Марина узнала о сокращении в пятницу, за час до конца рабочего дня. Директор по персоналу, Ольга Сергеевна, пригласила её в переговорную комнату и протянула конверт с выходным пособием.
— Оптимизация штата. Вашу должность менеджера по работе с клиентами переводят в онлайн-формат. Будет один человек вместо трёх. Вы понимаете.
Марина понимала. Она работала в рекламном агентстве семь лет, знала каждого клиента по имени, помнила предпочтения и капризы. Но это не имело значения, когда компания решала экономить.
Она вышла из офиса с коробкой, в которой лежали фотография сына, настольная лампа и кружка с надписью "Лучший сотрудник 2022". На улице моросил дождь.
Дома Марина позвонила мужу Алексею. Он работал водителем в транспортной компании, сейчас был на маршруте где-то под Тверью.
— Лёш, меня уволили. Сокращение.
Алексей молчал несколько секунд, слышался только шум дороги.
— Ясно. Ничего, Маринка. Сейчас закончу рейс и вернусь. Завтра вместе подумаем, что делать. У нас же есть заначка на первое время?
— Есть. Но её хватит на два месяца, максимум. У нас квартира в ипотеке, кредит на твой грузовик.
— Хватит на три, если экономить, — спокойно ответил муж. — Не паникуй. Ты хороший специалист, найдёшь работу. А если затянется — я возьму дополнительные смены. Ничего, не впервой.
Марина положила трубку и позволила себе заплакать. Не от отчаяния, а от облегчения. Алексей не стал читать нотации, не упрекнул, просто был рядом, даже на расстоянии в триста километров.
Следующие три недели ушли на рассылку резюме. Марина откликалась на десятки вакансий: менеджер, администратор, координатор проектов. Везде требовали опыт в новых программах, знание английского на уровне переговоров или готовность работать за зарплату вдвое меньше прежней.
Она прошла семь собеседований. Четыре раза ей отказали сразу, три раза обещали перезвонить и не перезвонили.
Деньги таяли. Марина начала считать каждую покупку в супермаркете, отказалась от такси, отменила абонемент в спортзал.
Однажды вечером, просматривая объявления, она увидела вакансию: "Требуется уборщица в офисное здание класса А. График 6:00–14:00, пять дней в неделю. Официальное трудоустройство".
Зарплата была почти вдвое меньше пособия по безработице, которое она получала, но это были живые деньги. Стабильные деньги.
— Лёш, — позвала она мужа, который чинил кран в ванной. — Тут есть вакансия. Уборщицей в офисный центр.
Алексей вышел, вытирая руки об старую футболку.
— График какой?
— С шести утра до двух. Белая зарплата, соцпакет.
— Бери. Хотя бы на время. Будешь свободна после обеда, сможешь ездить на собеседования по специальности. Это не навсегда, просто временно, — сказал он, положив руку ей на плечо.
Марина кивнула. Она чувствовала стыд, но понимала, что выбора нет.
На следующий день она приехала в бизнес-центр "Континент", где её встретила заведующая хозяйством, Зинаида Петровна, женщина лет шестидесяти с суровым лицом.
— Работа простая, но требует внимательности. Убирать будешь офисные этажи: коридоры, переговорные, кухни, туалеты. Инвентарь выдам, форму тоже. Начинаешь в понедельник.
В понедельник в половине шестого утра Марина стояла в подсобке. Ей выдали синий халат, резиновые перчатки, ведро, швабру, тряпки и бутылки с моющими средствами.
Её участок — четыре этажа офисных помещений. Нужно было вымыть полы, протереть пыль, почистить раковины и унитазы, опустошить мусорные корзины.
Первые дни были кошмаром. Спина болела уже к восьми утра, руки покрывались красными пятнами от химии, колени ныли от постоянного вставания и приседания.
Марина мыла полы в переговорных, где ещё вчера, в другой жизни, могла бы сидеть сама, обсуждая рекламные кампании. Теперь она вытирала пролитый кофе и крошки от печенья.
Однажды, на второй неделе, она убирала кухню на пятом этаже. Туда зашла молодая девушка в деловом костюме, говорившая по телефону. Марина узнала её — это была Катя, младший менеджер из агентства, где она раньше работала.
Катя не узнала Марину в халате и косынке. Она громко смеялась, обсуждая корпоратив, потом бросила в раковину грязную чашку, не споласкивая её, и ушла.
Марина стояла, сжимая в руке тряпку. Внутри всё горело от унижения. Она хотела крикнуть: "Я не всегда была уборщицей! Я работала в офисе, как ты! У меня высшее образование!"
Но она промолчала. Просто вымыла чашку и продолжила работу. Эти деньги шли на ипотеку. На еду. На то, чтобы их с Алексеем не выселили из квартиры.
Каждый вымытый пол был маленьким вкладом в их выживание.
Алексей поддерживал её как мог. Он просыпался в пять утра, чтобы приготовить ей завтрак. Забирал по дороге с работы продукты. По выходным они вместе составляли список расходов, и он всегда говорил:
— Молодец, Маринка. Ты сильная. Скоро всё наладится.
Она верила ему. Потому что он не смотрел на неё с жалостью или разочарованием. Он видел в ней человека, который делает то, что нужно.
Через месяц после начала работы Марина решила позвонить матери. Раиса Николаевна жила в соседнем районе, они виделись редко, но регулярно созванивались.
— Мама, привет. Как дела? — спросила Марина, вытирая пыль с подоконника в своей квартире.
— Нормально, доченька. А у тебя? На работу новую устроилась после того сокращения?
Марина замерла. Она могла соврать, могла уклониться от ответа. Но устала от недосказанности.
— Да, устроилась. В бизнес-центр "Континент". Уборщицей.
Повисла долгая пауза. Настолько долгая, что Марина проверила, не оборвалась ли связь.
— Ты серьёзно? — наконец произнесла Раиса Николаевна. Голос звучал так, будто дочь призналась в чём-то постыдном.
— Да. График удобный, официальное трудоустройство. После обеда я свободна, могу ходить на собеседования.
— Марина… уборщицей? — мать произнесла это слово с отвращением. — Ты понимаешь, что это… ну как же так? У тебя же высшее образование! Ты семь лет в рекламе работала! Что мне теперь людям говорить?
— Людям? Каким людям, мама? — устало спросила Марина.
— Ну всем! Соседям, подругам! Наташа Ивановна на днях спрашивала, чем ты занимаешься. Я ей сказала, что между проектами. А теперь что? Сказать, что моя дочь полы моет?
— Мама, я не "полы мою". Я работаю. Честно зарабатываю деньги, чтобы платить по кредитам. У нас ипотека, у Лёши кредит на грузовик. Я не могу сидеть без работы.
— Можно было найти что-то приличное! Кассиром в супермаркете, охранником, на ресепшене хотя бы! Там хоть форма красивая, работа чистая. А ты… в халате, со шваброй. Это же унизительно!
— Для кого унизительно, мама? Для меня или для тебя? — голос Марины стал жёстче.
— Не дерзи мне! Я же о тебе думаю! Ты не представляешь, как мне стыдно! — Раиса Николаевна говорила всё громче. — Все мои знакомые, их дети — нормальные работы имеют! А моя дочь… Господи, как же так вышло!
Марина почувствовала, как внутри что-то обламывается.
— Мама, мне стыдно не за работу. Мне стыдно за этот разговор, — сказала она тихо и положила трубку.
Раиса Николаевна больше не перезванивала. Прошло три недели. Приближался день рождения матери — ей исполнялось шестьдесят пять.
Обычно Марина с Алексеем приезжали, привозили торт и цветы, сидели за праздничным столом с родственниками. В этот раз приглашения не было.
Накануне вечером Марина сама набрала номер матери.
