— Я теперь с вами жить буду.
Лена замерла на пороге собственной кухни, глядя на свекровь, которая стояла в прихожей с двумя огромными чемоданами. Анна Романовна сняла пальто и уже вешала его в шкаф, словно собиралась здесь остаться надолго.
— Простите, что? — Лена почувствовала, как напряглись плечи. Она только что вернулась с работы, даже обувь не успела снять.
— Переезжаю к вам, — свекровь развернулась, окинула взглядом прихожую. — Даша замуж выходит, им квартира нужна. Вот и решила — сделаю детям новогодний подарок. Освобожу им жилплощадь.
— Анна Романовна, но вы хоть спросили...
— А что тут спрашивать? — свекровь прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам. — Квартира Димина, он мой сын. Или ты против того, чтобы мать своего мужа приютить?
Лена открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент щелкнул замок входной двери. Дима вошел, увидел чемоданы и замер.
— Мам? Ты уже приехала?
— Уже? — Лена повернулась к мужу. — То есть ты знал?
Дима стянул куртку, повесил её на крючок, не глядя на жену.
— Лен, давай поговорим позже.
— Нет, давай сейчас, — Лена шагнула к нему. — Когда ты собирался мне сказать?
— Димочка, помоги мне чемоданы занести, — свекровь уже командовала из гостиной. — Я в дальней комнате устроюсь, там у вас ничего особо нет.
— В дальней комнате у нас кабинет! — Лена почувствовала, как закипает внутри. — Там мой компьютер стоит, я оттуда по вечерам работаю!
— Ничего, перенесешь в спальню, — Анна Романовна махнула рукой. — Молодые, справитесь. А мне в моем возрасте отдельная комната нужна.
Дима поднял чемоданы и потащил их в дальний конец коридора. Лена смотрела ему вслед, чувствуя, как сжимаются кулаки.
— Дим, постой!
— Лен, я устал, — он обернулся. — Давай не сегодня, ладно?
— Когда же тогда? Когда твоя мать уже всё здесь обустроит?
Анна Романовна прошла мимо них на кухню, включила свет.
— Ой, а у вас тут какой беспорядок, — донеслось оттуда. — Ничего, я завтра наведу порядок. По-человечески всё расставлю.
Лена закрыла глаза, досчитала до десяти. Потом развернулась и пошла в спальню, прикрыв за собой дверь.
Через полчаса Дима зашел к ней. Лена сидела на кровати, уставившись в телефон, но ничего не видела перед глазами.
— Лен...
— Почему ты мне не сказал?
— Я думал, ты поймешь, — Дима сел рядом. — Это же моя мать.
— Твоя мать, которая никогда нас не поддерживала, — Лена повернулась к нему. — Когда мы женились три года назад, где была её помощь? Где были подарки? Мы сами всё зарабатывали, сами квартиру покупали!
— Она дала нам на первый взнос, — тихо сказал Дима.
— Двести тысяч дала! А остальные два миллиона кто выплачивает? Я каждый месяц по тридцать тысяч плачу из своей зарплаты, ты — сорок!
— Лен, не начинай. Это ненадолго.
— Ненадолго? — Лена встала. — Она с двумя чемоданами приехала! Дим, это не на выходные!
Дима отвернулся к окну.
— Даше действительно квартира нужна. Они женятся в январе.
— И получат готовую квартиру в подарок, — Лена скрестила руки на груди. — А нам когда твоя мать что-то дарила?
— Это другое...
— Что другое? — голос Лены сорвался на повышенный тон. — Даша младшая, ей можно? А нам нельзя было?
Дима поднялся, прошел к двери.
— Я не хочу об этом говорить. Ты устала, я устал. Ложись спать.
Он вышел, тихо прикрыв дверь. Лена осталась стоять посреди спальни, слушая, как в гостиной гремит телевизор — свекровь уже устроилась как дома.
Она легла, но заснуть не могла. Часы показывали половину двенадцатого, когда из гостиной донеслись какие-то звуки. Скрип, шорох, стук.
Лена приподнялась на локте, прислушалась. Анна Романовна что-то двигала. Переставляла мебель.
В половине первого звуки наконец стихли. Лена повернулась на бок, натянула одеяло на голову. Дима лежал к ней спиной, дышал ровно — он спал.
А она лежала без сна до трех часов утра, думая о том, что это только начало.
***
Утром Лена проснулась первой. Дима еще спал, в квартире стояла тишина. Может, вчера всё приснилось?
Она встала, накинула халат и вышла в коридор. Дверь бывшего кабинета была закрыта. Не приснилось.
