– Бессовестные! Сердца у вас нет! – пронзительно выкрикнула на лестничной площадке раскрасневшаяся дородная Валентина.
Её голос эхом отразился от облупленных стен, пропитанных запахом вчерашних ужинов и сигаретного дыма.
– Стариков совсем не жалко! Нелюди! – задыхаясь от негодования, вторил ей коренастый Семён.
Его лицо покраснело, а толстые пальцы сжимались в кулаки, словно пытаясь уцепить ускользающее праздничное угощение...
До Нового года оставалась всего неделя, и воздух в их тесной квартире уже искрился предвкушением салатов оливье, шампанского и мандаринового духа. Но супруги Ковалёвы, обоим за шестьдесят, всё ещё не определились, где провести заветную полночь.
Уже второй день подряд они, сидя за кухонным столом под тусклой лампочкой, взвешивали варианты. К каким родственникам нагрянуть так удачно, чтобы и насытиться от души изысканными яствами, и развлечься под бой курантов.
И чтобы ещё ни копейки не потратить, а просто пожить несколько дней за чужой счёт – без хлопот о готовке, уборке и мытье посуды.
Ведь превыше всего ценили они в жизни лёгкую, беззаботную жизнь. И почитали величайшей удачей «упасть родственничкам на хвост», как говаривал Семён, потирая ладони в предвкушении чужого стола.
Позапрошлый Новый год пара Ковалёвых провела у старшей сестры Семёна, Антонины. В её просторной квартире на окраине городе, где всегда пахло свежей выпечкой и хвоей от огромной ёлки, супругам было очень комфортно.
Но вот уже второй год подряд Антонина созывала всех детей с толпой шумных внуков, обещая семейный пир с играми и подарками. Перспектива тесниться среди детского гомона, капризных плачей и крошек от конфет на ковре с прочей роднёй вовсе не манила – напротив, вызывала раздражение и усталость.
Ведь для Ковалёвых важно не просто на халяву наесться, а ещё обязательно с комфортом и полным отсутствием забот. А если Антонина будет за внуками бегать, кто же им тогда внимание окажет? Нет, этот вариант супруги решительно отметили красной чертой в своём потрёпанном списке.
Прошлый Новый год Ковалёвы явились тридцать первого декабря к младшему брату Валентины – Виктору, в его уютный дом на тихой улочке, где так маняще мерцали гирлянды в окнах. Дети у хозяев подросли и разъехались, но своих не нажили и всегда справляли Новый год порознь от родителей, предпочитая молодёжные тусовки.
Однако жена брата, Светлана, встретила их холодно, угостила лишь чаем с простым печеньем из магазина. И выставила за четыре часа до полуночи, когда стали съезжаться приглашённые гости.
– Света, одумайся, побойся Бога! Мы же родня, не чужие прохожие! Разве это по-людски, в самый семейный праздник нас гнать на мороз? Сердца у тебя нет! Витя, уйми супругу! Я ведь не чужой человек, а твоя родная сестра! – Валентина разразилась обличительной речью.
Её голос дрожал от обиды и нарастающего голода, глаза налились слезами разочарования.
– Разве мы не гости? Самые близкие ваши кровные родственники! Пришли с вами Новый год встретить! Хлебушка куска жалко для родных, да? Так и скажите, что для родни места за столом пожалели! – подхватывал Семён, порой переходя на жалобный тон.
Его живот урчал предательски, выдавая истинные желания.
– Вас мы не ждали и совсем не рассчитывали на ваш приход, – отрезала Светлана твёрдым голосом, скрестив руки на груди. – Поздравляем вас от души, но за стол не зовём – у нас всё было распланировано заранее. А вы с кем договорились, с теми и празднуйте!
Как ни молили, ни взывали Ковалёвы к совести Виктора и его жены, умоляя хотя бы о салатике или котлете, их всё равно выпроводили без угрызений совести, с лёгким хлопком двери и звоном несостоявшегося праздника в ушах.
– Бессовестные! Сердца у вас нет! – пронзительно выкрикнула на лестничной площадке раскрасневшаяся дородная Валентина.
Её голос эхом отразился от облупленных стен, пропитанных запахом вчерашних ужинов и сигаретного дыма.
– Стариков совсем не жалко! Нелюди! – задыхаясь от негодования, вторил ей коренастый Семён.
Это было полное поражение, унизительное фиаско, которого супруги желали избежать в этом году любой ценой.
***
Они рассудили, что лучше ездить только к родственницам – у мужчин жёны порой бывают скупыми к родне, словно цепные псы, охраняющие свои миски. За окном кружил первый снег, намекая на приближение праздника, а в сердцах Ковалёвых зрела новая стратегия.
Семён с Валентиной составили подробный список всех городских сородичей, к кому можно явиться на праздник, и начала вычёркивать неподходящих. Уж так не хотелось тратиться на икру, оливье и шампанское из своих карманов, но отведать этих новогодних соблазнов страстно желалось до дрожи в коленках.
Оба они были заядлыми гурманами, что ярко отражалось в их дородных формах, округлых щеках и довольных улыбках при виде сытного стола. Стоять у плиты Валентина не рвалась ни под каким видом – для неё праздник синонимичен был полному отдыху, ленивому валянию на диване с пультом в руках.
