Разбираем опасный миф, который десятилетиями унижал и русских, и евреев, и всю советскую культуру. Почему истинное происхождение гениев упорно замалчивалось?
Салонный расизм как норма
Запомните эту сцену. Она повторялась тысячи раз в московских и ленинградских кухнях перестройки. Дым «Явы», приглушённый голос Высоцкого из магнитофона, звон недопитых рюмок. И неизменный, почти ритуальный разговор.
С одной стороны стола — либеральный интеллигент, снисходительно вздыхающий: «Русский народ — государственник, конечно. Но к высокой культуре способностей маловато. Им нужны проводники, учителя».
С другой — «патриот», мрачно кряхтящий в ответ: «Да какие там учителя! Это жиды всё наше исконное испоганили! Шостакович с его какофонией, Малевич с чёрным квадратом, Хармс со своей абракадаброй — всё их рук дело!».
И обе стороны, сами того не ведая, совершают одно и то же преступление. Они отнимают у русской культуры её собственных детей. Делают вид, будто Шостакович, Малевич, Хармс — не плоть от плоти этой земли, а какие-то пришлые, чужие.
Сегодня мы эту ложь развенчаем. И назовём вещи своими именами.
Три «нерусских» гения, которые были русскими
Начнём с главного. Есть имена, которые в массовом сознании — благодаря десятилетиям сплетен и идеологических спекуляций — прочно ассоциируются с «нерусскостью». Чаще всего с еврейским происхождением. Проверим факты.
1. Дмитрий Шостакович: великоросс из сибирских старообрядцев
«Мать Шостаковича — русская, отец — поляк. Дед по отцу — польский революционер, сосланный в Сибирь. Дед по матери — сибирский золотопромышленник, выходец из крестьян-старообрядцев».
Запомните это раз и навсегда. Композитор, чья Седьмая симфония стала гимном блокадного Ленинграда, чья музыка звучала как реквием по жертвам сталинского террора — не «инородец». Он — плоть от плоти русской земли, причём в самом что ни на есть корневом, крестьянском её варианте.
Его гений — не «еврейская изощрённость», а трагическое прозрение русского человека, вынужденного жить в эпоху, когда ложь стала нормой, а правду приходилось шифровать в музыкальных нотах.
2. Казимир Малевич: поляк, который стал украинцем, а был славянином
«Родился в Киеве, в семье управляющего сахарным заводом. Отец — поляк, мать — белоруска. В анкетах писал себя то поляком, то украинцем».
Автор «Чёрного квадрата» — не заморский мистификатор. Он — продукт того самого славянского котла, где веками перемешивались русские, украинские, белорусские, польские крови. Его супрематизм — не «еврейская выдумка», а абсолютно логичное дитя русского авангарда, выросшего из иконописи, лубка и крестьянской росписи.
Малевич не разрушал русскую культуру. Он выводил её на новый, космический уровень, очищая от бытовой шелухи.
3. Даниил Хармс (Ювачёв): сын народовольца с петербургскими корнями
«Настоящее имя — Даниил Иванович Ювачёв. Отец — Иван Павлович Ювачёв, народоволец, отбывший 10 лет на Сахалине, ставший затем религиозным философом».
Поэт-абсурдист, чьи стихи казались бредом сумасшедшего — не «инородный насмешник». Он — законный наследник петербургской литературной традиции, идущей от Гоголя и Достоевского через обэриутов.
Его «взрослые» стихи и проза — это крик человека, пытающегося сохранить рассудок в мире, где реальность абсурднее любой фантазии. Чисто русская, петербургская тема.
Что общего у всех троих? Их талант — универсален, мирового уровня. И именно поэтому их так хочется «присвоить» или, наоборот, «отторгнуть». Неспособность признать, что русская почва может рождать таких гениев — главная болезнь и либералов, и шовинистов.
Джаз и Одесса: как дворяне стали «одесситами»
Перейдём к эстраде. Здесь мифы цветут особенно пышно. Стереотип железный: всё острое, ритмичное, «не наше» — от джаза до одесских песен — создано обязательно выходцами из Одессы или, шире, еврейской средой.
Время разбить и этот миф.
Миф 1. Николай Минх — «еврейский джазмен»
«Первый после Утёсова», автор хитов для Леонида Утёсова, включая знаменитый «Пароход».
Реальность: Николай Григорьевич Минх — потомственный русский дворянин немецкого происхождения. Его предки служили России с XVIII века. Его музыка, казавшаяся эталоном «еврейского задора» — на самом деле продукт блестящего аристократического слуха, уловившего нерв эпохи.
Миф 2. «Шаланды» — плод одесской улицы
«Шаланды, полные кефали…» — неофициальный гимн Одессы. Кто, как не местный, мог так прочувствовать город?
Реальность: Автор музыки — Никита Владимирович Богословский, русский дворянин, выпускник привилегированной школы в Ленинграде. В Одессе он провёл лишь часть эвакуации во время войны. Но его талант оказался сильнее корней. Он не понял Одессу — он её почувствовал, как гений.
Вывод убийственный: чтобы создать шедевр, пронизанный духом места, не обязательно там родиться. Достаточно быть гением. И русские дворяне, оказывается, могли быть гениями не только в романсах, но и в джазе, и в одесском песне.