На кухне Лену ждал сюрприз. Вся посуда была переставлена. Кастрюли, которые всегда стояли в нижнем шкафу слева, теперь громоздились справа. Тарелки переехали с верхней полки на среднюю. Чашки — на место мисок.
Лена открыла холодильник и застыла. Всё было переложено. Молоко, которое она всегда ставила на дверцу, теперь стояло на полке. Овощи из нижнего ящика перекочевали на верхнюю полку. Сыр лежал там, где обычно был йогурт.
— Доброе утро.
Лена вздрогнула и резко обернулась. Анна Романовна стояла в дверях кухни в домашнем халате, волосы убраны в пучок.
— Я навела тут порядок, — свекровь прошла к столу, села. — У тебя всё было как попало. Неудобно ведь, когда кастрюли внизу — наклоняться каждый раз приходится. А тарелки на верхней полке — тянуться надо. Я по-умному расставила.
— Анна Романовна, — Лена медленно закрыла дверцу холодильника, — это мой порядок. Мне так удобно.
— Ну вот теперь по-другому будет. Привыкнешь.
— Я не хочу привыкать! Я хочу, чтобы всё было так, как я привыкла!
Свекровь поднялась, подошла ближе. Смотрела сверху вниз — она была выше Лены на голову.
— Хотите жить в моей квартире? Значит, будете жить по моим правилам.
— В ВАШЕЙ квартире? — Лена почувствовала, как краснеет лицо. — Мы с Димой купили её в ипотеку! Мы каждый месяц платим!
— А кто первоначальный взнос дал? — Анна Романовна прищурилась. — Забыла уже? Без моих двухсот тысяч вы бы в съемной однушке ютились. Так что я имею право голоса здесь.
Лена открыла рот, но слова застряли в горле. Технически свекровь была права — без первого взноса банк им не одобрил бы ипотеку. Но ведь они почти три года выплачивали кредит, это разве ничего не значит?
— Я старше, мне виднее, — продолжала Анна Романовна. — Я сорок лет хозяйством занимаюсь, знаю, как правильно. А ты молодая, неопытная. Научу.
В коридоре послышались шаги — проснулся Дима. Он зашел на кухню, увидел их лица и замер.
— Что случилось?
— Ничего не случилось, — свекровь развернулась к нему с улыбкой. — Я просто порядок навожу. Иди умывайся, сыночек, я тебе сейчас позавтракать приготовлю.
Дима посмотрел на Лену. Она молча качала головой, потом развернулась и вышла из кухни.
В ванной Лена умылась холодной водой, пытаясь успокоиться. Посмотрела на свое отражение — под глазами темные круги, губы сжаты в тонкую линию.
Когда она вернулась в спальню, Дима уже одевался.
— Лен, ты чего?
— Ничего.
— Не ничего. Лицо красное.
— Твоя мать всю кухню переставила, — Лена достала из шкафа рабочую блузку. — Ночью. Пока мы спали.
— Ну и что? — Дима натянул свитер. — Может, ей правда так удобнее.
— А мне неудобно! Это моя кухня!
— Теперь наша, — тихо сказал он и вышел.
Лена осталась стоять с блузкой в руках. Наша. Получается, теперь не две хозяйки в доме, а три?
Она оделась, накрасилась, собрала сумку. На кухне Дима уже завтракал — свекровь напекла блинов. Лена блины терпеть не могла, предпочитала по утрам овсянку. Но Анна Романовна уже накладывала ей в тарелку.
— Ешь, девочка. Тощая какая-то, надо поправляться.
— Я не хочу блинов.
— Как не хочешь? Я специально встала рано, напекла!
— Я не просила, — Лена взяла сумку. — Мне пора на работу.
— Без завтрака? — свекровь всплеснула... нет, подняла руки. — Вот молодежь пошла! Здоровье свое не берегут!
Дима поднялся из-за стола, взял куртку.
— Мам, мне тоже бежать.
Они вышли из квартиры вместе, спустились в лифте молча. На улице разошлись в разные стороны, не попрощавшись.
***
На работе Лена не могла сосредоточиться. Она сидела за компьютером, делала вид, что изучает отчеты, а перед глазами стояла картина: свекровь в её кухне, раскладывающая посуду по-своему.
В обед она встретилась с Ириной в кафе неподалеку. Ирина работала в соседнем здании, они часто виделись в перерыв.
— Ты выглядишь ужасно, — Ирина присела напротив. — Что случилось?
Лена рассказала. Про внезапный переезд свекрови, про перестановку в кухне, про Димино молчание.
— Погоди, — Ирина нахмурилась. — Он тебе заранее не сказал?
— Нет.
— А сколько она у вас пробудет?
— Не знаю. Говорит, Даше квартиру дарит, а сама к нам переезжает.