– На торжествах люблю отдыхать! Иначе в чём прелесть праздника, его волшебство? – любила изрекать она, отмахиваясь от мысли о готовке.
Убирать квартиру к Новому году, то бишь наводить чистоту, вытирать пыль с полок и мыть окна, Валентина тоже не собиралась – сил на это не хватало, да и желания никакого. Даже ёлку покупать и мишуру развешивать Семён не стал, ворча о растущих ценах на новогодние украшения.
Зачем утруждаться, коль можно прибыть туда, где всё блестит от чистоты, наряжено да накрыто? Праздновать в чужом доме на всё готовом – вот идеал, венец мечтаний для Ковалёвых, их новогодняя утопия.
Изучив свой список родни, они отбросили всех родственников с малышами – детский плач, крики и разбросанные игрушки не входили в картину их новогодней идиллии. Но обзвонив оставшихся родственниц-ровесниц, выяснили, что те собрались с детьми и внуками по примеру Антонины.
Снова дети, эти маленькие нарушители спокойствия! У Ковалёвых своих не было, и они этим чуть ли не кичились, словно редкой заслугой.
– Ни хлопот, ни расходов! – говаривал Семён, попыхивая сигаретой у окна.
– Зачем дети, когда родни пруд пруди? – вторила Валентина, наливая чай.
***
Переходя к дальним племянницам и двоюродным сестрицам, супруги вспомнили о тридцатичетырёхлетней Анне, живущей в одиночестве без родителей, мужа и детей в уютной двушке в центре.
Вот удача! Пусть даже с подругой или кавалером – веселее будет, больше разговоров и, возможно, дополнительных угощений. Анна, учительница литературы в местной гимназии, была по натуре человеком мягким, а благодаря профессии – интеллигентным.
– Если 31 придём, то Анька нас не выгонит, – рассудил Семён. – Главное, чтобы дома сама была. А вдруг в гости уйдёт? Не хочется промахнуться.
– Давай за пару дней позвони и прощупаем почву, где она будет Новый год праздновать, - предложила Валентина.
– Неудобно мне, дядя Сёма, вас принимать. Откровенно говоря, планы другие у меня на этого Новый год были, – наконец выдохнула Анна, её голос дрогнул от неловкости.
– Да мы же свои, Анюта! Это штаны через голову одевать неудобно, а родню принять – так вообще дело святое! – убеждали Ковалёвы хором, уже мысленно пируя на новогодним столом племянницы.
– Ну у меня же гости свои будут, чужие вам совсем, – пыталась отбиться Анна.
– Тем лучше – познакомимся, потанцуем, Новый год же! – не унимался дядя Семён с оптимизмом.
Любые сценарии – с ухажёром, друзьями или в полном одиночестве – супруги встречали восторгом и согласием присоединиться. Отказаться Анна могла, лишь уйдя сама в гости. Но они учуяли нерешительность племянницы и поняли, что та останется дома в новогоднюю ночь…
***
И верно, Анне некуда было податься в этот предпраздничный вечер.
Она давно звала одиноких приятельниц на тихий девичник с чаем и пирожными. Дядя с тётей ликовали в душе, обещая «обогатить» вечер семейным теплом и традициями:
– Новый год – самый семейный праздник, без родни никуда!
В беседах по телефону они выставляли себя благодетелями, украшающими её одиночество своим драгоценным присутствием, словно редким подарком.
Анна виляла до самого тридцать первого числа, не подтверждая приглашение. Несмотря на настойчивость родственников и их ежедневные звонки. Но Ковалёвы, решившись на финт, достойный новогодней комедии, подъехали в шесть вечера под окна её панельки, и позвонили по телефону:
– Анюта, солнышко! Решили окончательно – встречаем с тобой Новый год! Ты даже без мудрого совета дядя сама даже определиться не могла – вот мы тебя и выручим! – Семён «обрадовал» по телефону бодрым голосом, еле сдерживая торжество.
Анна выложила последний аргумент – якобы ушла уже к приятельнице и хлопнула дверью.
– Свет в окнах твоих ярко горит, милая, так что мы уже идём! – поймали племянницу на лжи Ковалёвы. – Поднимаемся сейчас. Даже обижаться не будем за обман бедных стариков – Новый год всё прощает. Ведь как встретишь, так и пройдёт весь год!
Между собой Ковалёвы тихонько хихикали, потирая ладони в предвкушении:
– Поймали на вранье чистой воды – весь вечер будет перед нами пресмыкаться значит, чтобы вину загладить. Лучшую постель уступит, посуду хрустальную выставит, салаты свежие настрогает! У Аннушки до Крещения застрянем, как короли! – ликовала Валентина.
Глаза женщины блестели алчностью. Подарком прихватили дома ненужную фарфоровую шкатулку от кого-то из дальних родичей, пылившуюся на полке годами.
