Осень 1805 г. Малоизвестный пока даже в Испании мыс на юго-западе Пиренейского полуострова. В близлежащих водах разгорелся кровавый бой: сошлись флоты трёх великих морских держав Европы. В каждом из них были корабли, оставившие яркий след во всемирной морской истории. Я расскажу о двух таких кораблях – тех, которые, пусть в разных «живых воплощениях», можно увидеть и посетить даже сегодня.
1. В ПАМЯТЬ О СЛАВНОМ ГОДЕ?
В декабре 1758 г. правительственный комиссар (специальный уполномоченный) военно-морской судоверфи в городе Чатэме (на юго-восточном побережье Англии, недалеко от устья Темзы) получил неожиданное задание: подготовить сухой док для постройки нового корабля 1-го ранга[1]. Неожиданным оно было потому, что британское Адмиралтейство уже давно не проявляло интереса к гигантским линейным кораблям. В Королевском флоте предпочтение отдавалось судам меньших размеров, но большей маневренности, а трёхпалубных великанов за весь XVIII век соорудили всего 10. Да и из тех, которые уже имелись на вооружении, одновременно под парусами пребывали, как правило, максимум два: остальные отстаивались без рангоута и артиллерии, «законсервированные» до худших времён. И вдруг – нате вам! – строим «перворанговую» махину! Впрочем, в условиях продолжавшейся уже более двух лет войны (с 1780-х годов известна как Семилетняя) именно такие колоссы могли обеспечить стране решающее преимущество на море ...
Так или иначе, старт был дан: люди в Чатэмских доках забегали и засуетились. Одновременно шли работы по составлению проектной документации. Конструирование нового линкора поручили инженеру-судостроителю сэру Томасу Слэйду, назначенному тогда Инспектором военно-морского флота. Чертежи были выполнены на основе сделанных для корабля «Ройял Джордж» (HMS[2] Royal George), спущенного на воду в Вулвичских доках в 1756 г. Проект предусматривал установку на судне минимум 100 пушек: такое их количество и было указано в официально утверждённых документах.
В том же 1758 году, но немного раньше – 29 сентября, в Бёрнхэм-Торпе, в графстве Норфолк, Англия, у священнослужителя преподобного Эдмунда Нельсона и его жены Катрин родился 6-й ребёнок - сын, получивший имя Горацио – в честь одного из персонажей пьесы Уильяма Шекспира «Гамлет».
В следующем, 1759 году, 23 июля, в Старом Одиночном доке (Old Single Dock) Чатэма был заложен киль нового линкора. По этому случаю док переименовали в... №2; сейчас он называется по имени самого известного из построенных в нём судов – Док Победы (Victory Dock). Название Victory («Виктори» - «Победа») было дано кораблю только в октябре 1760 г. Возможно, его выбрали из семи предложенных имён просто потому, что в то время никакой другой корабль Королевского флота его не носил. Но согласно понравившейся британским подданным версии, таким образом хотели сохранить память о на редкость удачном, с их точки зрения, годе. В 1759-м британская армия выиграла сражения под Квебеком и Минденом, а флот – у Лагоса и в заливе Киберон. Для островного королевства это был Год Побед - Annus Mirabilis.
Надо сказать, что с таким выбором названия были согласны не все: смущало то, что предыдущая «Виктори» 1-го ранга пропала без вести с находившимися на борту людьми в 1744 г. Вообще же строившийся линкор стал шестым британским военным кораблём, получившим это звучное имя. Первым был 42-пушечный корабль, изначально называвшийся Great Christopher – «Великий Христофор», купленный Королевским флотом в 1569 г.