— То есть Даша получает готовое жилье, а вам достается свекровь? — Ирина присвистнула. — Круто.
— Дима говорит, это ненадолго.
— Лен, ну ты же понимаешь, что это враньё? Если она отдала квартиру дочери, куда ей съезжать?
Лена кивнула. Она и сама это понимала, просто не хотела признавать.
— Что мне делать?
— Поговори с Димой. Серьезно поговори. Пусть установит границы с матерью.
— Он не хочет со мной разговаривать. Говорит, устал, давай не сегодня.
Ирина вздохнула.
— Тогда придется тебе самой границы устанавливать. Скажи свекрови прямо: это твой дом, твои правила.
— Она считает, что это её квартира. Потому что дала двести тысяч на взнос.
— Двести тысяч три года назад, — Ирина подалась вперед. — А сколько вы с тех пор выплатили? Больше миллиона?
— Почти полтора.
— Вот именно. Это ваша квартира. Ваша с Димой.
Лена хотела в это верить. Но когда вечером она вернулась домой, уверенность растаяла.
На пороге её встретили голоса. Много голосов. В гостиной сидели Анна Романовна, Даша и её жених Антон. На столе стоял торт... нет, пирожные и фрукты.
— А, Ленка пришла, — Даша обернулась. — Привет.
— Здравствуйте, — Лена сняла обувь, чувствуя себя гостьей в собственной квартире. — Не знала, что будут гости.
— Какие гости, — Анна Романовна махнула рукой. — Это ж родня. Мы тут Дашину свадьбу обсуждаем.
Лена прошла на кухню, открыла холодильник. Там лежали продукты, которые она не покупала — колбаса, какой-то салат в контейнере, незнакомый сок.
— Анна Романовна, это что?
— Я сходила в магазин, — свекровь зашла на кухню. — Накупила всего. У тебя тут пусто было.
— У меня было всё, что нужно! Я вчера закупилась на неделю!
— Ну вот я добавила. Что такого?
— А кто платить будет?
— Димочка даст, — свекровь пожала плечами. — Он же зарабатывает хорошо.
Лена почувствовала, как сжимаются кулаки. Дима зарабатывает хорошо, но все деньги уходят на ипотеку, на коммуналку, на жизнь. Они с Леной давно договорились — общий бюджет, всё пополам. А теперь свекровь решает, на что тратить их деньги?
— Лен, иди к нам, — позвала Даша из гостиной. — Покажу тебе свое платье!
Лена не хотела идти, но вышла. Села на диван, слушала, как Даша взахлеб рассказывает про свадьбу — про ресторан, про меню, про приглашенных.
— Мам, а ты нам холодильник оставишь? — спросила Даша между делом.
— Конечно, доченька. И стиральную машину возьмете.
— Погодите, — Лена выпрямилась. — А где вы жить собираетесь? Без холодильника и без стиралки?
— Здесь, — Анна Романовна посмотрела на неё так, будто Лена спросила что-то очевидное. — У вас всё есть.
— У НАС, — голос Лены стал громче. — У нас, а не у вас!
— Лен, успокойся, — Антон осторожно поднял руку. — Мы же не хотим...
— Не хочешь замуж выходить — не выходи! — Даша вскочила. — Чего ты взъелась?
— Я не взъелась! Я просто пытаюсь понять, почему все решают за меня в моей собственной квартире!
В этот момент открылась входная дверь. Вошел Дима, увидел всех и замер.
— О, привет всем. Что происходит?
— Твоя жена психует, — буркнула Даша, собирая свои вещи. — Пойдем, Тон. Нас тут не рады видеть.
— Даш, подожди, — Дима шагнул к сестре.
— Не надо, Дим, — Даша прошла мимо него к выходу. — Мы сами разберемся. Без вашей помощи.
Антон неловко попрощался и вышел за невестой. Анна Романовна поднялась, выпрямилась.
— Димочка, я пойду к себе. Устала я от всего этого.
Она удалилась в дальнюю комнату, громко закрыв за собой дверь. Дима повернулся к Лене.
— Что случилось?
— Случилось? — Лена встала. — Твоя мать с твоей сестрой пришли и стали делить нашу квартиру! Решили, что холодильник Даше отдадут, стиралку Даше отдадут, а сами к нам въедут!
— Ну и что? Мы же можем помочь...
— Дим! — Лена подошла к нему вплотную. — Когда мы женились, кто нам помогал? Где была твоя мама с подарками?
— Лен, не начинай опять.
— Начну! Потому что это несправедливо! Даша получает квартиру, а мы получаем свекровь, которая командует тут всем!
Дима стянул куртку, бросил её на стул.
— Я не хочу это обсуждать. Устал я.