Актеры «от сохи», которых считали «нерусскими»
Актёрская профессия — ещё одно поле для националистических спекуляций. Играет тонко, интеллектуально, «не по-простецки» — значит, «не наш».
Иннокентий Смоктуновский: гений из раскулаченной семьи
«Кеша». Князь Мышкин. Гамлет. Лицо с внеземным интеллектом в глазах.
Биография: Родился в деревне Татьяновка Томской губернии. Второй из десяти детей в крестьянской белорусской семье Смоктуновичей. Отец — зажиточный крестьянин (имел мельницу), раскулачен в 1929 году. Спасаясь от голода, ели лебеду и кору.
Итог: Гений, равного которому не было в мировом кинематографе ХХ века, — дитя русской (белорусской) деревни, выброшенное на улицу советской властью. Его космический интеллигентный взгляд — не «инородческая» изощрённость, а проросшее сквозь грязь и голод зерно народной одарённости.
Евгений Евстигнеев: виртуоз с рабочей окраины
Мастер перевоплощения, виртуозно игравший на гитаре, барабанах, да хоть на кастрюлях. «Так может только весёлый еврей!»
Биография: Родился в рабочем районе Сормово под Нижним Новгородом. Отец — металлург Александр Николаевич. Мать — фрезеровщица Мария Ивановна. Всё детство — запах металла и заводского дыма.
Итог: Феноменальная музыкальность и пластика — дар не «инородческой крови», а русской рабочей среды, той самой, которую принято считать «грубой» и «нетворческой».
Здесь главное: русская народная почва — не пустыня, а чернозём, способный рождать титанов. Не просветители «создавали культуру для дикарей», а сами «дикари», получив доступ к образованию, становились творцами мировой величины.
Исторические корни мифа: почему это случилось?
Чтобы понять живучесть этих мифов, нужно вернуться в ранний СССР.
Проект «советский человек» был по своей сути интернациональным. Молодое государство боролось и с великодержавным шовинизмом, и с местным национализмом. Культура должна была быть социалистической по содержанию, национальной по форме.
На практике это дало невероятный социальный лифт. Вчерашний крестьянский сын из русской глубинки, талантливый еврейский юноша из черты оседлости, грузинский художник — все получили билет на большую сцену.
Парадокс: этот интернациональный успех и породил почву для мифов.
Для либеральной интеллигенции успехи людей с «нерусскими» фамилиями стали «доказательством» вторичности русских.
Для национал-шовинистов те же успехи стали «доказательством» заговора против русской культуры.
Обе стороны забыли суть: это был общий триумф народа-победителя, где национальность отступала перед талантом.
Анатомия лжи: зачем это нужно?
Давайте назовём вещи своими именами. Оба лагеря — либералы и шовинисты — унижают русский народ, каждый по-своему.
Миф первый (либерально-снобистский): «Русские неспособны к высокой культуре».
Его адепты (вроде Ксении Собчак, заявляющей, что без Макаревича и Оксимирона русские останутся без «настоящего искусства») видят в русском народе пассивную глину, которой нужен гончар-просветитель. Этот миф крайне колониален. Он отнимает у народа право на собственный гений.
Миф второй (национал-шовинистский): «Евреи уничтожили русскую культуру».
Его носители, ору о защите «русского духа», на самом деле жутко его унижают. Они tacitly соглашаются, что русская культура настолько хрупка, что её может «испортить» горстка инородцев. Они не верят в её силу, глубину и способность переварить любое влияние.
Оба мифа сходятся в главном: они не верят в силу и самостоятельность русской культурной традиции. Видят в русском человеке либо вечного ученика, либо вечную жертву.
Наша общая культура, наш общий триумф
Что в итоге?
Русская культура ХХ века — не этнический заповедник. Она была тиглем, где переплавлялись таланты всей империи. И на выходе получалось явление мирового масштаба, где бессмысленно искать «чистые» национальные линии.
Русские крестьянские и пролетарские дети были в авангарде этого процесса. Шостакович, Смоктуновский, Евстигнеев — железные доказательства. Их гений опровергает миф о неполноценности.
Любой национализм — враг культуры. Он хочет разломать общий собор на кирпичики с пометками «свой/чужой». Но сила нашей культуры — именно в её синтетической, всечеловеческой природе.
Культуру СССР создавали все. Татары и грузины, украинцы и евреи, белорусы и армяне. Но фундаментом, несущей конструкцией, плотью и кровью этого здания были русские люди — от сибирских старообрядцев до рабочих с сормовских заводов.
Пришло время перестать этого стесняться. И перестать позволять другим это отрицать.
Настоящая культура не делит на «своих» и «чужих». Она или есть, или её нет. А наша — была, есть и будет.
А вы как думаете? Почему эти мифы так живучи? Сталкивались ли вы с тем, что гениев «записывали» не в ту национальность? Что, на ваш взгляд, является главным доказательством мощи и самостоятельности русской культуры? Жду ваших мнений в комментариях.
Мы появились в одноклассниках! Ну а на этом все. Спасибо, что дочитали до конца! Пишите свое мнение в комментариях и подписывайтесь на канал!
Тоже интересно: