Знаете, я часто ловлю себя на мысли, что наша историческая память работает по каким-то совершенно удивительным, почти мистическим законам. Она избирательна, капризна и, чего уж греха таить, крайне несправедлива. На днях мне на глаза попалась очередная социология — свежие опросы о том, кого наши сограждане считают худшими правителями в истории России. Я смотрел на эти цифры и горько усмехался. Знаете, кто в лидерах этого антирейтинга? Ельцин и Горбачев. Более шестидесяти процентов респондентов, не задумываясь, ставят им черную метку. А где-то рядом, но с заметным отставанием, маячит фигура Николая II. И эта картина говорит о нас, ныне живущих, гораздо больше, чем о самих правителях.
Мы судим не по учебникам, мы судим по шрамам. Ельцин и Горбачев — это наши открытые, еще не зажившие раны. Это пустые холодильники восьмидесятых, это стрельба в центре Москвы в девяносто третьем, это сгоревшие вклады и потерянная идентичность. А Николай Александрович Романов? Для большинства это уже преданье старины глубокой, черно-белая хроника, где красивый офицер с грустными глазами пьет чай на балконе дворца. Боль от потери империи в 1917 году уже фантомная, она не дергает нас по ночам, в отличие от боли распада Союза. Но как историк, который полжизни провел в архивах, сдувая пыль с документов, от которых хочется выть, я предлагаю отложить эмоции в сторону и посмотреть на сухой остаток.
Давайте разберемся, кто на самом деле эти люди и почему они нанесли стране удар такой силы, от которого мы шатаемся до сих пор.
Начнем с конца, точнее, с хронологического начала нашего списка.
Николай II. Последний император. В массовом сознании он часто предстает жертвой — добрый, интеллигентный семьянин, убитый в подвале. И по-человечески его жаль, безусловно. Но история — дама жестокая, она не оценивает правителей по качеству их семейных фотоальбомов. Если смотреть на факты трезво, то правление Николая — это хрестоматийный пример того, что происходит, когда хороший человек занимает не свое место в критический момент.
Главная претензия к нему не в том, что он был «кровавым», как любили писать советские агитаторы. Проблема была в его катастрофической неадекватности вызовам времени. Двадцатый век уже стучал в двери прикладами винтовок, требовал модернизации, требовал жестких, волевых решений, а самодержавие пыталось жить по лекалам века девятнадцатого. Николай получил в руки колоссальную империю, сложнейший механизм, который требовал капитального ремонта, а он пытался управлять им, как дедовской бричкой.
Вспомните Русско-японскую войну. Это ведь была не просто проигранная кампания, это был плевок в лицо национальной гордости, показавший всему миру техническую и управленческую отсталость гиганта. А затем — революция 1905 года. Первый звонок, который звенел так, что стекла дрожали в Зимнем дворце. Были сделаны выводы? Частично. Но недостаточные. И когда началась Первая мировая — мясорубка, переломавшая хребет старой Европе, — Россия вошла в нее с правителем, который честно пытался, но не мог контролировать хаос. Мягкость характера в быту — это добродетель. Мягкость характера на троне в эпоху перемен — это преступление перед государством. Его неспособность реформировать абсолютизм, его фатальная нерешительность в ключевые моменты привели к тому, что империя просто схлопнулась за несколько дней в феврале семнадцатого. И в этом смысле ущерб от его бездействия колоссален — мы потеряли традиционную Россию, и страна рухнула в пучину братоубийственной Гражданской войны.
Теперь перепрыгнем через советскую эпоху прямиком в 1985 год.
Михаил Сергеевич Горбачев. Человек, который хотел как лучше. Я помню то время, помню этот воздух, пропитанный надеждой и тревогой. Горбачев, безусловно, фигура трагическая. Его обвиняют в развале СССР, и формально это так. Но давайте будем честны: он принял страну, которая уже находилась в состоянии глубокого системного склероза. Экономика стагнировала, идеология выветрилась, превратившись в ритуальное бормотание.
Горбачев попытался открыть окна, чтобы проветрить душное помещение, но ураган перемен выбил не только окна, но и несущие стены. Главная претензия к нему со стороны историков и экономистов — это потеря управления. Он запустил процессы, которые не смог контролировать. Перестройка и гласность, задуманные как обновление социализма, мгновенно обнажили все скрытые конфликты — национальные, экономические, социальные.