Он прошел в спальню и закрылся там. Лена осталась стоять посреди гостиной, чувствуя, как подступают слезы.
Она не заплакала. Просто села на диван, уставилась в темный экран телевизора.
Через полчаса из дальней комнаты вышла Анна Романовна, прошла в ванную. Вернулась, остановилась в дверях гостиной.
— Лена, я понимаю, тебе сложно. Но потерпи. Я ненадолго.
— Надолго, — тихо сказала Лена, не поднимая головы. — Вы же квартиру Даше отдаете. Куда вам съезжать?
— Ну, может, они нам с Димочкой что-то снимут.
— НАМ с Димочкой? — Лена подняла глаза. — То есть вы всерьез планируете здесь жить? Постоянно?
Свекровь не ответила. Просто развернулась и ушла к себе.
Лена встала, прошла в спальню. Дима лежал на кровати с телефоном, даже не переоделся.
— Дим, нам надо поговорить.
— Завтра.
— Сейчас.
Он положил телефон, сел.
— Хорошо. Говори.
Лена села рядом, набрала воздух в легкие.
— Твоя мать собирается жить здесь постоянно.
— Откуда ты знаешь?
— Она сама сказала. Куда ей съезжать, если квартиру Даше отдали?
Дима молчал.
— Дим, я не могу так жить. Понимаешь? Не могу.
— Что предлагаешь?
— Поговори с ней. Скажи, что это временно. Что нам нужно свое пространство.
— Хорошо, — Дима кивнул. — Поговорю.
Лена хотела верить, что он правда поговорит. Но внутри сидело ощущение, что ничего не изменится.
Она легла, повернулась к стене. Дима улегся рядом, не обнимая её, как обычно.
Они лежали спина к спине, и впервые за три года Лена почувствовала, что они с Димой — на разных сторонах.
***
На следующий день Лена проснулась от какого-то грохота. Вскочила, выбежала из спальни — Анна Романовна передвигала в гостиной кресла.
— Доброе утро, — свекровь даже не обернулась. — Я тут решила обстановку немного поменять. У вас всё так неудобно стояло.
Кресло, которое раньше стояло у окна, теперь переехало к стене. Журнальный столик сдвинут в угол. Диван развернут на сто восемьдесят градусов.
— Анна Романовна, зачем?
— Так лучше. По фэншую. Я читала, что мебель должна определенным образом располагаться.
Лена открыла рот, закрыла. Снова открыла.
— Это моя гостиная.
— Наша, — поправила свекровь. — Вы же сказали вчера — наша квартира.
— Я имела в виду мою и Димы!
— А я теперь тоже здесь живу. Значит, наша.
Лена развернулась и вернулась в спальню, громко захлопнув дверь. Дима еще спал — он работал вчера допоздна. Она села на край кровати, положила голову на руки.
Три дня. Всего три дня свекровь живет здесь, а Лена уже чувствует себя чужой в собственном доме.
Когда Дима проснулся, она молча показала ему на гостиную. Он вышел, посмотрел, вернулся.
— Ну и что? Может, правда так лучше.
— Дим, ты говорил, что поговоришь с ней!
— Поговорю. Сегодня.
Но сегодня он ушел на работу раньше обычного, и Лена осталась дома одна со свекровью.
Анна Романовна готовила завтрак — жарила что-то на сковороде. Лена зашла на кухню, увидела, что её сковорода — дорогая, антипригарная — вся в царапинах.
— Что это?
— А, я вчера металлической лопаткой поскребла. Пригорело немного.
— Это же антипригарная сковорода! Её нельзя царапать!
— Ничего страшного. Всё равно старая уже.
— Ей полгода!
Анна Романовна пожала плечами, перекладывая яичницу на тарелку.
— Ну извини. Куплю новую.
Лена взяла свою сумку и ушла на работу, хотя до начала оставалось еще сорок минут. Она просто не могла больше находиться в этой квартире.
В офисе она села за свой стол, включила компьютер. Работы было много — надо было согласовать поставки, проверить накладные, созвониться с тремя поставщиками. Но мысли все равно возвращались домой.
К обеду пришло сообщение от Ирины: "Как дела? Свекровь укротилась?"
Лена ответила коротко: "Нет. Хуже."
Через минуту Ирина позвонила.
— Рассказывай.
— Она всё в квартире переставляет. Мебель, посуду, продукты. Я как в гостях себя чувствую.
— А Дима?
— Молчит. Говорит, поговорит, но не говорит.
— Лен, слушай. Может, тебе самой с ней по-честному поговорить? Без Димы. Один на один.
— Не знаю... Она же считает, что имеет право...
— А ты имеешь право на собственную жизнь, — Ирина говорила твердо. — Это твой дом. Ты там главная. Не она.