— Мама, завтра твой день рождения. Во сколько приехать?
Раиса Николаевна ответила быстро, как будто ждала этого звонка и готовилась.
— Знаешь, Мариночка, я решила в этом году скромно отметить. Совсем тихо, только с тётей Галей и двоюродными. Стол маленький накрыла, всех не поместится. Поэтому вас с Лёшей, извини, не приглашаю.
Марина сидела на диване, глядя в стену. Она всё поняла. Места за столом не было для дочери-уборщицы.
— Хорошо, мама. Поздравляю тебя с днём рождения. Здоровья тебе.
— Спасибо, доченька, — голос матери звучал облегчённо.
После этого разговора Марина не плакала. Она просто сидела, обхватив руками колени. Алексей, вернувшийся с работы, сел рядом.
— Что случилось?
— Мама не пригласила нас на день рождения. Сказала, что места мало.
Алексей обнял её.
— Дура она, — просто сказал он. — Ты делаешь, что можешь. Ты каждый день встаёшь в пять утра и идёшь работать. Ты сильнее многих. А она не видит этого — её проблемы.
Марина прижалась к его плечу. Он пах машинным маслом и дорогой, но это был самый надёжный запах в её жизни.
С тех пор Раиса Николаевна звонила редко. Раз в месяц, не чаще. Разговоры были короткими, формальными. О погоде, о здоровье. О работе мать не спрашивала.
Марина перестала делиться с ней новостями. Зачем? Чтобы снова услышать стыд в голосе?
Она продолжала работать. Каждое утро вставала в темноте, ехала в "Континент", надевала халат. Научилась мыть быстро и качественно. Зинаида Петровна хвалила её:
— Ты, Марина, молодец. Не то что некоторые — тяп-ляп и ушла. У тебя чисто, аккуратно.
По вечерам и в выходные Марина продолжала рассылать резюме. Прошла ещё четыре собеседования. Везде были отказы: то зарплатные ожидания не совпали, то опыта не хватило, то просто выбрали другого кандидата.
Но она не сдавалась.
Однажды, убирая переговорную комнату на шестом этаже, Марина услышала разговор двух мужчин.
— Света уволилась. Третий менеджер по продажам за полгода. Не могу найти нормального человека! Все либо денег сразу много хотят, либо через неделю сваливают.
— Предложи испытательный срок с меньшей ставкой. Кто выдержит — того и возьмёшь на постоянку, — посоветовал второй.
Марина закончила мыть стол, сняла перчатки. Сердце билось быстро. Она подождала, пока один из мужчин, тот, что жаловался, останется один, и подошла к нему.
— Извините, я невольно услышала, что вы ищете менеджера по продажам. У меня есть опыт работы с клиентами. Семь лет в рекламном агентстве, вела базу, работала с возражениями. Могу прислать резюме.
Мужчина, которому было около сорока, удивлённо посмотрел на неё. На халат, на косынку.
— Вы… серьёзно?
— Абсолютно. Я здесь временно. Работаю с шести до двух. Могу выйти на неполный день или удалённо. Базу освою быстро. Вот мой номер, — Марина протянула листок бумаги с номером телефона, который заранее приготовила на всякий случай.
Мужчина взял листок, всё ещё растерянно глядя на неё.
— Хорошо. Я подумаю. Меня зовут Игорь Владимирович.
— Марина. Буду ждать звонка.
Через два дня ей позвонили.
Вопросы для размышления:
- Как вы думаете, почему для Раисы Николаевны мнение "людей" (соседей, знакомых) оказалось важнее реальных трудностей собственной дочери? Что страшнее для таких родителей — страдания ребёнка или удар по собственной репутации?
- Алексей и Раиса Николаевна по-разному отреагировали на ситуацию Марины. Как вы считаете, в чём корень этой разницы — в характере, в системе ценностей или в том, что один видел Марину как партнёра, а другая — как продолжение себя?
Советую к прочтению:
