Телефон завибрировал на столе. Марина глянула на экран и почувствовала, как внутри всё сжалось.
Людмила Петровна.
Опять.
Она даже читать не стала — и так ясно, что там написано. Либо «мы сегодня к вам заглянем», либо «испекла пирожки, принесу попробовать», либо «свободны с Аллочкой, посидим вечерком».
Марина закрыла глаза, досчитала до десяти и открыла сообщение.
«Дорогие, мы с Аллочкой сегодня свободны! Придём часиков в семь, посидим, чайку попьём. Ждите!»
Ждите. Даже не «можно ли», не «если не против». Ждите — и всё.
— Чёрт, — выдохнула Марина и швырнула телефон на диван.
Как же она пожалела, что они купили эту квартиру. Красивую, просторную, с хорошим ремонтом — и в пятнадцати минутах ходьбы от дома свекрови.
Пятнадцать минут. Подумаешь, ерунда! Можно каждый день навещать любимого сыночка.
А ведь Максим тогда говорил: «Да ладно, какая разница, мы и так в одном городе живём». Разница, Максим, разница огромная. Когда ты живёшь в двух районах от мамы — это одно. А когда в пятнадцати минутах — совсем другое.
Началось это полгода назад, когда они только переехали.
Марина тогда порхала по новой квартире, расставляла вещи, планировала, куда какую мебель поменять, какую оставить. Две комнаты! Огромная кухня! Она была на седьмом небе от счастья.
И вот в первую же неделю раздался звонок в дверь.
— Сюрприз! — пропела Людмила Петровна, стоя на пороге с Аллой. Обе держали в руках пакеты с едой. — Мы решили, что надо обмыть новоселье! Максимушка дома?
— Да, проходите, — растерянно сказала Марина, пропуская их внутрь.
Они прошли, сняли обувь, огляделись.
— Ой, какая светлая плитка в прихожей! — Людмила Петровна присела на корточки, провела пальцем по полу. — Красивая, конечно. Правда, на ней любая пылинка видна. Замучаешься мыть.
«Здравствуйте и вам», — подумала Марина, но вслух сказала:
— Ничего, справлюсь.
— А зеркало какое! — Алла остановилась перед большим зеркалом в коридоре, поправляя причёску. — В полный рост. Удобно, всё видно. И стройнит, кстати. Ты специально такое выбирала, Маринк?
Марина промолчала. Уже тогда почувствовала — что-то не то.
Они прошли на кухню. Максим обнял маму, расцеловал сестру, стал доставать из пакетов еду — салаты, нарезку, пирожки.
— Мам, зачем так много? Мы бы сами что-то приготовили.
— Да ладно, сынок! — Людмила Петровна махнула рукой. — Вы тут устали небось, распаковываетесь. Мы с Аллочкой вас угостим!
Сели за стол. Людмила Петровна разливала чай, Алла раскладывала салаты по тарелкам. Марина сидела и чувствовала себя гостьей в собственном доме.
— Ну что, Мариш, — Алла кивнула на кухню, — нравится? Просторная, да?
— Очень, — кивнула Марина.
— Правда, гарнитур какой-то простоват, — задумчиво протянула Людмила Петровна, разглядывая шкафчики. — Мы бы с Аллочкой что-то поинтереснее выбрали. Ну да ладно, главное, чтобы вам нравилось.
Марина сжала зубы. «Спасибо за одобрение, дорогая свекровь».
Они просидели до половины одиннадцатого вечера. Болтали о родственниках, о соседях, о ценах в магазинах. Максим через час нашёл повод сбежать — якобы срочный звонок от друга. Марина осталась одна с этими двумя.
Когда они наконец ушли, Марина закрыла за ними дверь и облокотилась на неё спиной.
— Макс, — позвала она мужа, — они что, всегда так?
— Так как? — он вышел из комнаты с телефоном в руках.
— Приходят без предупреждения, сидят до ночи, комментируют всё подряд?
— Ну, они же рады за нас. Хотели поздравить с новосельем.
— Поздравили. Теперь можно по согласованию?
Максим пожал плечами:
— Маринк, ну это же моя семья. Что я могу сделать?
«Многое», — подумала Марина, но промолчала.
Она надеялась, что это был разовый визит. Ну или что они будут приходить раз в месяц — как раньше, когда жили далеко.
Но через неделю Людмила Петровна снова написала.
«Мы сегодня мимо будем в арке гулять - будем мимо проходить, заглянем на минутку!»
«На минутку» растянулось на четыре часа.
Ещё через пять дней:
«Сынок, испекла ватрушки, несу вам!»
Потом:
«Детки, мы свободны, придём посидим!»
Марина поняла — это система. Людмила Петровна работала вахтёром в доме культуры, график сутки через трое. Алла — продавцом на рынке, два через два. И когда у них совпадали выходные — всё, караул.