Лена хотела в это верить. Но как объяснить это свекрови, которая уверена, что раз дала двести тысяч, то может тут командовать?
Вечером, когда она вернулась домой, её ждал новый сюрприз. В её бывшем кабинете Анна Романовна разложила все свои вещи. Компьютер Лены стоял на полу в углу, стол занят свекровиными журналами и коробками с чем-то.
— Анна Романовна, мой компьютер!
— А, да. Я освободила место. Перенеси его к себе в спальню, места там хватит.
— У меня в спальне нет розеток для компьютера!
— Ну купите удлинитель. Или Димочка тебе проведет.
Лена осторожно подняла свой ноутбук с пола, отнесла в спальню. Поставила на комод, села на кровать.
В дверях появился Дима.
— Лен, слушай, про твой компьютер...
— Ты знал?
— Мама утром сказала. Я подумал, ты не против.
— Я ПРОТИВ! — Лена вскочила. — Я против всего! Против того, что она тут командует, против того, что ты молчишь, против того, что мой дом превращается в её дом!
— Тише, она услышит.
— Пусть услышит! Пусть поймет наконец, что это не её квартира!
Дима закрыл дверь, подошел ближе.
— Лен, я понимаю тебя. Правда понимаю. Но что мне делать? Это моя мать.
— А я твоя жена! Три года мы живем вместе! Или это ничего не значит?
— Значит, — Дима сел на кровать. — Но я не могу выгнать собственную мать.
— Я не прошу выгнать! Я прошу установить правила! Чтобы она не переставляла всё подряд, не решала за нас, спрашивала разрешения!
— Хорошо. Завтра утром поговорю.
— Ты вчера то же самое сказал.
— Лен, завтра. Обещаю.
Но на следующее утро Дима ушел на работу в шесть утра — звонили с объекта, что-то случилось. Лена осталась одна со свекровью.
Анна Романовна сидела на кухне, что-то записывала в блокнот.
— Доброе утро. Лена, я тут список составила — что надо докупить. Дашеньке на свадьбу подарки готовлю.
— На наши деньги?
— Димочка не против.
— Вы его спрашивали?
— Он мой сын, я знаю, что он не откажет.
Лена налила себе воды, выпила.
— Анна Романовна, давайте честно. Сколько вы планируете здесь жить?
Свекровь подняла на неё взгляд.
— А что, прогоняешь уже?
— Я не прогоняю. Я просто хочу понимать.
— Пока не решу. Может, месяц, может, два. Может, дольше. Дашеньке ведь ремонт делать надо, я ей помогу, а потом посмотрим.
— Месяц или два, — повторила Лена. — А то и дольше.
— А что такого? Тебе что, места жалко?
— Мне не жалко места, — Лена поставила стакан в раковину. — Мне жалко своей жизни. Которая превращается в чужую.
Она ушла на работу, даже не позавтракав. По дороге написала Диме: "Нам правда надо поговорить. Серьезно."
Он ответил только через три часа: "Ок. Вечером."
Но вечером они не поговорили. Потому что вечером случилось то, что окончательно всё изменило.
***
Лена вернулась домой в восьмом часу. Открыла дверь и замерла — в квартире было полно народа. Женские голоса, смех, звон посуды.
Она сняла обувь и прошла на кухню. За столом сидели четыре женщины — Анна Романовна и три её подруги. На столе горой лежали грязные тарелки, чашки, остатки каких-то закусок.
— А, Ленка, — свекровь обернулась. — Познакомься, это мои подруги — Валентина, Татьяна и Людмила. Девочки, это невестка моя.
— Здравствуйте, — Лена кивнула и повернулась к свекрови. — Анна Романовна, можно вас на минутку?
— Мы занятые, разве не видишь?
— Вижу. Поэтому и прошу — на минутку.
Они вышли в коридор. Лена говорила тихо, но твердо:
— Вы могли хоть предупредить, что гости придут.
— А зачем предупреждать? Это же мои подруги. Мы раз в месяц собираемся.
— В МОЁМ доме!
— В нашем, — Анна Романовна скрестила руки на груди. — Или ты опять начнешь про ипотеку?
— Начну! Потому что это правда! Мы с Димой платим за эту квартиру! Мы здесь хозяева!
Из кухни выглянула одна из подруг — Валентина, кажется.
— Девочки, может, не надо ссориться?
— Мы не ссоримся, — Анна Романовна повернулась к ней. — Лена просто устала на работе. Иди, присядь, Валечка, сейчас придем.
Валентина скрылась на кухне. Свекровь наклонилась ближе к Лене:
— Не позорь меня перед людьми. Я сказала, что мы раз в месяц собираемся. Потерпишь полтора часа.