В соответствии с общепринятой на верфях практикой, после сооружения деревянного остова его тщательно укрывали и оставляли в покое на несколько месяцев – чтобы древесина, из которой он был сделан, успела как следует просохнуть. Но в условиях, когда самой насущной проблемой для морского начальства было завершение войны, не имевшие прямого отношения к этой проблеме вопросы были отодвинуты на задний план. На театре военных действий «Виктори» тогда ничего бы не изменила. О ней забыли, и период просушки растянулся для неё почти на 3 года (что, кстати, обеспечило ей впоследствии завидное долголетие). Работы возобновились осенью 1763 г. (кораблестроители Д.Лок и Э.Аллин), а на воду судно спустили лишь 7 мая 1765 г. Затраты на постройку составили 63 176 фунтов и 3 шиллинга (в сегодняшних деньгах примерно 7, 53 млн фунтов стерлингов или, по подсчётам Р.Г.Гранта[3], 100 миллионов долларов США). Для сооружения судна понадобилось около 6000 деревьев, 90% из них были столетними дубами, остальные – вязами, соснами, пихтами и – в небольшом количестве – гваякумом (Lignum Vitae, или «Древо Жизни» - растение с твёрдой древесиной).
Итак, сошедшая, наконец, со стапеля «Виктори» представляла собой трёхдечный линейный корабль с тремя мачтами и полным парусным вооружением[4]. При общей площади 37 парусов 6 510 квадратных ярдов (5 440 м²) максимальная скорость, которую мог развить линкор, не превышала 8 - 9 узлов (15 - 17 км/ч). Для управления парусами, фиксации элементов рангоута (мачт, реев, стеньг, гика, гафеля, бушприта) и операций с последними использовался стоячий и бегущий такелаж – совокупность фалов, тросов и иных канатов общей протяжённостью 26 миль (42 км) с 768 блоками.
«Виктори» могла «похвалиться» водоизмещением в 3500 тонн, валовой вместимостью в 2 142 регистровых тонн (6062 куб. м) и толщиной бортов (2 слоя скреплённой стальными болтами обшивки) 60 см. Каждая из трёх батарейных палуб была длиной в 186 футов (57 м), в то время как габаритная длина судна (с бушпритом и выступающими за обводы корпусa частями) достигала 227 футов 6 дюймов (69.34 м), а наибольшая ширина - 51 фут 10 дюймов (15.8 м). «Победа» имела осадку в 28 футов 9 дюймов (8.76 м), а её трюм – глубину в 21 фут 6 дюймов (6.55 м). расстояние от ватерлинии до верхушки (топа) грот-мачты (главной, средней мачты) составляло 205 футов (62,5 м).
Хотя официально корабль считался 100-пушечным, фактически в боевых походах количество орудий на борту варьировалось от 104 до 106 пушек и карронад. На трёхдечном линейном корабле XVIII – XIX веков палубы и внутренние помещения располагались – сверху вниз – в таком порядке:
1) Верхняя открытая палуба (англ. ореn deck)
2) верхняя батарейная (орудийная) палуба (upper gun deck)
3) средняя батарейная палуба (middle gun deck)
4) нижняя батарейная палуба (lower gun deck)
5) самая нижняя палуба (orlop deck)
6) трюм (hold)
Чтобы обеспечить судну наилучшую остойчивость, самые тяжёлые орудия размещали ближе к трюму, т.е. и к дну корпуса. Первоначально у «Виктори» на нижней батарейной палубе стояли 30 длинноствольных пушек, стрелявших 42-фунтовыми (19-килограммовыми) ядрами[5]; на средней батарейной палубе - 28 длинноствольных 24-фунтовых (11-килограммовых) орудий, каждое массой по 2.5 тонны; на верхней батарейной палубе - 30 короткоствольных 12-фунтовых (5-килограммовых) орудий каждое массой 1.7 тонн. На баке и квартердеке (приподнятом участке палубы в корме) были установлены 12 короткоствольных 6-фунтовых (2,7-килограммовых) пушек.
Все орудия «Виктори» были гладкоствольными, отлитыми из чугуна. Они приводились в действие механизмом с кремнёвым замком. Рывок шнура заставлял кремень высекать искру, зажигавшую запал, который, в свою очередь, воспламенял основной заряд. Между прочим, именно британцы первыми заменили на своих кораблях такими вот кремнёвыми механизмами традиционные запальные фитили. В какой-то мере это, вероятно, объяснялось предпочтением, издавна отдаваемым Королевским флотом сравнительно малоразмерным судам. Такие суда, как известно, сильнее, чем крупные, страдают от бортовой качки. Введение же кремнёвого запала основательно ускоряло поджигание заряда и давало возможность запустить ядро в намеченную цель в промежутке между кренами с борта на борт.
