицом каменного солдата:
Стадион "Труд" у подножья высочайших в городе (и единственных видимых с Енисея!) домов радует глаз ажурными воротами:
С другой стороны от стадиона - памятник воинам-интернационалистам (2014) с БРМ-1К на фоне Енисея...
...и танком Т-62 на фоне советского ещё ресторана "Старый замок" (изначально то ли "Садко", то ли "Лиман") с витражами, куда мы забыли заглянуть:
У Первой школы - памятник Ефиму Белинскому (1983), местному Герою Советского Союза, под Клайпедой в 1944 году совершившему свой Подвиг Матросова. На войну он ушёл из Северо-Енисейска, однако почему-то более чтим здесь.
В перспективе набережной встают монструозные конструкции Лесопильно-деревообрабатывающего комбината №1, основанного в 1967 году и до 1978-го называвшегося Новомаклаковским ЛДК. Особенно впечатляют кабельные краны, между своих вышек тянущиеся над всей площадкой - не видел таких больше нигде в России:
А под набережной - конечно, Енисей. Вид назад, в сторону Сиблесхима:
Выше по течению просматривается последний на реке Высокогорский мост (2020-23, 1182м), под которым я приметил вечером белый теплоход. Скорее всего - вечно опаздывающий, но почти родной "Валерий Чкалов", так как по расписанию судно должно быть здесь примерно в середине дня.
А отдельно впечатляют вот такие таблички:
И сами лесоплоты, сплавленные по Ангаре откуда-нибудь из Богучан, тянутся вдоль берега на сотни метров:
Их зрелище так заинтересовало нас, что утром последнего дня в Сибири мы вновь пришли на берег Енисея:
Где в это время работа кипела - вот "плавучие трелёвочники" Т-135 (строились в 1960-70-х в Костроме) толкают плот к самому берегу:
Мужики с топорами высаживаются на брёвна и аккуратно рубят топором скрепляющую их стальную проволоку:
После чего охапки в несколько брёвен уплывают по течению на ЛДК, где их достают из воды стреловые краны и отправляют в производственный цикл:
Последняя перед промзоной улицы Ефима Белинского ведёт к единственному выезду из Южной части. На её перекрёстке с Привокзальной - стела в честь образования города (поставлена на 10-летие, поновлена - на 50-летие) и торговый центр с весьма достойной чайханой "Изюм", которую держат таджики из Ура-Тюбе. Там мы все три дня и питались - хорошим общепитом Лесобон, конечно, не богат.
Другой привет из жарких стран - целая местная сеть магазинов "Ливия", которая потянет на Лесобонскую неожиданность №3. Зачем, почему, в честь чего? Яндекс выдаёт лишь реквизиты...
В Лесосибирске неплохо развит общественный транспорт - ну да, почти на 100% он состоит из ПАЗиков, но ПАЗики в здешних пейзажах смотрятся как-то очень уж органично, а главное - ходят один за другим: долго ждать их приходится разве что у северных конечных, на которые заезжает один маршрут.
В автобусах лучше виден контингент - в основном вполне обычный, и хотя типажи (вернее, типы), с которыми я не хотел бы ехать последним вечерним рейсом, попадаются, даже среди рабочей молодёжи их не большинство. ПАЗиком, немного пообщавшись на остановке с удивлённым пьяным дедушкой, мы укатили в центр.
У этой части города, видимо начатой в конце 1970-х, и не оконченной до распада СССР, куда более бестолковый вид: пара микрорайонов с музеем (1988) на первом этаже пятиэтажки (говорят, неплохим), автовокзал (более крупный, но и более усталый), пустырь размером с площадь Тяньаньмэнь (460 на 200 метров), на карте отмеченный как "место народных гуляний" и городская администрация, построенная явно "на вырост".
Но с пустыря уже видна Лесобонская неожиданность №4, она же главная достопримечательность города - чуть севернее по улице Горького высится красным огненным факелом Крестовоздвиженский собор (1995-2002). От основания до креста в нём 67 метров, на самом деле не так уж много, но пламенеющая форма и контраст с окружающим пространством здорово добавляют величия:
Откуда взялся этот гигант в городе, который тогда определённо можно было назвать захолустьем? Обычно пишут, что на храм скинулись директора лесокомбинатов, а затем ещё и Александр Лебедь, генерал-губернатор Красноряского края, вложился. И новые "третьи по величине в России храмы" начнут расти по областным центрам только в "нулевых", а этот собор так и остался самым ярким образцом православного зодчества 1990-х. Пламенеющая готика по-русски:
В звоннице - колокола весом до 4,2 тонн; на стенах - мозаики:
А вот расписать зал средств уже не хватило - многоярусный иконостас стоит под серым бетонным сводом:
Лесобонской неожиданностью №5 мог бы оказаться Музей современного христианского искусства, начинавшийся в 2000 году с небольшой выставки. Позже его коллекция разрослась до 300-400 картин и скульптур и в 2009 стала постоянной, но... основатель музея, настоятель храма Андрей Юревич уехал из Лесосибирска уже давно, помещение несколько лет назад закрыли на ремонт, да так уже и не открыли.