— Я устала! Я хочу отдохнуть в своей квартире!
— Отдыхай. Никто тебе не мешает.
— Мешаете! — голос Лены стал громче. — Вы все мешаете! Ваши подруги, ваши порядки, ваша перестановка!
В коридоре стало тихо. Из кухни высунулись все три подруги — смотрели с любопытством и смущением.
— Девочки, извините, — Анна Романовна развела руками. — Невестка у меня нервная. Молодая еще, не понимает некоторых вещей.
— Я понимаю! — Лена почувствовала, как краснеет лицо. — Я понимаю, что это МОЙ дом! Мой и Димы! Без моих двухсот тысяч, которые вы когда-то дали, мы бы в съемной жили, да! Но мы выплатили уже полтора миллиона! Мы каждый месяц отдаем половину зарплаты! И если вы хотите здесь жить, то хотя бы уважайте нас!
Подруги переглянулись. Одна из них — Людмила — тихо сказала:
— Аня, может, и правда, нам лучше...
— Никуда мы не пойдем, — отрезала Анна Романовна. — Мы ничего плохого не делаем. Просто в гостях у меня сидим.
— В гостях?! — Лена шагнула вперед. — В ГОСТЯХ у ВАС?! Это не ваш дом! Вы здесь ГОСТЬ! Понимаете? Гость, которого никто не приглашал!
Тишина повисла тяжелая, давящая. Подруги опустили глаза. Анна Романовна побледнела, выпрямилась.
— Девочки, собирайтесь, — сказала она холодным голосом. — Нас здесь не ценят.
Они засуетились, стали одеваться. Лена стояла у стены, чувствуя, как колотится сердце. Она перешла черту. Но уже не жалела.
Когда подруги ушли, Анна Романовна повернулась к ней:
— Поздравляю. Опозорила меня перед людьми.
— Вы сами себя опозорили, — Лена говорила тихо, но твердо. — Назвав чужую квартиру своим домом.
— Чужую? — свекровь шагнула ближе. — Без моих денег вы бы тут не стояли. Думаешь, я не знаю, как вы жили до свадьбы? Димочка снимал однушку на окраине, копеек не было. Я помогла. Я дала деньги. Значит, это и мой дом тоже.
— Вы дали двести тысяч три года назад! Один раз! А мы каждый месяц...
— Неблагодарная, — перебила свекровь. — Я так и знала, что ты не пара моему сыну.
Лена открыла рот, но в этот момент щелкнул замок входной двери. Вошел Дима с пакетами продуктов. Увидел их лица и остановился.
— Что случилось?
— Спроси у своей жены, — Анна Романовна развернулась и пошла к себе в комнату. — Она меня перед подругами унизила.
Дима поставил пакеты, посмотрел на Лену.
— Что произошло?
— Твоя мать привела гостей. Не спросив. И сказала им, что это её дом.
— Ну и что? Может, она так выразилась просто...
— Дим! — Лена подошла к нему вплотную. — Она ЖИВЕТ здесь как хозяйка! Переставляет мебель, раскладывает вещи, зовет гостей! А мы что? Квартиранты что ли?
— Лен, она моя мать...
— А я твоя жена! — голос сорвался на крик. — Три года мы вместе! Или это ничего не значит?
Дима молчал. Просто смотрел на неё усталыми глазами.
— Скажи что-нибудь, — Лена чувствовала, как подступают слезы. — Хоть что-нибудь.
— Не знаю, что сказать, — он опустил голову. — Я понимаю тебя. И её понимаю. Мне плохо от всего этого.
— Тогда сделай выбор, — тихо сказала Лена. — Прямо сейчас.
— Какой выбор?
— Или ты на моей стороне. Или на её.
— Это не честно, — Дима сжал кулаки. — Я не могу выбирать между женой и матерью.
— Можешь. Просто не хочешь.
Она развернулась и пошла в спальню. Села на кровать, уставилась в стену.
Через несколько минут Дима зашел к ней.
— Лен...
— Уйди.
— Послушай меня.
— Нет. Уйди.
Он вышел, тихо прикрыв дверь. Лена легла, натянула одеяло на голову.
Она не плакала. Просто лежала и думала — что дальше? Как жить в квартире, где тебя не ценят? Где свекровь важнее жены?
Заснула она поздно, под утро. Проснулась от того, что Дима собирался.
— Куда ты? — она приподнялась на локте.
— На работу. Рано сегодня надо.
— Дим, подожди.
Он остановился в дверях, обернулся.
— Нам правда надо решить это, — Лена села на кровати. — Прямо сейчас. Я не могу больше так жить.
— И что ты хочешь?