Батарейные палубы служили также жилыми помещениями для рядовых членов экипажа корабля (для старших офицеров предусматривались отдельные каюты). Команда «Виктори» состояла приблизительно из 850 человек (в конкретном плавании могло участвовать несколько больше или несколько меньше). На верхней и нижней батарейных палубах жили матросы, а на промежуточной средней – 146 морских пехотинцев. Они были вооружены мушкетами, и в их обязанности входило отстреливать во время боя членов экипажей вражеских кораблей, участвовать в абордаже и в рукопашных боях на палубах, а также, в случае возникновения на корабле мятежа, защищать командира и офицеров.
И матросы, и солдаты морской пехоты спали на «Виктори» в гамаках, имевших ширину не более 28 дюймов (71 см). На всех трёх батарейных палубах гамаки прикреплялись к бимсам потолка (т.е. к поперечным балкам, поддерживающим располагающуюся выше палубу) и висели прямо над пушками.
Во время еды рядовые группировались в нечто вроде артелей из четырёх или восьми человек, одному из которых полагалось забирать еду в месте раздачи и приносить её остальным. Некоторые такие артели ели за столами, также подвешенными к бимсам расположенной выше палубы.
Условия жизни матросов и солдат были, конечно, ужасными: духота, чередовавшаяся с сыростью, спёртый воздух (палубы вентилировались плохо) и кошмарная скученность способствовали активизации разнообразных вирусов и распространению опасных болезней.
На камбузе, находившемся опять-таки на средней батарейной палубе, имелись чугунная плита и медный перегонный аппарат производительностью в 2 галлона (9 литров) воды в день. В двух медных котлах можно было вскипятить до 250 галлонов (1135 литров) воды.
В задней части верхней батарейной палубы располагалась «Большая каюта» (Great cabin) - cамое комфортабельное помещение на корабле. Она предназначалась для адмирала и состояла из дневной каюты (личного кабинета), столовой и спальни. В солнечные дни «Большая каюта» освещалась через окна и застеклённый световой люк, прорезанный в центре палубы юта.
Как и рядовые, адмирал и офицеры высокого ранга спали в подвешенных к потолкам койках, но в их случае это были не гамаки, а удлинённые деревянные ящики с неким примитивным подобием балдахина (две боковые занавески, висевшие на центральном стержне, помещённом над койкой). Если офицер погибал, его «кровать» превращали в гроб.
Поскольку боцман отвечал на корабле за якоря, канаты, такелаж, флаги, шлюпки и работу палубной команды, он заведовал отдельным складским помещением. Тут можно было найти запасные верёвки и всё необходимое для текущего ремонта судна и поддержания на нём чистоты и порядка.
В трюме хранились 6-месячные запасы пищи и питья. Поверх дна укладывали 457 тонн балласта: камней и железных болванок. Там же, в трюме, стояли 4 снарядных ящика: каждый из них вмещал до 80 тонн боезапаса. Ещё 40 тонн складировались рядом с пороховым погребом, тоже находившемся в трюме. Порох также хранился на стеллажах, оборудованных в двух местах на самой нижней палубе (той, что «орлоп дек»). Пороховые картриджи весом по 24 фунта лежали на стеллажах, приближенных к носу, весом 12 фунтов – на приближенных к корме. Стеллажи, тоже подвесные (конструкция позволяла надеяться, что они не будут повреждены водой), поместили ниже ватерлинии, потому что туда не долетали вражеские ядра.