***
У Анны же в квартире разворачивалась настоящая драма с горестными вздохами и заламыванием рук у окна. Приятельница Мария, помогавшая со столом сказала с азартом:
– Аня, что ты паришься? Не открывай – и всё! А если отказать в глаза не можешь, то скажи им по телефону, что свет просто забыла выключить в спешке перед уходом. Делов-то!
– Ты даже не знаешь, какие они прилипчивые! Увидят свет в окнах – весь дом на уши поставят. Начнут причитать, утюг дымит, квартира в огне, ломать дверь надо срочно, спасать имущество! Конфуз неимоверный выйдет, если выломают дверь, а мы прячемся за шторами с пирожными. Нет, переиграли меня хитрецы – придётся впустить, другого выхода нет.
– Слушай, Ань, ну нельзя позволять другим, пусть и родным, решать, что тебе делать в собственном доме. Скажем прямо – не звали заранее и сегодня не пустим.
Анна закатила глаза, а Мария продолжила:
– Не сработает отказ – у меня есть план Б. Раз они такие жадные, как ты рассказывала, то спрячем все угощенья в шкафы, декор в кладовку! Хорошо, что лифт сломан в доме, они ещё несколько минут будут сюда добираться. Сейчас скажу подробно, что надо сделать...
Как и ожидали молодые женщины, дядя с тётей отказ не приняли категорически. В место этого просто ввалились в прихожую и развалились на мягком диване в гостиной, отдуваясь после подъёма на седьмой этаж по крутой лестнице.
Тут Анна, собравшись с духом, раскрыла карты в импровизированном спектакле:
– Дядя Сёма, тётя Валя, стыдно было заранее говорить правду. Нас с Машей уволили перед самым праздником – сокращение кадров в школе прямо перед праздниками случилось. Не хотели вас бедственным положением своим смущать и заставлять жалеть. Не звала официально, чтоб не морить вас голодом на праздник. Но вы пришли сами – это знак небесный, настоящее новогоднее чудо!
Анна импровизировала мастерски, глаза её заблестели наигранными слезами. Мария подыгрывала энергично, кивая с сочувствием.
– Неудобно просить, но раз уж судьба свела нас в новогоднюю ночь – не сходитесь ли в ближайший супермаркет за продуктами? Холодильник совсем пуст, только чёрный чай да пара пирожков из булочной. Скромно хотели посидеть вдвоём, чтоб без лишних трат прожить до новой работы.
Если бы могли нас угостить по-родственному, то это был бы настоящий праздник! Сами ведь говорили, что без родни в Новый год никуда – надо выручать другу друга!
– Совсем ничего нет в доме?! – Ковалёвы остолбенели.
Семён, не веря ушам, прошёл на кухню и заглянул в холодильник – два яйца, полбуханки чёрного хлеба, мини-пирожное в целлофане. Переглянулись с женой долгим взглядом, словно общаясь телепатически. Раскошелиться на новогодние деликатесы и поделиться с племянницей и её подругой? Или укатить домой сбежать и слопать всё в одиночестве под телевизор?
Анна, уловив колебания родни, подтолкнула их выбор:
– А если продукты всё равно купите, то можно и соседку-старушку, тётю Любу, позвать. Знаете её, бедняжку? Эта милая пенсионерку еле сводит концы с концами на крохотную пенсию. Даже света в окнах не зажигает, чтобы на электричестве сэкономить. Пока работала, звала её – сделать праздник для одинокой души.
Пусть и бабушка покушает досыта хоть в Новый год! Благотворители вы мои золотые, дядюшка и тётушка! Новый год – время чудес и добрых дел! Ваш внезапный визит – настоящее чудо с небес!
Супруги перемигнулись многозначительно, уверили, что сейчас организуют роскошный стол, и побежали к выходу. Зашли в супермаркет неподалёку, прикупили скромно еды – колбаски, сыру, пару бутылок игристого – но укатили прямиком домой. Кормить лишние рты и делить праздник – никогда не входило в их замыслы.
Анна позвонила через полчаса, голос трепетный:
– Дядя Сёма, вас ещё долго ждать? Тётя Люба от радости принарядилась и уже пришла, даже помадой накрасилась.
Семён пробормотал что-то о внезапной боли в сердце, и они с Валентиной спешно отключили телефоны.
***
Анна с Марией от души расхохотались, прям до слёз.
Вытащили спрятанные закуски – красную и чёрную икру, оливье, селёдку под шубой – и после торжественного боя курантов решили позвать ту самую тётю Любу. Ведь соседка, не ведая своего подвига, ловко отогнала хитрых родственников.
Старушка вовсе не бедствовала в нищете и не томилась в одиночестве под луной, а праздновала Новый год дома со взрослым сыном. Тот приехал издалека после недавнего развода и жаждал семейного уюта в этот волшебный праздник.
Тётя Люба, сияя улыбкой, звала соседок к столу, поливая шампанское. А с её сыном, высоким брюнетом с добрыми глазами, у Анны завязалась нежная, судьбоносная связь, переросшая со временем в настоящую любовь под новогодними звёздами.
_____________________________
Подписывайтесь и читайте ещё интересные истории:
© Copyright 2025 Свидетельство о публикации
КОПИРОВАНИЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА ЗАПРЕЩЕНО!