И в блогах, хотя позади золотые века ЖЖ, Вконтакта, Дзена и русскоязычных сегментов экстремистской (положено!) Меты, никто толком его показать не сподобился. Так что вот вам спонтанное современное искусство в покрытом копотью свечей бетонном зале - судя по тому, что руки всё разные, так отмечаются какие-нибудь жертвователи или покаявшиеся:
Рядом с собором - здание Енисейской епархии в духе "рационального модерна" начала ХХ века. Всё вместе как бы вне города: с востока - пойма Енисея (за простором которой воды не видать), а с запада - Кедровый парк, посаженный в 1980-х.
Но вернёмся на улицу Горького. Примерно в километре севернее на ней стоит деревянный дом в безупречном состоянии, кажется единственный уцелевший из очередного бичгородка. Тем более и занимает его Центр социальной помощи (на картах отмечен как православная гимназия, так что, вероятно, и она тут тоже есть) при Енисейской епархии:
Глубоко во дворе - первая в городе церковь Иоанна Кронштадтского (1992), ныне сугубо домовая:
Здесь начинается Старое Маклаково - бывшая деревня, известная аж с 1640 года как Маклаков Луг. В списке памятников архитектуры значатся пара изб и амбаров, но мы по их адресам не нашли ничего - всюду железные ворота, сайдинг да профлист. Взгляд цепляет разве что сельская баня:
И высокий пешеходный мост над тихой речкой Маклаковкой:
Сельская улица Восстания от его оконечности приводит к проходной Маклаковского ЛДК, с которого тут всё и начиналось. И лишь на первый взгляд кажется странным, что "отцом" одного из ближайших к географическому центру России городов стал иностранец - Йонас Лид, которого весьма условно, по месту рождения, можно считать норвежцем. Но даже в наше время морские суда вплоть до атомных ледоколов легко поднимаются по Енисею на сотни километров, а сто лет назад река логистически представляла собой залив, вдающийся из Арктики в самое сердце России.
Вот и Йонас, сын мелкого предпринимателя из Христиании (как до 1925 года называлось Осло), с 1903 года очень быстро сколотивший в Англии, Германии и Америке самый что ни на есть транснациональный капитал (например, продавая в Европе первые калькуляторы "Берроуз"), в 1908 году, после случайного знакомства с англичанином Альфредом Дерри, заинтересовался далёкой страной.
В 1912 году, по итогам нескольких экспедиций учреждённого под это дело в Лондоне акционерного общества "Лид", Йонас и Альфред основали в Христиании "Сибирскую компанию пароходства, торговли и промышленности" с отделениями в Лондоне, Нью-Йорке, Петербурге, Москве, Архангельске, Новониколаевске и Красноярске. Первоначально сферой её деятельности была логистика по СевМорПути и Енисею, в 1870-80-х воодушевлявшая купцов от иркутянина Александра Сибирякова до бременца Людвига Кноппа, а дальше подзачахшая из-за неудач.
Как и Михаил Сидоров тогда, Йонас начал с рекламы, только вместо приключений (Сидоров отправлял шхуну с Енисея в Столкгольм) сделал упор на имена: очередную экспедицию судна "Коррект" с грузом цемента из Тромсё в Красноярск возглавил собственной персоной Фритьоф Нансен. По пути он занимался какими-то исследованиями, но как бы не более важным пассажиром стал политик и полярник в одном лице Степан Востротин, основавший, например, несколько радиостанций на арктических берегах.
Обратно "Коррект" увёз груз леса, гагачьего пуха, мехов и графита, добычу которого ещё Сидоров начал на Нижней Тунгуске. В Красноярске Йонас Лид стал консулом Норвегии, ну а самой Норвегии он явно отводил роль этакого "полярного Сингапура" на кругоевразийских путях...