У «Виктори» было 7 якорей, и самый тяжёлый из них весил более 4,5 тонн. Поднять его можно было только совместными усилиями 144 человек. Вращая два соединённых один с другим кабестана, матросы вынимали якорь из воды и подтягивали его к месту над верхней пушечной палубой, где он висел, пока корабль шёл под парусами. Имелся и ещё один кабестан – для подъёма на борт провизии и иных запасов. Для натягивания троса, наматываемого на установленный под палубой барабан, иногда требовалось более сотни человек.
Штурвал «Виктори», состоящий из двух колёс, соединённых посередине барабаном, на который наматывался идущий к рулю канат, в хорошую погоду могли поворачивать четверо рулевых; в сильный шторм же с этим едва справлялись 8 человек. Перед штурвалом, как это делалось на всех парусных судах, стоял нактоуз с двумя компасами и фонарём для освещения компасов ночью. Медная трубка на крышке нактоуза отводила от компасов дым фонаря.
Из других корабельных механизмов можно упомянуть 2 насоса, сделанных из древесины вяза и помещённых около грот-мачты. Ими забирали из-за борта воду, когда требовалось потушить пожар или помыть палубы. У рукоятки, как правило, трудились два или три матроса, а ещё один приносил пустые вёдра и уносил наполненные.
Нельзя не сказать несколько слов и о носовой скульптуре - ведь моряки эпохи паруса считали её лицом корабля... На форштевне «Виктори» красовалась довольно сложная композиция: два купидончика поддерживали с обеих сторон королевский герб (тогда - геральдический щит дома Ганноверов), увенчанный короной. Герб окаймляла надпись, воспроизводившая девиз Ордена Подвязки: «Honi soit qui mal y pense» (латинское «Да устыдится подумавший плохо об этом»).
Если в 1760 г. строительство «Виктори» было прервано из-за никак не оканчивавшейся войны, то в 1765-м, через 2 года после заключения мира, надобности в таком корабле и вовсе не было. Только что сошедшего со стапеля гиганта зачислили в резерв, «освободили» от мачт и, настлав над корпусом крышу, отвели в реку Мидуэй, где пришвартовали к причалу для сохранения за государственный счёт в период отстоя. Период этот длился 13 лет, до вступления Франции в развязанную против Британии жителями американских колоний Войну за независимость.
За это время сын ничем не знаменитого священника из Бёрнхэм-Торпа успел подрасти. По предложению дяди Горацио по материнской линии, капитана Мориса Саклинга, отец в 1771 г. отдал 12-летнего мальчика на обучение морскому делу. Начав службу в Королевском флоте (на корабле своего дяди HMS Reasonable –«Разумный») рядовым матросом, даже менее того – юнгой, Горацио скоро сделался мичманом, т.е. получил, можно сказать, низшее офицерское звание. А в 1773 г. он добровольно завербовался на военный корабль «Каркасс» (HMS Carcass), уходивший в путешествие, целью которого был поиск Северо-Западного прохода – гипотетического водного пути, по которому якобы можно было пройти на корабле из Атлантики в Тихий океан вдоль северных берегов Канады и Аляски. В этом плавании 14-летний Горацио, находясь на плавучей льдине, встретил белого медведя. Мушкет юноши сломался, и ему пришлось отбиваться от зверя прикладом этого оружия. Вернуться на корабль живым и невредимым Нельсону помогли матросы, увидевшие его поединок с медведем; они начали палить из ружей и испугали хищника.
За испытанием Арктикой последовали приключения в тропиках. В 1774 г. Нельсона зачислили в экипаж военного корабля «Сихорс» (HMS Seahorse -«Морской конь»), отправлявшегося в Ост-Индию. Там Горацио впервые принял участие в военных действиях – в столкновении с судами, принадлежавшими Хайдеру Али, князю Майсура (в Южной Индии).
Война за независимость Америки открыла для способных молодых офицеров Королевского флота большие возможности. Она же заставила британское Адмиралтейство вспомнить о «Виктори».
В марте 1778 г. «Победа» была укомплектована личным составом. Капитаном поначалу назначили Джона Линдси; однако уже в мае его перевели на другой корабль – «Принц Джордж» (HMS Prince George). Это произошло потому, что Достопочтенный Адмирал Август Кеппел решил поднять на «Виктори» свой флаг и привёл с собой тех, кого хотел видеть на судне 1-м и 2-м капитанами: соответственно контр-адмирала Джона Кэмпбелла и капитана Джонатана Фолкнора.