Старая система, какой бы плохой она ни была, работала на жестких скрепах. Горбачев эти скрепы убрал, а новые институты создать не успел. В итоге мы получили то, что получили: парад суверенитетов, кровавые вспышки на окраинах и пустые полки магазинов. Инфляция, дефицит, талоны на сахар — это то, что народ помнит лучше всего. Многие мои коллеги спорят до хрипоты: был ли крах СССР неизбежен? Одни говорят, что Союз был обречен и Горбачев просто оказался капитаном «Титаника» уже после столкновения с айсбергом. Другие утверждают, что при более жестком и продуманном управлении, по китайскому варианту, страну можно было сохранить. Но история не знает сослагательного наклонения. Факт остается фактом: при Горбачеве великая сверхдержава исчезла с карты мира. Геополитическая катастрофа? Безусловно. Но многие на Западе, да и часть нашей интеллигенции, скажут вам спасибо за окончание Холодной войны и падение Железного занавеса. И это тоже правда, которую нельзя игнорировать.
И, наконец, Борис Николаевич Ельцин.
Первый президент России. Фигура, вызывающая, пожалуй, самые яростные споры на любой кухне. Если Николай II потерял империю по слабости, а Горбачев упустил штурвал в шторм, то Ельцин сам, своими руками, ломал старый строй через колено. Девяностые годы — это время, когда слово «шок» стало синонимом слова «жизнь».
Претензии к Ельцину тяжеловесны, как могильная плита. Экономическая либерализация, проведенная в формате «шоковой терапии», мгновенно обесценила сбережения миллионов людей. Вчера ты был инженером с накоплениями на «Жигули», сегодня ты торгуешь турецкими джинсами на морозе, чтобы купить еды. Это травма поколения, которая не лечится. Приватизация, раздавшая лакомые куски советской промышленности узкому кругу лиц, породила класс олигархов и чудовищное социальное расслоение. Мы до сих пор расхлебываем последствия того, как государственная собственность становилась частной за бесценок.
Но самый страшный момент, на мой взгляд, это даже не экономика. Это октябрь 1993 года. Танки, стреляющие по парламенту в центре Москвы. Можно как угодно относиться к Верховному Совету того времени, но расстрел законодательной власти исполнительной властью — это точка невозврата, нарушение всех конституционных норм, которое заложило фундамент под правовой нигилизм. И все же, будучи объективным, я не могу не отметить и другую чашу весов. При Ельцине мы вдохнули воздух свободы, которого не было семьдесят лет. Появилась реальная многопартийность, свобода слова, открытые границы. Россия была признана миром как независимое государство. Он взял на себя ответственность в момент, когда старая страна уже умерла, а новая еще не родилась, и протащил этот воз через болото. Грязно, грубо, с огромными потерями, но протащил.
Сравнивать их напрямую — дело неблагодарное, почти невозможное.
Это все равно что сравнивать последствия землетрясения, наводнения и пожара. У каждого бедствия своя природа. Николай II действовал в условиях жесткой сословной империи и мирового кризиса монархий. Горбачев пытался реанимировать дряхлеющий тоталитарный колосс. Ельцин строил с нуля на руинах, в условиях дикого капитализма и бандитских войн.
Каждый из них совершал ошибки, которые стоили жизни и судьбы миллионам. Николай не смог предотвратить кровавую баню революции. Горбачев допустил распад единого организма, оставив миллионы русских за границами новой России. Ельцин допустил обнищание народа и создал олигархическую систему.
Но знаете, что самое интересное в этих рейтингах и опросах?
Мы всегда ищем одного виноватого. Нам нужен козел отпущения, на которого можно повесить всех собак за наши беды. Легче сказать, что во всем виноват «пятнистый» или «царь-тряпка», чем признать, что исторические процессы — это сумма действий миллионов людей, в том числе и наших с вами отцов и дедов. Общественное мнение винит Ельцина и Горбачева сильнее просто потому, что это было вчера. Мы помним вкус той колбасы и цвет тех ваучеров. А про Николая мы читали в книжках.
Если же подходить с холодной головой профессионала, то ущерб от правления Николая II, возможно, самый глобальный в исторической перспективе. Крах Российской империи отбросил страну в хаос, из которого мы выбирались десятилетиями через кровь ГУЛАГа и коллективизации. Но эмоционально, здесь и сейчас, для бабушки у подъезда или для рабочего с завода, худшим всегда будет тот, кто лишил их стабильности и сбережений на их памяти.
Так кто же был худшим?
Ответа, который устроил бы всех, не существует. Каждый из этой троицы оказался не на высоте задач, которые поставила перед ними история. Они все — заложники своих эпох и своих характеров. И мы, наследники их решений, продолжаем платить по их счетам. История вообще не прощает слабости и некомпетентности, но, к сожалению, расплачиваются за ошибки правителей всегда простые люди.
А как считаете вы? Чьи решения нанесли самый непоправимый удар по нашему настоящему и будущему? Чью эпоху вы бы не хотели пережить ни за какие коврижки, а чьи ошибки, возможно, готовы простить, понимая контекст?
Спасибо, что дочитали. Ставьте лайк, если материал заставил вас задуматься, и подписывайтесь на канал. До связи.