Артём вернулся домой под утро, пьяный и злой. Последняя ссора с женой была настолько гнусной, что он ушёл, хлопнув дверью, и пропадал три дня. Теперь он возвращался в свою же квартиру, как вор — тихо, с глупой надеждой, что Катя уже спит.
Он вставил ключ в дверь своей трёшки на шестом этаже. Замок щёлкнул, но дверь не поддалась. Она была заперта изнутри на цепочку. Сквозь щель падал свет.
— Кать? — хрипло позвал он. — Открой. Я... протрезвел.
В ответ — тишина. Потом с другой стороны двери раздались шаги. Медленные. Тяжёлые. Они остановились прямо напротив.
— Катя, чёрт возьми, открой! — Артём постучал.
И тогда за дверью заговорили. Его голосом. Точь-в-точь. Только чуть более монотонным, как у робота в автоответчике.
— Уходи, Артём. Здесь тебя больше нет.
Холодный ужас промыл его тело, протрезвляя мгновенно. Он прильнул к щели в двери. На той стороне, в прихожей, при свете лампы, стоял… он сам. Его двойник. В его же домашних штанах и футболке, которую он не брал. Тот смотрел прямо в глазок, и улыбка на его лице была неестественно широкой, глаза — стеклянными, не моргающими.
— Что тут происходит?! — закричал Артём, отпрянув. Он с силой дёрнул дверь. Цепочка звякнула, но выдержала. — Катя! Кто это? Выпусти её!
— Катя спит, — ответил голос из-за двери. — Она устала. Устала от тебя. Теперь я здесь. Я буду лучше.
Артём в панике стал колотить в дверь кулаком. — Открой, ублюдок! Я сейчас полицию вызову!
— Вызывай, — спокойно сказал двойник.
Артём с трясущимися руками набрал 102. Рассказал, что в его квартире маньяк, который притворяется им. Диспетчер отнеслась скептически, но машину прислали.
Пока он ждал у двери, слыша, как его двойник негромко ходит по квартире (скрип половицы у холодильника, звук наливаемой воды), он пытался осмыслить кошмар. Лицо было точным. Голос — его. Но движения… они были какими-то заученными, как у актёра, который только что выучил роль.
Наконец, на лестничной клетке раздались шаги. Двое полицейских, уставшие и недовольные ночным вызовом.
— Вот этот гражданин утверждает, — сказал старший, кивая на Артёма, — что в его квартире кто-то есть.
— Там я! — закричал Артём в дверь. — То есть, не я! Там кто-то, кто выглядит как я!
Дверь приоткрылась на цепочке. В щели показалось лицо. Артём-2. Теперь без улыбки. Лицо было бледным, испуганным, с синяком под глазом. Совершенно естественным. Артём даже на миг усомнился в своём психическом здоровье.
— Слава богу, вы приехали, — сказал двойник голосом, полным дрожи и облегчения. — Этот… этот человек преследует меня и мою жену уже три дня. Он звонил, стучал. Я боялся, что он сейчас дверь выбьет.
— Он врёт! — взревел настоящий Артём. — Это не я! Посмотрите на него! Это какой-т… мутант!
Полицейские смотрели то на него, небритого, пахнущего перегаром и потом, то на его аккуратную, испуганную копию за дверью. Логика была не на его стороне.
— Документы есть? — спросил старший.
Двойник исчез и вернулся с паспортом Артёма. Всё было на месте.
— Это моя жена тоже может подтвердить, — добавил двойник, — но она в шоке, она спит под легкими успокоительными… после его угроз.
Один из полицейских, помоложе, с подозрением посмотрел на настоящего Артёма. — Может, вам пройти с нами, разобраться? А гражданину дать покой.
Артём понял, что его сейчас увезут как буйного психопата. А это… это останется в его доме. С его женой.
— Нет! Вы не понимаете! — Он снова бросился к двери, но полицейские его мягко, но твёрдо отвели. — Он не человек! Он что-то другое! Он притворяется!
Его увезли. В участке он бушевал, требовал экспертизу ДНК, кричал про двойника. Его продержали до утра, дали успокоительное и, так как у Кати не было заявлений, а «второй Артём» не стал настаивать, отпустили с советом «взять себя в руки».
Артём мчался обратно, как на иголках. Он влетел в подъезд, взлетел по лестнице. Дверь его квартиры была цела. Он сунул ключ — дверь открылась. Цепочки не было.
