Судя по последним фото, Глюкоза резко изменила свой прежний образ «сладкой поп-дивы». Её новый мир — латекс, эпатаж, андеграунд — такая вот обновленная, немного шокирующая оболочка. Но только ли оболочка? Если копнуть глубже, то выясняется, что эта кардинальная смена имиджа — не просто маркетинговый ребрендинг, а скорее крик души, находящейся в глубоком кризисе. С чего я это решила?
- Скандальное выступление в Красноярске: непопадание в ноты, невменяемое состояние, которое она объяснила сильной депрессией после смерти бабушки и действием лекарств.
- Задержание в аэропорту Шереметьево по подозрению в употреблении наркотиков и последующий штраф.
- Потеря крупных контрактов и вытеснение с главных музыкальных площадок страны.
- Провокационные акции вроде несанкционированного рейва на заброшенном заводе в Кронштадте, где атмосфера, по словам очевидцев, была «весьма свободной».
Похоже, что новый образ Глюкозы — это следствие сильных внутренних переживаний (судя по её словам, из-за смерти бабушки, с которой она была очень близка) и одновременно попытка с этими переживаниями как-то справиться. Когда внутри хаос, боль и пустота, один из распространенных способов психологической защиты от невыносимых чувств — надеть на себя максимально яркую, шокирующую, «неузнаваемую» маску, как бы спрятаться за ней. Латекс, возможно, для Глюкозы и стал такой маской — жёсткой, но чёткой границей между прежним и новым самоощущением. Она как будто кричит всем своим видом: «Да, теперь я такая, примите меня или проваливайте!».
Но здесь есть парадокс: публика обычно не видит или не хочет видеть боли, стоящей за подобным эпатажем. Большинство людей воспринимают только внешнее проявление. И в этом — ловушка. Чем громче человек кричит о себе через провокацию, тем больше общество от него отворачивается или даже смеётся. А это лишь ещё больше усиливает изоляцию и, возможно, подталкивает к новым более сумасшедшим шагам. Поэтому нынешние «поиски себя» Глюкозой похожи на движение по спирали, где каждая следующая петля — всё более экстремальная.
Что мы, глядя со стороны, можем понять для себя из этой ситуации?
Душевная боль часто ищет выхода через тело и образ. Резкая смена стиля, пренебрежение социальными нормами — это может быть вовсе не блажь, а симптом глубокого душевного кризиса: «Мне плохо, я не справляюсь со своей жизнью». За вызывающими поступками вполне может скрываться человек, который отчаянно нуждается в помощи и понимании, а не в осуждении. Такое поведение, кстати, особенно характерно для подростков. Зачастую они начинают вести себя вызывающе, чтобы проверить: «А будут ли меня любить вот таким — странным, неприличным или только хорошим и правильным?»
Внешний успех не заполняет внутреннюю пустоту. Бабушка была для Глюкозы значимой фигурой. Уход из жизни такого близкого человека — это огромная потеря и боль. Никакой успех, гонорары и поклонники не могут по-настоящему заполнить эту пустоту. Нужно создавать внутри себя новые опоры, чтобы исцелиться и жить дальше.
Между сменой образа и саморазрушением — тонкая грань. Творческий поиск — это здорово. Но когда он сопровождается цепочкой событий, ставящих под угрозу здоровье, репутацию и безопасность (наркотики, эпатаж на «грани»), это уже не просто поиск, а крик о помощи, завуалированный под бунт.
Было бы хорошо, конечно, если бы у Натальи Ионовой (настоящее имя Глюкозы) — нашёлся рядом кто-то, кто увидит за латексной маской не «русскую Леди Гагу», а просто человека, который до сих пор горюет о бабушке (или о чём-то другом, неважно) и, возможно, потерял опору в жизни. Потому что истинное исцеление и обретение обновленной себя начнутся для неё, скорее всего, вовсе не на сцене какого-то заброшенного завода во время безумной рейв-вечеринки, а в тихом кабинете психолога или психотерапевта, где можно будет снять все эти маски, в том числе и самые эпатажные.
А у вас в жизни были подобные значимые потери? Как с ними справлялись? Расскажите, возможно, кому-то это поможет...