В 1914 году Лид принял русское подданство, вооружившись которым начал скупать акции других обь-енисейских пароходств. И хотя их национализировали в 1918 году, норвежец не опускал руки и не бежал из страны: больше всех в России знавший о настроениях крупного западного капитала и больше всех из крупного западного капитала знавший о настроениях в России, он одинаково легко входил и к Александру Колчаку, и к Григорию Зиновьеву, и к лондонским банкирам, и к норвежскому королю.
В одной из заграничных поездок он даже задумал своим пароходом вывезти царскую семью из Тобольска, но как известно, никто из европейских монархов не дал тому добро. Лучше удалось Лиду помочь обычным людям - конечно же, причастностью к гуманитарным инициативам Нансена.
К 1920-м годам Йонас стал фактически британским бизнес-эмиссаром в Сибири, восстановив между большевиками и лордами многие торговые связи по важным для Британии товарам вроде льна. Обращались к нему и американцы - например, Alcoa (тогда алюминиевый гигант мирового масштаба) присматривалась к сибирскими бокситами, а получив с ней опыт геологоразведки, норвежец помогал советским инженерам выбрать место для ДнeпpoГЭС.
Себя Йонас тоже не обидел: так, если в 1913 его бизнес в России чуть не пошёл прахом из-за попытки вывезти в Норвегию тушу мамонта, то в 1920-х он преспокойно скупил за валюту немалую коллекцию русского искусства. В общем, Лид - совершенно недооцененный персонаж начала ХХ века, незримый лоцман геополитических супертанкеров и линкоров... В 1931 году он чуть раньше многих понял, что изменились времена, под предлогам ухода за больным отцом получил разрешение на выезд и покинул Советский Союз навсегда.
Дальнейшая его карьера на разных континентах была связана с Alcoa, а безбедную старость Йонас Лид провёл в своей усадьбе Сёльнес, в бревенчатом норвежском чертоге, полном православных икон, императорского фарфора, гравюр и лубков по мотивам русских сказок и картин с сюжетами страны, давно ушедшей за Железный Занаевс. Он умер в 1969 году, а в 1980 всё это ушло с аукциона в Лондоне и рассеялось по коллекциям богачей всей Земли...
Ну а в 1914 году мимоходом Лид приметил место для лесозавода у деревни Маклаково, который и запустил в 1916 году. У проходной стоит теперь одна из двух первых его машин - пилорама шведской фирмы "Болиндер", основанной в 1848 году братьями Жаном и Карлом Болиндерами и инженером Тиофроном Мунктеллом, и в 1975 году поглощённой "Вольво".
Ну, или что-то, пришедшее ей на смену - никакой конкретной информации о заброшенном памятнике мне найти не удалось. Как и о том, почему Маклаковский ЛДК (в 1978-93 - ЛДК №2) в таком состоянии крепко и давно, хотя на двух других комбинатах стружка стоит коромыслом.
Через улицу Горького с её пятиэтажками мы прошли от ЛДК к ДК. Точных дат его постройки я не нашёл, но - явно близко к 1953 году, когда Маклаково стало ПГТ:
Типовой проект, но "изюминка" его фасада - скульптуры рабочего и инженера, впечатляющие живостью лиц и поз:
Третья скульптура стоит поодаль, к Дому культуры спиной, глядя на берег Маклаковки. Это памятник Сибирским Партизанам (1975), а точнее - повстанцам одного из крупнейших антиколчаковских восстаний. 6 февраля 1919 года взбунтовались сперва солдаты гарнизона в Енисейске, затем рабочие лесозавода в Маклаково, 17 февраля давшие белоказакам 5-часовой бой. Тогда повстанцы удержали рубеж, но другой белый отряд зашёл по Ачинскому тракту... В одном только Енисейске каратели казнили около 250 человек, а всего те события унесли порядка 600-800 жизней.
И стоять бы на Енисее городу-герою Гражданской войны Маклакову, да только кто-то вспомнил, что вообще-то маклак - это перекупщик, проще говоря - позорный спекулянт. Правда, не мог же быть в Советском Союзе город Спекулянтовск? Вот и нарекли его по-быстрому Лесосибирском.
В центральной части в целом линейный город довольно широк - около 3 километров, а для автобусов тут есть два транзитных пути - знакомая нам улица Горького ближе к Енисею и улица Портнягина ближе к железной дороге. Последняя запоминается кварталами новостроек (кадр выше), в вентфасадах которых странно обыгран советский кирпичный узор. Отсюда можно подняться в Железнодорожный квартал с Дворцом культуры "Магистраль" (1979-90) совершенно БАМовского вида:
Вдоль тихой Транспортной улицы тянутся, внезапно, коттеджи с пристроенными гаражами, предположу - последних лет СССР:
С ними соседствуют кирпично-узорчатые пятиэтажки:
Вот эта особенно хороша:
Железную дорогу, как и реку, от кварталов Лесобона отделяет парк. Она в общем-то и связала ПГТ Маклаково и город Лесосибирск... во времени, в 1955-66 годах: её запуск позволил вывести здешнюю промышленность на новый уровень. В пространстве же линия отходит от Транссиба в Ачинске и уныло идёт среди лесов и болот все свои 274 километра.