— Хочу, чтобы твоя мать знала свое место. Чтобы она понимала — это НАШ дом. И здесь МЫ решаем, как жить.
— Она моя мать, Лен. Я не могу ей указывать.
— Можешь. Просто боишься.
Дима вздохнул, сел на край кровати.
— Хорошо. Вечером поговорю с ней. Серьезно поговорю.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Он ушел. Лена осталась сидеть на кровати, не веря, что он правда сделает это.
***
День тянулся бесконечно. Лена не могла сосредоточиться на работе, постоянно проверяла телефон — вдруг Дима напишет. Но он молчал.
В обед она позвонила ему сама.
— Дим, ты не забыл про разговор?
— Не забыл. Вечером.
— Точно?
— Лен, я обещал.
Она положила трубку, но тревога не отпускала. Что если он снова промолчит? Что если встанет на сторону матери?
К пяти часам Лена не выдержала и ушла с работы раньше. Добралась домой к шести. В квартире было тихо.
Анна Романовна сидела в гостиной, смотрела телевизор. Увидела Лену и демонстративно отвернулась.
— Добрый вечер, — Лена сняла обувь.
Свекровь не ответила.
Лена прошла на кухню, налила себе воды. Услышала, как открылась входная дверь. Дима.
Он зашел в гостиную, увидел мать и жену в разных концах квартиры.
— Всем привет, — сказал он неуверенно.
— Привет, сыночек, — Анна Романовна встала. — Иди, поужинай, я тебе оставила.
— Спасибо, мам. Но сначала... нам надо поговорить.
Свекровь насторожилась.
— О чем?
— О том, как мы дальше жить будем.
Лена вышла из кухни, встала рядом с Димой. Анна Романовна посмотрела на них обоих, прищурилась.
— Я так и знала. Вы сговорились против меня.
— Мам, никто ни против кого не сговаривается, — Дима говорил спокойно, но твердо. — Просто нам надо установить правила.
— Какие правила?
— Это наша квартира. Моя и Лены. Мы её покупали, мы за неё платим. Ты здесь гость. Желанный гость, но гость.
— Гость? — голос свекрови стал холодным. — Я дала вам деньги на эту квартиру!
— Двести тысяч дала. Три года назад. Мы благодарны. Но с тех пор мы выплатили больше полутора миллионов. Это наша квартира, мам.
Анна Романовна молчала, сжав губы в тонкую линию.
— И если ты хочешь здесь жить, — продолжал Дима, — то должна уважать нас. Не переставлять мебель без спроса. Не звать гостей без предупреждения. Не раскладывать наши вещи.
— То есть вы меня ограничиваете? Как ребенка?
— Мы просим тебя уважать наше пространство, — Лена впервые заговорила. — Это же логично, правда?
Свекровь перевела взгляд на неё.
— Ты заставила моего сына выбирать между мной и тобой.
— Нет, — Дима шагнул вперед. — Она не заставляла. Я сам понял, что был неправ. Лена — моя жена. Это её дом так же, как и мой. И я должен защищать её.
В глазах Анны Романовны мелькнуло что-то — обида? боль? — но она быстро взяла себя в руки.
— Понятно. Значит, чужой человек важнее матери.
— Мам, Лена не чужой человек. Она моя семья.
— А я кто?
— Ты тоже моя семья. Но это не значит, что ты можешь делать здесь что угодно.
Долгая пауза. Анна Романовна смотрела на сына, потом на Лену, потом снова на сына.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Раз так, я соберу вещи.
— Мам, ты куда?
— К Дашеньке. Раз меня тут не ценят, не буду навязываться.
— Никто тебя не выгоняет! — Дима схватил её за руку. — Мы просто хотим, чтобы ты понимала...
— Я всё поняла, — Анна Романовна высвободила руку. — Я вам мешаю. Хорошо, не буду мешать.
Она прошла в свою комнату, начала собирать вещи. Дима растерянно посмотрел на Лену.
— Что делать?
— Ничего, — Лена говорила тихо. — Дай ей уехать. Может, это к лучшему.
— Но она же обиделась...
— Дим, она всегда будет обижаться, если ты не даешь ей делать всё, что она хочет.
Он молчал, не зная, что ответить.
Через полчаса Анна Романовна вышла с теми же двумя чемоданами, с которыми приехала. Дима помог ей донести их до лифта, вызвал такси.
— Мам, ты правда к Даше?
— Да. Она меня ценит хоть.
— Позвони, когда доедешь.
Свекровь не ответила. Просто села в такси и уехала.
Дима вернулся в квартиру. Лена стояла у окна, смотрела на улицу.
— Она уехала, — сказал он.
— Я видела.
Они помолчали.
— Думаешь, она когда-нибудь простит? — спросила Лена.