В прихожей царил порядок. Пахло кофе. Из кухни доносился звук телевизора. И голоса. Его голос и смех Кати. Настоящий, лёгкий смех, которого он не слышал от неё уже месяцы.
Он прошёл в гостиную. За столом сидели Катя и… он. Двойник. Они завтракали. Катя выглядела спокойной, даже счастливой.
— Артём? — её улыбка погасла, увидев его. В её глазах был страх и отвращение. — Как ты… Ты же… в участке?
Двойник медленно встал. Он был одет в его новую рубашку. Выглядел свежим, выспавшимся. Он ничего не сказал, просто встал между Артёмом и Катей, приняв защитную позу. Этот жест был таким правильным, таким «мужским», что у Артёма похолодело внутри. Это существо не просто копировало внешность. Оно изучало. Впитывало. Становилось лучшей версией его самого.
— Катя, это не я! — закричал Артём, указывая на двойника. — Это какая-то ходячая кукла! Посмотри на него! В глаза посмотри!
Катя посмотрела. На лицо, которое она любила. На глаза, которые смотрели на неё с заботой и спокойствием, которых так не хватало настоящему Артёму. Она сделала шаг назад, к мнимому мужу.
— Уходи, — тихо сказала она настоящему Артёму. — Пожалуйста. Уходи и не возвращайся. Мне с тобой страшно.
Эти слова переломили его. С рычанием ярости и отчаяния он кинулся на двойника. Тот не испугался. Он встретил его атаку с странной, почти механической эффективностью. Его движения были быстрыми, точными, лишёнными лишней энергии. Он поймал кулак Артёма, скрутил ему руку за спину и с силой толкнул головой в стену. Удар был оглушающим.
Артём осел на пол. Двойник навис над ним. И в этот момент, на долю секунды, когда Катя отвернулась, чтобы позвонить в полицию, лицо двойника изменилось. Кожа вокруг рта на мгновение пошла волнами, стала гладкой и восковой, как у манекена, а в глазах не осталось ничего человеческого — только холодное, бездушное изучение. Потом маска вернулась.
— Я позвоню в полицию, — сказал он Кате уже своим «нормальным» голосом. — Не бойся. Иди в спальню.
Когда Катя вышла, двойник наклонился к упавшему Артёму. Он шептал его же голосом, но теперь без всякой имитации эмоций. Голос был плоским, как у аудиокниги.
— Спасибо за дом. За жизнь. За лицо. Она уже любит меня больше. Я не буду орать. Не буду пить. Я буду идеальным. Ты был браком. Я — исправлением.
Он взял со стола тяжёлую стеклянную вазу, подарок Катиной мамы. Артём, теряя сознание от боли и ужаса, видел, как его собственное лицо с абсолютно спокойным выражением поднимает вазу над его головой.
Последний звук, который он услышал, был не звон разбитого стекла. Это был сдавленный, короткий хлюп, как будто ваза вошла не в кость, а в мягкую глину. А потом — тихий, деловитый звук волочения тела по ламинату. В спальне играл телевизор, заглушая посторонние шумы.
Через час дверь квартиры открылась. На лестничную клетку вышел Артём. Чистый, бодрый. В руках он нёс большой чёрный мешок, из которого что-то тяжело и мягко бултыхало на каждом шагу. Он спустился в подвал, где хранились старые вещи жильцов. Через пятнадцать минут он вернулся наверх уже без мешка. Он помыл руки на кухне, заварил Кате ещё одну чашку успокоительного чаю.
— Всё в порядке, — сказал он, заходя в спальню и садясь на край кровати. — Его больше не будет. Я всё уладил.
Катя, сонная от таблеток, слабо улыбнулась и взяла его руку. Его кожу. Такую знакомую и такую ровную, без шрама от детской прививки, который был у настоящего Артёма.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Я знаю, — ответил двойник, гладя её по волосам своими идеальными, без единой заусеницы пальцами. Он смотрел в стену, и его глаза снова стали пустыми, как у рыбы, отражая лишь свет от телевизора. В них не было любви. Только удовлетворение от правильно выполненной задачи. Теперь ему предстояло выполнять её вечно.
Любите страшные истории? Подписывайтесь на канал, ставьте палец вверх и пишите комментарии! Отличного Вам дня!