Найти в Дзене

Почему мозг «гасит» речь

Когда мы сталкиваемся с агрессией, особенно если она маскируется под критику, заботу или просто спор, мозг получает сигнал: возможна угроза. В этот момент активируется древняя система выживания: сначала включается миндалевидное тело (эмоциональная тревога), и почти сразу — вегетативная нервная система. Она перераспределяет ресурсы тела так, как будто от ситуации зависит физическая жизнь. Речь требует сложной координации: кора головного мозга должна обработать смысл, сформулировать мысль, включить артикуляцию, выбрать интонацию. Это всё — высшие когнитивные функции. А в условиях угрозы мозг решает: сначала — выжить, потом — говорить. Поэтому доступ к логике и речи временно ограничивается: внимание уходит в тело, дыхание может сбиться, мышцы напрягаются, а язык буквально «прилипает». Замирание — не слабость. Это одна из трёх базовых стратегий выживания наряду с бегством и атакой. У многих людей, особенно тех, кто в детстве не мог открыто защищаться или боялся эскалации, сформировалась им

Когда мы сталкиваемся с агрессией, особенно если она маскируется под критику, заботу или просто спор, мозг получает сигнал: возможна угроза.

В этот момент активируется древняя система выживания: сначала включается миндалевидное тело (эмоциональная тревога), и почти сразу — вегетативная нервная система. Она перераспределяет ресурсы тела так, как будто от ситуации зависит физическая жизнь.

Речь требует сложной координации: кора головного мозга должна обработать смысл, сформулировать мысль, включить артикуляцию, выбрать интонацию. Это всё — высшие когнитивные функции.

А в условиях угрозы мозг решает: сначала — выжить, потом — говорить. Поэтому доступ к логике и речи временно ограничивается: внимание уходит в тело, дыхание может сбиться, мышцы напрягаются, а язык буквально «прилипает».

Замирание — не слабость. Это одна из трёх базовых стратегий выживания наряду с бегством и атакой. У многих людей, особенно тех, кто в детстве не мог открыто защищаться или боялся эскалации, сформировалась именно такая реакция: «Молчу — значит, не провоцирую».

Пример 1. Девушка на семейном ужине. Кто-то делает замечание: «Опять диету придумала?»

В таком вопросе слышится лёгкое пренебрежение. Она чувствует, как сжалось горло, руки стали тяжёлыми, а в голове мелькает: «Надо ответить — но что сказать?».

Спустя полчаса она уже знает: можно было просто улыбнуться и сказать: «Мне так удобно». Но в тот момент она не проронила ни звука.

Пример 2. Мужчину вызывают на разговор с начальством. Он заранее продумал аргументы, но как только начальник начинает говорить резко, он чувствует, как будто «проваливается» внутрь себя: мысли путаются, губы будто одеревенели, и он в итоге кивает, хотя не согласен. Позже, в машине или под душем, нужные фразы льются легко.

Всё логично: мозг в стрессе сначала отключает функции, которые не считает критически важными, в том числе речь. Он не подводит, а защищает, только вот по старой инструкции.

Так тело реагирует на тон и слова собеседника как на сигнал: «Здесь меня могут обесценить». И включает замирание, чтобы не усугублять.

Нервная система запоминает то, к чему приучают в детстве, и один из возможных вариантов звучит так: «Если чувствуешь тревогу — замри». Повторяющийся опыт только укрепляет путь.