Они словно сверялись заранее. «У тебя в среду выходной? И у меня! Отлично, пойдём к Максимке!»
— Макс, — сказала как-то Марина после очередного визита, когда они с мужем остались одни, — мне кажется, или они специально подгадывают?
— Что подгадывают?
— Свои выходные. Чтобы приходить вместе.
Максим усмехнулся:
— Ну, они же вместе живут. Естественно, вместе и ходят.
— Каждую неделю, Макс. Каждую чёртову неделю они здесь.
— Мариш, ну не преувеличивай...
— Не преувеличиваю! — она достала телефон, открыла календарь. — Смотри. Вот, второго ноября — приходили. Девятого — приходили. Шестнадцатого — приходили. Двадцать третьего — приходили. Видишь закономерность?
Максим нахмурился:
— Ладно, допустим. Но что я могу сделать? Сказать им, чтобы не приходили? Запретить что ли? Это же мама.
— Можешь хотя бы сидеть с нами, а не сбегать через полчаса!
— Мне неинтересно ваши разговоры слушать!
— Мне тоже неинтересно! — взорвалась Марина. — Но почему-то я сижу, а ты сваливаешь!
Максим вздохнул:
— Хорошо, в следующий раз посижу.
Но в следующий раз он всё равно сбежал. Через двадцать минут нашёл срочную работу.
А визиты становились всё наглее.
Людмила Петровна с Аллой приходили к семи вечера — как раз к ужину. И каждый раз говорили:
— Ой, мы ненадолго, только чайку попить!
Но потом выяснялось, что они ещё не ужинали. И было бы неудобно не предложить поесть, правда?
Марина готовила. Накрывала на стол. Улыбалась сквозь зубы, когда Людмила Петровна говорила:
— Мариночка, котлетки вкусные! Я тоже так делаю, только фарш беру половину свинины, половину говядины — сочнее получается. И лук мелко режу, а не на тёрке, а то текстура не та.
«Спасибо за мастер-класс, — думала Марина, натянуто улыбаясь. — Может, ещё рецепт напишешь, чтобы я совсем уж как ты готовила?»
Или Алла:
— Ой, Марин, а у тебя новая кофточка? Симпатичная! Правда, цвет немножко бледноват для тебя, ты в нём как-то теряешься. Но ничего, главное, чтобы тебе и мужу нравилось!
Марина сжимала кулаки под столом. «Главное, чтобы тебе и мужу нравилось» — это вообще вершина лицемерия. Сначала оскорбить, потом сделать вид, что ты желаешь добра.
Они сидели до десяти, до одиннадцати вечера. Болтали о всякой ерунде — кто с кем поссорился в доме культуры, какие цены на рынке, какая соседка какое платье купила.
Максим через полчаса исчезал. А Марина сидела, кивала, поддакивала и мысленно считала минуты.
Когда они наконец уходили, она мыла гору посуды, убирала со стола и падала на диван без сил.
— Макс, я больше не могу, — говорила она мужу. — Каждую неделю одно и то же. Я устала.
— Ну потерпи немного. Скоро у них графики разойдутся, будут реже приходить.
Но графики не расходились. Или расходились ровно настолько, чтобы через неделю снова совпасть.
Марина пробовала отказывать.
Когда Людмила Петровна писала: «Мы сегодня придём», она отвечала:
«Извините, но мы сегодня устали. Может, в другой раз?»
Ответ приходил мгновенно:
«Ой, Мариночка, мы ненадолго! Часик посидим и уйдём! Не переживай, мы вас не затрудним!»
И они приходили. И сидели не час, а четыре.
Марина пробовала врать:
«Мы сегодня в кино собрались».
«Тогда завтра придём!»
«У нас завтра гости».
«Тогда послезавтра!»
Отвертеться было невозможно.
И вот сегодня Марина получила очередное сообщение. Смотрела на экран и чувствовала, как внутри всё кипит.
Всё. Хватит. Пора что-то менять.
Она встала, подошла к зеркалу, посмотрела на себя. Потом достала телефон и набрала ответ:
«Конечно! Приходите! Будем очень рады!»
Максим вышел из комнаты:
— Мама опять пишет?
— Ага. Вечером придут.
Он вздохнул:
— Опять...
— Ничего, — Марина улыбнулась. — В этот раз будет по-другому.
— Что ты задумала? — насторожился муж.
— Увидишь.
В семь вечера раздался звонок в дверь. Марина открыла, широко улыбаясь.
— Проходите, проходите!
Они вошли, сняли обувь, прошли в гостиную. Максим вышел поздороваться.
— Ну что, детки, — Людмила Петровна устроилась на диване, — как дела? Что нового?
— Всё отлично! — бодро ответила Марина. — Ой, девочки, только вот что! Я совсем забыла — у меня запись к мастеру! На маникюр!