В мае 1778 г. все 42-фунтовые пушки на «Виктори» заменили на длинноствольные32-фунтовые (15-килограммовые). Сие нововведение продержалось меньше года: в апреле 1779-го 32-фунтовые пушки сняли, а 42-фунтовые были возвращены на свои места. Но до того, как Адмиралтейство дало «обратный ход», корабль успел, будучи перевооружённым, поучаствовать в сражении с флотом Франции – феодально-монархического союзника будущих демократическо-республиканских Американских штатов...
9 июля 1778 г. Кеппел вышел из Спитхэда с флотилией из 29 линейных кораблей. 23 июля в 100 милях (160 км) к западу от острова Ушанта (он же Уэссан – остров в юго-западной части Ла-Манша, на котором находится самая западная точка Франции как метрополии) британцы обнаружили французский флот, сопоставимый по силе с их собственным. Неприятельский адмирал Луи Гиллуэ, граф д’Орвилье, получивший приказ не ввязываться ни в какие сражения, был отрезан от своей базы – Бреста, - но сохранял преимущество наветренного положения. Меняющиеся ветры и начавшийся сильный дождь затрудняли маневрирование. В конце концов, все поняли, что сражения не избежать; но если британцы более или менее держали строй, то у французов с этим было хуже... И всё-таки им удалось провести свои шедшие впереди корабли вдоль британской линии. Примерно в без четверти 12 «Виктори» открыла огонь по французской 110-пушечной «Бретани», за которой шёл 90-пушечный «Виль де Пари» («Город Париж»). Британский авангард вышел из боя с небольшими потерями, а вот дивизия арьергарда, ведомая сэром Хью Паллисером, основательно пострадала. Командующий поднял сигнал «Преследовать французов», но Паллисер проигнорировал приказ, и бой не возобновился. В Англии Кеппелу пришлось давать объяснения трибуналу. Адмирала оправдали, а Паллисера следствие фактически изобличило, но вскоре скандал этот приобрёл политический окрас, и дело было представлено в ином свете.
Между тем Горацио Нельсон стал в 1779 г. самым молодым капитаном Королевского флота.
В марте 1780 г. корпус «Виктори» был обшит ниже ватерлинии 3923 листами меди – для защиты его подводной части от так называемых корабельных червей.
Корабельные черви, или терединиды (лат. Teredinidae) — на самом деле никакие не черви, а семейство морских двустворчатых моллюсков из отряда Myoida. Взрослые особи живут в ходах, протачиваемых ими в древесине с помощью приспособленной для такого дела раковины. В естественных условиях эти животные селятся, как правило, в мангровых зарослях и деревьях и их обломках, попадающих в моря из рек. В водах с солёностью меньше 10 ‰ (промилле[6]) терединиды не обитают. Учёные описали около 60 видов «корабельных червей», из которых самые известные относятся к роду Teredo.
2 декабря 1781 г. отремонтированный корабль под командованием капитана Генри Кромвелля отправился с 11-ю другими линейными кораблями, 50-пушечным судном 4-го ранга и 5-ю фрегатами на перехват французского конвоя. Британцы знали, что он отплыл из Бреста 10 декабря, но не имели никакого представления о его эскорте. В этом походе на «Виктори» держал свой флаг контр-адмирал Ричард Кемпенфелт. Обнаружив 12 декабря французские суда, он приказал их преследовать. Оказалось, что караван сопровождала эскадра адмирала Люка Урбена дю Буексика, графа де Гишена, из 21 линейного корабля. Начался бой, и когда Кемпенфелт понял, каким силам бросил вызов, он ограничился захватом 15 судов каравана, после чего поспешно ретировался. Налетевший шторм рассеял вражеский флот: французам пришлось отказаться от преследования британцев и лечь на обратный курс.
