Встреча Степании с односельчанками
На следующий день, с утра пораньше, во дворе Степании уже клубились поселковые женщины. Словно стадо гусей они гоготали во дворе, и жаждали узнать из её уст истину. «Как же так вышло, что Стеша, выросшая на их глазах, так долго скрывала правду? Как смогла обмануть весь поселок, утаив, что муж ее – не простой смертный, а сын Владыки морей?» – терзались они в недоумении.
Степания возникла перед ними, словно обугленная горем грозовая туча. Тень залегла под глазами, вычернив их, а лицо, мрачнее затмения, выражало лишь одну, всепоглощающую пустоту. Взгляд – пепелище, лишенное искры жизни. В миг из красавицы, которой равных не было в поселке, она превратилась в деву старую. Волосы седыми прядями раскинулись по ее плечам. Горе, ненасытный зверь, выгрызло сочную красу, оставив лишь тень скорби в потухших глазах.
А рядом с матерью исполинами молчаливыми стояли сыновья – ясные соколы, готовые грудью встать на защиту матери.
И тут, словно скошенные колосья, женщины рухнули к её ногам, сломленные величием ее горя.
– Да что же вы делаете, встаньте! – набравшись сил, воскликнула изумленная Степания, чувствуя, как у нее сжимается сердце.
Но в ответ они лишь безмолвно склонили головы в низком поклоне.
– Негоже перед невесткой Владыки морского и богини чистой воды, красоты и любви Эрзули стоять как с равной. Ты же наша теперь спасительница. Еремей с Гордеем рассказывают, что твой свекр, Эгир, Владыка морей, пообещал нам благодать устроить. Море больше не будет мутить, и рыбы вдоволь даст. И всё благодаря тебе, родимой! – восторженно изрекла Агафья, соседка, живущая напротив Степании.
– Один лишь вопрос нас терзает, выкрикнула одна из женщин. – Как ты, кого мы любили как родную, чье детство прошло на наших глазах, могла скрывать такую тайну? Почему сразу не раскрылась, что твой супруг – не из нашего мира, а сын самого Владыки морей? – их голоса были полны горького изумления.
– Простите, люди добрые, что скрывала я от вас эту тайну за семью замками. Боялась, что вы не примете моего мужа, узнав, что он бывший потомственный сын Владыки морей. Пришлось обмануть вас всех.
–– Ох, Степания, да кто ж на тебя в обиде станется? Судьба у тебя уж слишком горемычная, что море штормовое, одна печаль за другой. Каково ж матери такое горе пережить, такую разлуку принять? – с болью в голосе проговорила одна из женщин. – Сказывают люди, что и с Мореной ты нас в заблуждение ввела. Что не в городе она с бабушкой и дедом жить осталась, а в глубины моря забрал Владыка Моренушку нашу?
– А теперь и муж твой туда же сгинул… Ох, и что ж тебе, Степания, такое испытание ниспослано? – вторили ей бабы, утирая слезы кончиками платков.
– Спасибо вам люди добрые, что не обрушили свой гнев на голову мою горемычную, – поклонившись народу промолвила Степания. – Видать, было на роду написано, не век мне в счастье купаться. Дóлжно и честь знать, и горькую чашу испить до дна, – смиренно промолвила она.– Видать время пришло раскрыться перед вами, бабоньки.
И решилась Степания, словно сбросив камень с души, поведать народу всю правду, как свела её судьба с Макаром. Рассказать о любви неземной, вспыхнувшей меж ними, о той, что заставила суженого отказаться от бессмертия ради неё.
— Да только, чтобы стать смертным, пришлось Макару дать страшную клятву отцу. В уплату за земную жизнь отдать ему дочь, как она родиться. Я ведь и не подозревала о той страшной клятве. Макар открылся мне только после рождения нашей дочери... Как же мне теперь жить без моей Моренушки, луноликой звездочки, и без моего ясного сокола, мужа моего, — не сдержавшись, заголосила Степания.
Женщины окружили её рыдающую, и в голос заголосили, вторя горю.
– Да будет тебе рюнить! Соколы у тебя вон какие растут, крылья скоро расправлять начнут, семьями обзаведутся, внуков подарят. Подымать их надо, а мы подсобим, чем сможем. О них сейчас думать надобно. Встряхнись! Если сама гореть не будешь, всё вокруг погаснет. Сынам твоим и без того не сладко. Мало им отца да сестрицы лишиться, так ты им еще горести добавляешь, – очнувшись от рыданий, выпалила Агафья. – Всё, расходимся. Хватит душу терзать, пусть с дитями побудет, в себя придет, – тихо молвила Агафья, уводя остальных соседок.
Степания.
Люди разошлись, унося в себе тяжкие думы. А Степания, окруженная сыновьями, вошла в дом, словно в крепость. Собрав волю в кулак, она принялась хлопотать у печи.
Степания, словно неутомимая пчелка, порхала по дому весь день, приводя все в порядок и отгоняя тяжелые мысли. Едва передохнув, она с сыновьями спешила в хлев, где коровы приветливо тянули свои морды, ожидая ее добрых рук, а гуси гомоном выражали нетерпение, требуя зерна. В этих хлопотах и заботах день пролетел, словно легкое дуновение ветерка в бескрайнем поле. «Труд – вот истинный лекарь от всех скорбей, бальзам для израненной души. Труд врачует и выпрямляет людской дух», – всплыли в памяти Степании слова матери. Помня наставления матери она целый день погружалась в работу, будто в спасительную купель, и лишь с наступлением ночи, в объятиях волшебных снов, вновь встречалась с дочерью и Макаром.
Только во снах Степания находила утешение. Сны эти были полны несказанной радости, счастья, сотканные из ярких красок и звонкого смеха. «Не об этом ли шептала пророчица Эрзули, намекая на наше будущее воссоединение?» – вдруг подумала Степания, но эта призрачная перспектива не приносила ей утешения. Да, сны были удивительно реалистичны, живыми, она чувствовала тепло рук, трепетное прикосновение губ Макара… Но этого было мало. Сердце Степании жаждало воссоединения в настоящей жизни, не только в ускользающих видениях ночи. Она мечтала о днях, наполненных общим бытом, о родных голосах и смехе, звучащих в унисон. Она жаждала любить и быть любимой каждую секунду, а не только в зыбком мире сновидений.
***
Тихая ночь опустилась на землю темным покрывалом. Степания тихонько вошла в комнату, где спали ее соколы. «Какими они стали большими и взрослыми», – нежно глядя на сопящих сыновей подумала Степания.
Поправив одеяла, она нежно коснулась их щек поцелуями. В этот миг, в сердце ее разливалось тепло, подобное солнечному свету.
Внезапно до Степании дошли слова Эрзули о невыполненной миссии, что бременем легла на ее плечи: ее сыновья – вот ее предназначение. Ее долг – взрастить их, согреть их юные сердца неугасимым пламенем своей любви, что должен гореть, не угасая, даже в самой свирепой буре.
Спасибо за внимание.🙏😊🎄🌟🎄
Продолжение следует.