— Не знаю. Наверное, не сразу.
— Я не хотела ссорить тебя с матерью.
— Ты не ссорила, — Дима подошел к ней. — Ты просто напомнила мне, что такое семья.
— А что такое?
— Это когда двое строят что-то вместе. Дом, жизнь, будущее. И никто другой не должен этому мешать. Даже родители.
Лена повернулась к нему. В его глазах она увидела то, чего не видела последние дни — решимость.
— Прости, что не сразу понял, — Дима обнял её. — Я был слепым.
— Главное, что понял.
Они стояли у окна, обнявшись. За окном падал снег — до Нового года оставалось всего три дня.
— Что будем делать на праздники? — спросила Лена.
— Вдвоем, — Дима улыбнулся. — Как и должны. Вдвоем.
Утром следующего дня в дверь позвонили. Лена открыла — на пороге стояла Даша.
— Привет, — сказала она неуверенно. — Можно войти?
— Конечно.
Даша прошла в гостиную, огляделась.
— Мама у нас. Вся в слезах. Говорит, что вы её выгнали.
— Мы не выгоняли, — Лена села напротив. — Дима просто установил границы.
— Она обижена жутко.
— Знаю.
Даша помолчала, потом вздохнула.
— Слушай, я понимаю тебя. Правда понимаю. Мама бывает... сложная.
— Это мягко сказано.
— Но она моя мама. И Димина. И ей действительно некуда идти.
— Даш, я не против того, чтобы она иногда приезжала. В гости. Но не жила здесь постоянно. Понимаешь разницу?
Даша кивнула.
— Понимаю. Мы с Тоном поговорили. Займем денег, сделаем ремонт быстро. Чтобы мама могла вернуться в свою квартиру.
— Спасибо.
— Только объясни это Диме. Чтобы он маме позвонил. А то она говорит, что больше ему звонить не будет.
Когда Даша ушла, Лена набрала Диму. Рассказала про разговор.
— Позвони матери, — попросила она. — Просто скажи, что ты её любишь. И что двери нашего дома всегда открыты. Но в гости. Не для постоянного проживания.
Дима позвонил вечером. Говорил долго, больше получаса. Лена не слышала, о чем они разговаривают, но когда он вышел из спальни, лицо у него было спокойное.
— Ну что?
— Поговорили. Она пока обижается, но обещала подумать.
— И что решила?
— Пока будет жить у Даши. Помогать с ремонтом. Потом посмотрим.
Лена кивнула. Это было не полное примирение, но это был шаг в правильном направлении.
***
Тридцать первого декабря они украшали елку вдвоем. Дима вешал игрушки на верхние ветки, Лена — на нижние. Тихо играла музыка, за окном шел снег.
— Странно, — сказала Лена. — Обычно на Новый год всегда кто-то был. Родители, друзья.
— А сейчас только мы.
— Да. Только мы.
Дима повесил последнюю игрушку, отошел на шаг, оценивая результат.
— Красиво получилось.
— Да.
Он обнял её сзади, положил подбородок на плечо.
— Знаешь, о чем я думаю?
— О чем?
— Что это наш первый настоящий Новый год. Только вдвоем. Без родителей, без родственников. Только ты и я.
— Тебе не грустно?
— Нет. А тебе?
Лена подумала. Ей действительно не было грустно. Наоборот — впервые за последние недели она чувствовала себя дома. В своем доме.
— Нет. Мне хорошо.
В дверь позвонили. Лена открыла — на пороге стояла Ирина с бутылкой шампанского и коробкой конфет.
— Ну что, выжила?
— Выжили, — Лена улыбнулась. — Оба.
— Рассказывай всё!
Они прошли в гостиную. Дима достал бокалы, Ирина открыла шампанское.
— За что пьем?
— За границы, — сказала Лена.
— За семью, — добавил Дима.
— За то, чтобы вы всегда были вместе, — подняла бокал Ирина.
Они выпили. Лена посмотрела на мужа — он смотрел на неё, и в его глазах было то, чего она так ждала все эти дни. Поддержка. Понимание. Любовь.
За окном пошел снег сильнее. Город готовился к празднику. А в маленькой двухкомнатной квартире на пятом этаже трое людей смеялись, разговаривали, строили планы на будущее.
Анна Романовна так и не позвонила в этот вечер. Но Дима написал ей сообщение: "С наступающим, мам. Мы тебя любим. Приезжай в гости, когда захочешь."
Ответа не пришло. Но это было нормально. Некоторые обиды лечатся долго.
Главное, что у Лены и Димы теперь был их дом. Их правила. Их жизнь.
И это было самым важным.
«Марафон молодости» — 21 день, чтобы выглядеть и чувствовать себя моложе.