В 1782 г. все 6-фунтовые пушки «Виктори» заменили на 12-фунтовые. Позже на борту появились 2 карронады, стрелявшие круглыми 68-фунтовыми (31-килограммовыми) снарядами.
В октябре 1782 г. «Виктори» ушла в поход под флагом адмирала Ричарда Хау в составе мощной флотилии, эскортировавшей караван транспортных судов с провизией и другими грузами для осаждавшегося французским и испанским флотами Гибралтара. При входе в пролив британцы врагов не встретили, и до самой гавани Гибралтара никакого противодействия им не было. Все запасы выгрузили без проблем, но при отплытии кораблей противник обнаружил-таки своё присутствие в здешних водах.
Навстречу недавно покинувшей гавань эскадре Хау вышли 45 испанских и французских кораблей под командованием генерал-лейтенанта Луиса де Кордобы. У Хау, по-прежнему державшего свой флаг на «Виктори», было 34 линейных корабля. 20 октября 1782 г. у мыса Спартель произошёл бой, которого торопившийся (согласно приказу) домой в Англию адмирал рассчитывал избежать. Но раз дело повернулось так, он сознательно отдал инициативу врагу, полагаясь на высокую мореходность своих судов и профессионализм их команд. Его расчёт оправдался: испанцы и французы, в отличие от британцев, маневрировали неумело и не смогли остановить корабли Хау.
В ходе последовавшего за появлением франко-испанской эскадры кратковременного «обмена» ядрами между отдельными судами «Виктори» ни разу не разрядила ни одного своего орудия. Союзники потеряли в этой стычке 60 человек, 320 были ранены; британцев погибло 68 и 208 получили ранения. Ни та, ни другая сторона не потеряла ни одного корабля. На обратном пути Хау и его экипажи не столкнулись ни с какими заслуживающими упоминания трудностями.
Тем временем Горацио Нельсон бороздил воды Карибского моря. Его не раз назначали командиром: в 1783 г., имея под своим началом небольшую флотилию, он предпринял отчаянную, но неудавшуюся попытку отбить у французов острова Теркс. В том же году он женился на Френсис «Фанни» Нисбет, дочери богатого вест-индского плантатора. Какое-то время казалось, что это счастливый брак, но... молодой муж, видимо, проводил с супругой больше времени, чем ему бы хотелось. На суше он тосковал по корабельным шканцам, на палубе стоящего в гавани судна – по открытому морю и надутым ветром парусам. С началом французских Революционных войн, т.е. в 1792 г., Адмиралтейство снова поставило его командовать кораблём. Но по–настоящему громкой славы ему пришлось ждать ещё 5 лет.
В сражении у мыса Спартель Луис де Кордоба держал свой флаг на корабле, о котором будет рассказано в следующей главе.
Продолжение см.:
________________________________________________________________________________________
[1] Согласно сложившейся к началу Наполеоновских войн системе рангов военных кораблей, к 1-му рангу относились трёхдечные (с тремя батарейными палубами) линейные корабли, вооружённые 100 – 120 артиллерийскими орудиями, с экипажем из 850 и более человек.
[2] Напоминаю: HMS означает His (or Her) Majesty’s Ship – «Корабль Его (или Её) Величества», т.е. британский военный корабль.
[3] Современный американский морской историк, автор книги «Битва на море» (“Battle At Sea”).
[4] Полное парусное вооружение подразумевает наличие у корабля на всех мачтах прямых парусов: при этом на задней (бизань-)мачте ставится также косая бизань (или контрбизань), а над бушпритом и между мачтами – косые паруса на штагах. Возможно наличие триселей (парусов такой же конфигурации, как косая бизань) на передней и срединной (фок- и грот- ) мачтах.
[5] Напоминаю: критерием классификации пушек была масса их ядер.
[6] Промилле (от латинского pro mille — «на тысячу», или в тысячных частях от целого) - единица измерения солёности воды. Обозначатся символом ‰ и показывает, сколько граммов соли растворено в 1 литре, т.е. тысяче граммов воды.