До того, как РЖД вдохнула новый смысл в слово "оптимизация", сюда ходил из Красноярска ночной "600-весёлый" поезд. Теперь - опять же ночной дизель до Ачинска с общими вагонами, раз в неделю (по пятницам сюда, по воскресениям отсюда) продлеваемый до краевой столицы. В общем, проще ехать на автобусе, тем более и его путь с былых 7 часов сократилась до 4,5...
Напротив вокзала мы долго ждали ПАЗика обратно в Южную часть, однако хронологический порядок у меня как всегда приносится в жертву географическому: приехали мы сюда с севера. Последний кадр из центра - коровы глядят на "Росомаху", тюменский вездеход, выпускаемый с 2012 года. Шедший мимо мужик весело пояснил нам "Охрана!", а потом сел в машину и уехал вместе с чудом техники.
Дальше на север ПАЗик едет долго - сначала вдоль речного порта. По грузообороту в 1,2 миллиона тонн он в нынешней России чуть уступает лишь Череповцу. Иначе - вдвое меньше, чем крупнейший советский речпорт Осетрово (Усть-Кут) в лучшие годы, но вдвое больше, чем он же сейчас. Не знаю, правда, посчитан ли оборот лесоперевалок: в первую очередь речпорт занимается северным завозом, в том числе - по труднодоступным рекам вроде Подкаменной Тунгуски или Большой Хеты.
Но из автобуса ничего не видать - лишь бетонные заборы, за которыми порой показываются краны. Дальше дорога и вовсе уходит в лес: в 6 километрах от северной оконечности центра, в 18 километрах от мест из начала рассказа встречает самый дальний район Новоенисейск.
Встречает красиво. Справа (ближе к Енисею) вновь очаровательный парк с велодорожками, маршрутом спортивного ориентирования и "прогулочным тротуаром" длиной 1185 метров. Слева - церковь Андрея Первозванного (2009-12), обыгрывающая один из самых интересных архитектурных приёмов - мимикрирует под древнерусский храм после многих веков разрушений и перестроек. Это, пожалуй, Лесобонская неожиданность №6:
Сам Новоенисейск был основан в 1954 году, к 1962 дорос до статуса ПГТ, и лишь в 1988 вошёл в состав Лесосибирска: ведь даже его название отсылает в старый Енисейск.
Со времён становления посёлка сохранились огромные кварталы всё тех же деревянных домов с дощатыми узорами:
Да, бараки - но буквально каждый из них не похож на соседей:
В глубине посёлка обнаружились панельные малоэтажки с гаражами - видимо, опять реликт последних лет СССР, когда понты от обладания авто перевешивали даже запах выхлопа в квартире:
На главной площади - ДК "Сибирь" не вполне ясного возраста:
А от его фасада улица 40-летия Октября ведёт к последнему вниз по течению Новоенисейскому лесокомбинату. За дорогой на Енисейск - стела с красноречивыми датами:
У аллеи - заброшенный стенд в виде ёлочек. На самом деле основное сырьё здесь - сосна:
А чуть дальше, на линялом советском стенде, и отгадка происхождения всех этих странных домов с гаражами. Советский Лесосибирск слагал единую систему с Игаркой - крупнейшем в стране лесоэкспортным портом с наибольшей среди всех портов СССР долей операций в валюте.
"Карские экспедиции" по вывозу сибирских товаров за доллары и фунты проходили ещё в 1920-х годах не без участия Йонаса Лида, а в 1989-90 годах, когда валюту уже разрешили, а экономика ещё не улетела в тартарары, причастные к лесоэкспорту получили заметную фору.
Аллея выводит на предзаводскую площадь с оригинальным зданием пожарки и неприятной тишиной.
Экспорт отправляется по Енисею и сейчас, лишь Игарку сменила Дудинка. Однако возить что-либо этим путём выгодно только в Европу, а стало быть, в Лесобон вновь пришли трудные времена. Хотя по виду города и предприятий хоть с улиц, хоть с реки об этом сразу и не догадаться...