Майские праздники 2025 года начались для Елены не с запаха шашлыка, а с запаха наглости. Густого такого, концентрированного, как дым от паленой резины.
Елена не была на даче с октября. Зима выдалась снежная, дороги в СНТ «Энергетик» чистили по большим праздникам, поэтому проведать фазенду она выбралась только сейчас, когда сошел последний лед.
Она загнала свой кроссовер на парковочное место, вышла, потянулась, вдохнула свежий воздух и... замерла.
Глазомер у Елены был идеальный — сказывалось двадцать лет работы инженером-проектировщиком. И этот глазомер сейчас истошно вопил, что картинка не сходится.
Её участок, ее любимые шесть соток, ухоженные и вылизанные, стали короче. Причем не на сантиметры.
Забор — монументальный, из профлиста на бетонной ленте — стоял не там, где он был осенью. Он шагнул вглубь её территории метра на два.
Елена моргнула. Может, солнце слепит? Нет. Вон старая яблоня, которая всегда росла в трех метрах от границы. Теперь ветки упирались прямо в металл. А где малинник? Где её сортовая малина «Геракл», которую она выписывала из питомника за бешеные деньги?
Малинника не было. Он остался там. За забором.
Елена почувствовала, как внутри закипает холодная ярость. Она подошла к забору. Бетон свежий, ещё светлый. Профлист новенький, цвета «шоколад». Работа капитальная, на века.
За забором слышалась музыка. Шансон. И звон шампуров.
Елена подошла к калитке соседа и со всей силы забарабанила кулаком по металлу.
Открыли не сразу. Спустя минуту появился Геннадий.
Сосед был персонажем колоритным. Отставник, то ли МВД, то ли военный, с характерной бычьей шеей, красным лицом и уверенностью, что мир создан исключительно для его комфорта. Он купил участок год назад и сразу начал наводить свои порядки: жег мусор, когда ветер дул на Елену, и включал музыку в час ночи.
— Чего долбишь? — вместо «здравствуйте» буркнул Геннадий. В одной руке у него дымился шампур с мясом, в другой была банка пива.
— Геннадий, добрый день, — ледяным тоном начала Елена. — У меня вопрос. Почему ваш забор стоит на моем участке?
Геннадий сыто рыгнул и прищурился.
— С чего это он на твоем? Он на моем стоит.
— Не прикидывайтесь. Вы перенесли границу на два метра. Вы захватили мой малинник и часть газона. У меня есть межевой план.
Геннадий ухмыльнулся. Гадко так, снисходительно.
— Твой план, Лена, — филькина грамота. Я тут архивы поднял, кадастровую карту девяносто восьмого года нашел. Там граница совсем по-другому шла. Историческая справедливость, понимаешь? Так что всё законно. Я своё вернул.
— Какого девяносто восьмого года? — Елена опешила от такой наглости. — Мы в двадцать пятом! У нас свежие точки вынесены, спутником простреляны! Вы украли у меня две сотки земли!
— Слышь, соседка, — Геннадий шагнул вперед, нависая над ней. — Ты не истери. Украли, не украли... Дело сделано. Забор стоит? Стоит. Бетон залит? Залит. Я туда денег вбухал немерено. Сносить ничего не буду.
Он демонстративно откусил мясо прямо с шампура.
В Telegram новый рассказ!!! (ссылка)
— Я там уже планировку сделал. Розарий будет, беседка кованая. Элитный сорт роз заказал, кучу денег отвалил. Так что смирись. Не нравится — иди в суд.
— Я пойду, — тихо сказала Елена.
— Иди-иди! — рассмеялся Геннадий. — Суды у нас быстрые, ага. Года три будешь пороги обивать, экспертизы заказывать. А я пока шашлычки жарить буду в своей беседке. И адвокат у меня хороший, зубастый. Ты на одних издержках разоришься. Так что мой тебе совет: не рыпайся. Живи дружно, а то и с другой стороны забор подвину.
Он развернулся и, насвистывая «Владимирский централ», пошел к своему мангалу. Калитка захлопнулась.
Елена осталась стоять на дороге.
Её трясло. Не от страха — от понимания своего бессилия. Он был прав. Суд — это годы. Это деньги. Это нервы. Экспертиза, апелляция, кассация... А забор уже стоит. И малина её уже там. И этот боров жрёт мясо на её земле.
Она вернулась на свой участок. Подошла к новому забору. Потрогала холодный металл.
— Историческая справедливость, говоришь? — прошептала она. — Розарий хочешь? Элитный?
Елена посмотрела на свои руки. Они не дрожали.
— Хорошо, Гена. Будет тебе история. Будет тебе ботаника.
Она не стала звонить юристу. Она не стала писать заявление участковому, который всё равно «в отпуске» или «на вызове».
Елена была женщиной умной. И мстительной. Она знала, что бороться с бульдозером при помощи бумажек глупо. Против лома нет приема, если нет другого лома. Или чего-то пострашнее.
Например, биологического оружия.
Вечером Елена вышла к забору, когда Геннадий снова появился на «своей» территории.
— Геннадий! — окликнула она.
Сосед подошел, лениво ковыряя в зубах.
— Ну чего ещё? Надумала судиться?
Елена улыбнулась. Мягко, примирительно.
— Да вы правы, Геннадий. Посчитала я... Юристы, пошлины, нервы. Себе дороже. Бог с ними, с этими метрами. Пусть земля вам служит. Живите, радуйтесь.
Геннадий даже жевать перестал от удивления.
— Во! Другой разговор! Я ж говорил — умная баба. Уважаю.
— Я только, знаете, вдоль забора «живую изгородь» посажу, — продолжила Елена невинным голосом. — Чтобы вас не смущать, да и самой на железо не смотреть. Люблю, знаете ли, зелень.
— Сажай, — великодушно разрешил «победитель». — Хоть пальмы. Главное, на мою сторону не лезь.
— О, не волнуйтесь. Это очень... дисциплинированные растения.
На следующий день Елена поехала не в садовый центр. Она поехала за город, на заброшенные колхозные поля.
Ей нужны были не туи и не гортензии. Ей нужны были солдаты апокалипсиса.
Она накопала два мешка.
В первом были узловатые, похожие на пальцы ведьмы, корневища Топинамбура. Земляная груша. Растение, которое выживает даже в аду. Оно растет на три метра вверх, создавая глухую тень, а его корни способны пробить асфальт. Вывести его невозможно — малейший кусочек корня в земле дает новую поросль.
Во втором мешке лежал Хрен. Хрен обыкновенный, деревенский, злой. Тот самый, чьи корни уходят на метры вглубь, переплетаются в непробиваемую сеть и душат всё живое вокруг.
Елена вернулась на дачу. И, пока Геннадий спал после пьянки, высадила этот адский коктейль вплотную к его новенькому забору. Плотной стеной. С любовью.
— Растите, милые, — шептала она, закапывая корни. — Кушайте. Там, за забором, земля жирная, удобренная. Там розы элитные. Вам понравится.
Это была не посадка. Это была закладка мины замедленного действия.