— Сейчас? — удивилась Алла. — В семь вечера?
— Ну да, она только вечером работает. Мастер крутая, записываться за месяц надо. Извините, я побежала! — Марина схватила сумку. — Макс, дорогой, ты тут гостей развлекай, да? Накорми их ужином, чайку попейте. И не забудь потом всё прибрать, ладно? Целую!
И она выскочила за дверь, оставив ошарашенного Максима наедине с мамой и сестрой.
Вернулась она через три часа. Максим сидел на кухне мрачный, мыл посуду.
— Ушли? — спросила Марина.
— Ушли, — буркнул он.
— Как посидели?
— Замечательно, — он швырнул губку в раковину. — Мама полтора часа рассказывала про своих сотрудников. Алла — про цены на рынке. Потом они час обсуждали соседку тёти Зины. Потом ещё полчаса не могли найти свои вещи и собраться.
— Ужас какой, — сочувственно протянула Марина. — Тебе, наверное, было скучно?
— Не просто скучно. Смертельно.
— Представляешь, а мне так каждый раз.
Максим посмотрел на неё:
— Маникюра ведь не было?
— Не было, — честно призналась она. — Но знаешь что, Макс? Теперь, когда твоя мама и сестра будут приходить без приглашения, у меня всегда будут срочные дела. Всегда. А обслуживать их, развлекать и мыть за ними посуду будешь ты. Потому что это твои родственники, а не мои.
— Мариш...
— Нет, Макс. Я полгода терпела. Каждую неделю. Я готовила, убирала, сидела до ночи, слушала их разговоры. А ты сбегал через полчаса. Теперь моя очередь сбегать.
Максим открыл рот, потом закрыл. Помолчал.
— Ладно, — наконец сказал он. — Понял.
В следующий раз, когда Людмила Петровна написала про визит, Марина ответила:
«Конечно! Приходите!»
И когда они пришли, радостно сообщила:
— Ой, девочки, извините! Подруга позвонила, просит с ребёнком посидеть. Срочно надо. Макс, ты тут встречай гостей, ладно? Я через пару часов!
И ушла.
Ещё через неделю у неё навалился доклад. Она заперлась в комнате с ноутбуком:
— Дорогие, извините, пожалуйста! Работа срочная. Не заходите ко мне, ладно? Я сейчас очень занята. Макс вас и так прекрасно развлечёт!
Людмила Петровна и Алла переглянулись. Потом Людмила Петровна повернулась к сыну:
— Максимушка, а твоя жена как будто нам не рада.
Максим вздохнул. Он устал. Прошлые два раза он провёл вечера, слушая бесконечные разговоры ни о чём, готовя ужин, убирая посуду. Это было выматывающе.
— Мам, Алл, — осторожно начал он, — не обижайтесь, но у нас правда много дел. Мы не можем каждую неделю принимать гостей. Даже вас.
Людмила Петровна вытаращила глаза:
— Как это — даже нас? Мы же твоя семья!
— Именно поэтому я и говорю честно. Нам нужно личное пространство.
Алла схватилась за сердце:
— Господи, Максим! Это всё она тебе внушила! Мы к тебе так хорошо относились, всегда помогали, а ты...
— Хватит, — устало сказал Максим. — Никто ничего не внушал. Я просто устал. Каждую неделю вы приходите, сидите до ночи, теперь я готовлю, убираю. У меня своя жизнь, понимаете?
Они обиделись. Надулись. Собрались и ушли, хлопнув дверью.
Марина вышла из комнаты:
— Ушли?
— Ушли. И очень обиделись.
— Переживут, — пожала плечами Марина.
Людмила Петровна две недели дулась. Потом позвонила Максиму и сквозь слёзы сказала:
— Я думала, что вырастила благодарного сына. А оказалось, ты подкаблучник и предпочёл жену родной матери.
— Мам, дело не в предпочтениях...
— Не надо! Я всё поняла. Живите, как хотите. Я больше вам мешать не буду.
И правда не стала. Перестала писать, перестала звонить, перестала приходить.
Зато начала всем родственникам рассказывать, какого неблагодарного сына она вырастила. И какую жену он себе нашёл — чёрствую, грубую, наглую.
Максим расстроился. Переживал, что обидел маму.
А Марина... Марине было всё равно.
Она больше не вздрагивала от звонка телефона. Не считала дни до следующего визита. Не мыла посуду в половине двенадцатого ночи, ненавидя весь мир.
Она спокойно жила в своей квартире, работала, отдыхала, проводила вечера с мужем.
И это было прекрасно.
ВСЕ МУЖЬЯ БЫЛИ БЫ ТАКИМИ "ПОНИМАЮЩИМИ"
ПИШИТЕ ВАШЕ МНЕНИЕ