Лана Ланская︱Мастерская прозы

Нина позвонила в пятницу вечером. Голос усталый, измученный, на грани срыва: — Вика, можно я к вам на выходные приеду? Просто поспать. Пожалуйста. Я держала телефон между ухом и плечом, одновременно готовя суп и вытирая со стола разлитый сок. Ева, моя пятилетняя дочь, как раз опрокинула стакан и теперь смотрела на меня виноватыми глазами. — Что случилось? — спросила я, переключая внимание на разговор. — Свекровь приехала, — Нина вздохнула тяжело. — Без предупреждения. Приперлась с чемоданами, говорит — внуков увидеть хочу...

Клавдия Степановна позвонила в начале июня. Голос бодрый, весёлый, как будто мы лучшие подруги: — Сонечка! Как дела? Как детки? Я сразу насторожилась. Когда свекровь так ласково обращается, значит, что-то нужно. Обычно она называет меня просто «Соня» или вообще никак — сразу по делу. — Нормально, Клавдия Степановна, — ответила я осторожно. — Что-то случилось? — Да нет, ничего! Просто вот думаю — племянники мои приехали в деревню, к родственникам. Ну, Костя с Андреем, сыновья двоюродной сестры. Помнишь их? Я вспомнила смутно...

Игорь начал ныть про телефон ещё зимой. Нет, даже раньше — осенью, когда у Славки с работы появился новый айфон. Славка — коллега Игоря, такой же слесарь. Только у Славки жена не работает, сидит дома с двумя детьми, а он умудряется и телефоны менять, и в кредит машину взял. Как — загадка. Но Игорь смотрел на Славкин телефон, как голодный пёс на сосиску. — Леночка, — говорил он мне по вечерам, показывая свой разбитый экран, — ну посмотри. Это же позор. У всех нормальные телефоны, а у меня — такое...

Прошлой осенью свёкор Валерий Иванович переписал дачу на нас с Антоном. Просто так, без разговоров. Позвонил как-то вечером, сказал: — Завтра приезжайте, к нотариусу пойдём. Оформим участок на вас. Мы удивились. Антон даже переспросил: — Пап, ты серьёзно? — Серьёзно. Вам молодым надо. Стройтесь. Мне уже семьдесят, здоровье не то. Вы тут дом поставите, детей растить будете. А я всю жизнь собирался - так и не собрался. Уже и не соберусь. На следующий день мы поехали к нотариусу. Валерий Иванович подписал все бумаги, отдал нам свидетельство о праве собственности...

Свекровь, Надежда Васильевна, приехала за день до дня рождения Тимофея. Из другого города, с внуком Максимкой — сыном золовки Светы. Света на работе осталась, отпроситься не смогла, да и билеты дорогие, поэтому бабушка с мальчиком одни приехали. С ночёвкой, с огромной сумкой. Я встретила их у подъезда. Максимка выскочил из такси первым, помчался ко мне: — Тётя Оль! А где Тимка? — Дома, наверху. Беги скорее! Мальчишка побежал к подъезду. Надежда Васильевна вылезла из машины медленно, тяжело. Полная женщина, волосы крашеные в рыжий, лицо уставшее...

Марина стояла у плиты и жарила картошку, когда в прихожей зазвонил телефон Дениса. Он быстро схватил трубку и вышел на балкон, прикрыв за собой дверь. Но стекло было тонкое, и она всё слышала. — Да, я понимаю... Я поручитель, да... Нет, я не могу сейчас... Дайте время... Голос у него был виноватый, встревоженный. Марина выключила конфорку. Подошла к балкону, прислушалась. — Две просрочки, да... Я знаю... Два месяца... Постараюсь решить... Он говорил тихо, но она разобрала каждое слово. Когда Денис вернулся на кухню, лицо у него было бледное...

Когда свёкор Иван Петрович овдовел, он остался жить один в своей трёшке. Мы с Максимом снимали однушку на другом конце города, платили бешеные деньги за бетонную коробку с видом на стройку. Когда мы интересовались не нужна ли ему помощь, ответ был всегда одинаковый: — Я сам справлюсь, — говорил он. — А после меня квартира ваша будет. Только помогайте иногда, ладно? Мы и помогали. Я раз в неделю приезжала, борщ варила, холодильник набивала едой. Максим счета оплачивал — отец дал ему доверенность, чтобы сын мог коммуналку платить, документы всякие оформлять...

Таня стояла на веранде и смотрела на яблони. Три дерева посадил отец, когда ей было пять лет. Теперь им больше тридцати. Старые, корявые, но каждое лето плодоносят. Дача досталась ей от родителей три года назад. Отец умер первым, мама через полгода. Оставили дом, шесть соток земли, баню, которую отец сам рубил двадцать лет назад. Таня приезжала сюда каждые выходные. Полола грядки, собирала клубнику, красила забор. Одна. Муж Олег ездил редко - раза три за лето. Помогал скосить траву, ворчал при этом: — Туда-сюда ездить, пробки, бензин...

Лена проснулась от того, что телефон звонил не переставая. Потянулась к тумбочке, взяла трубку. На экране — свекровь. — Доброе утро, — голос Лены сонный, хриплый. — Леночка, ты не спишь ещё? — свекровь бодрая, весёлая. Слишком весёлая для девяти утра после вчерашнего. — Спала. — Ой, прости, разбудила. Слушай, мы тут посоветовались. Гости вчера так хорошо посидели, что решили продолжить сегодня. Второй день устроить. А где отмечать — проблема. В ресторане дорого, у нас дома тесно, у родителей жениха тоже не развернёшься...

Оксана открыла дверь ключом и замерла в прихожей. Из кухни доносился смех — хриплый, громкий. Опять. Третий раз за неделю. Она скинула обувь, повесила куртку. Посмотрела на часы — половина девятого вечера. Рабочий день — двенадцать часов на ногах, уставшая до невозможности. А дома — опять гости. Оксана прошла на кухню. Толкнула дверь. За столом сидела Людмила Петровна, свекровь. Напротив — незнакомая женщина лет пятидесяти, с крашеными рыжими волосами и золотыми серьгами. На столе — тарелки с закусками, две кружки, пустая бутылка газировки в углу...

Алла мыла посуду и считала в уме. Двадцать тысяч квартплата. Пять коммуналка. Семь на еду, если экономить. Три на проезд. Остаётся пять тысяч отложить. Максимум. За окном моросил дождь. Ноябрь, серость, холод. Съёмная однушка. Шесть лет они тут живут с Павлом. С самой свадьбы. Муж сидел на диване, смотрел в телефон. Листал объявления — привычка такая. Каждый вечер смотрит, сколько стоит своё жильё. — Трёшка в Южном уже три ляма, — сказал он, не поднимая головы. — Ага, — кивнула Алла, вытирая тарелку...

Вера две недели провела в санатории — первый нормальный отдых за годы. Вернулась домой и не поверила глазам: в коридоре три мусорных мешка с её вещами, а из комнаты выходит бывший муж Глеб с новой женой Ликой. Оказалось, пока Вера отдыхала, Глеб специально расписался с Ликой и заселил её в квартиру. Три года после развода они не могли поделить жильё — Глеб требовал продать и разъехаться, Вера отказывалась, потому что на её половину денег не купишь ничего нормального для неё и пятнадцатилетнего сына Максима...