Звонок раздался в субботу, в восемь утра. В то самое время, когда нормальные люди ещё досматривают сны, а счастливые — пьют первую чашку кофе, наслаждаясь тишиной.
Галина увидела на экране имя и вздрогнула. Света. Двоюродная сестра мужа. Женщина-ураган, женщина-праздник и женщина-бульдозер в одном флаконе.
Ничего хорошего этот звонок не сулил.
— Галочка, душа моя! — загрохотало в трубке так, что пришлось отодвинуть телефон от уха. — Спишь, что ли? Вставай, страна зовёт! Есть дело на миллион, и без тебя ну никак.
Галина, пятидесяти двух лет от роду, сразу почувствовала, как по спине пробежал холодок. Этот тон она знала слишком хорошо. «Дело на миллион» у Светы всегда означало одно: нужно бесплатно поработать, пока сама Света будет «руководить процессом» и создавать настроение.
— Привет, Свет. Что случилось?
— Да ничего страшного! Помнишь, тётка Нюра квартиру оставила? Мы решили её под сдачу пустить. Там ерунда — хлам разобрать да полы помыть. Я уже мешки купила, перчатки взяла. Думаю, вдвоём за пару часиков управимся. С меня — пицца и шампанское! По-семейному!
«По-семейному»…
Это слово ударило, как током. Перед глазами мгновенно всплыла картинка годичной давности.
Тогда Света тоже позвонила — с предложением «прошвырнуться на дачу, воздухом подышать, да заодно ягодку собрать».
— Галь, там смородины — тьма! Осыплется же, жалко! Поедем, поболтаем, соберём быстренько, я тебе половину отдам. Варенья наваришь!
Галина согласилась. Погода стояла чудесная, почему бы не помочь родственнице?
«Поболтаем» превратилось в монолог Светы, которая сидела в плетёном кресле под яблоней.
— Ой, Галочка, ты вон тот куст лучше обдирай, там ягода крупнее, — командовала она, обмахиваясь журналом. — А я пока не могу, представляешь, давление скакнуло. Прямо в висках стучит. Сейчас чуть-чуть посижу, отпустит — присоединюсь.
Галина собирала час. Два. Три. Солнце припекало макушку. Спина ныла. Смородина не кончалась.
— Ну как ты там? — периодически кричала Света, не вставая с кресла. — Может, чайку организовать? Ты пока собирай, а я пойду чайник поставлю. Ой, нет, встала — опять закружилось. Ты уж сама, ладно?
К вечеру Галина собрала четыре ведра. Руки были чёрными от сока, исцарапанными ветками. Ноги гудели. Света за это время помыла три чашки и нарезала бутерброды.
Когда пришло время делить урожай, Света — чудесным образом исцелившаяся — бодро подхватила три ведра.
— Галь, ну тебе же много не надо, вы с мужем вдвоём, — тараторила она, загружая свой багажник. — А у меня дети, внуки, всем витамины нужны. Вот тебе это ведёрко, самое полное! Спасибо, родная! Мы — команда!
«Команда», — думала тогда Галина, глядя на своё единственное ведро, где листьев было больше, чем ягод. — «Один пашет, другой командует».
— Галочка? Ты уснула? — голос Светы вернул её в настоящее. — Заезжаю через часик. Бери одежду, какую не жалко, там пылища.
Галина посмотрела на свои руки. Свежий маникюр. Посмотрела на уютный диван. Вспомнила дачу. Вспомнила, как Света потом всем рассказывала: «Мы с Галкой так наработались!» — скромно умалчивая, кто именно работал.
Внутри поднялась волна. Не злости — спокойного, взрослого нежелания быть удобной во второй раз.
— Свет, — мягко, но твёрдо перебила она. — Не смогу.
— В смысле? У тебя планы? Да отмени! Мы же быстро!
— Не смогу, Светочка, — Галина сделала голос трагичным. — У меня тут катастрофа. Газовщики.
— Какие газовщики в субботу?
— Внеплановая проверка вентиляционных каналов, — вдохновенно импровизировала Галина. — Объявление повесили вчера вечером. Написано: обеспечить доступ с девяти до шести. Штрафы — если не пустим. А муж на рыбалке, я одна. Сижу, жду, боюсь даже в магазин выйти.
Повисла пауза. Против газовщиков аргументов не было. Сила непреодолимая, бюрократически священная.
— Вот гады, — разочарованно протянула Света. — В выходной людям жизнь портят. Перенести никак?
— Никак, — вздохнула Галина. — Сама расстроена. Так хотела повидаться.
— Ну ладно. Придётся кого-то искать. Или самой… Давай, держись там.
Света отключилась.
Галина положила телефон и медленно выдохнула. Сердце билось ровно. Никакой вины. Только лёгкое, приятное ощущение свободы.
Она пошла на кухню. Не спеша заварила чай — хороший, листовой, с бергамотом. Достала любимую чашку. Села у окна, наслаждаясь тишиной и тем, что этот день принадлежит только ей.
Вечером в семейном чате звякнуло уведомление.
Света выложила фотоотчёт.
На первом снимке — сияющая Света посреди комнаты. В одной руке бокал шампанского, в другой — тряпка. Подпись: «Генеральная уборка! Глаза боятся, а руки делают!»
На заднем плане, сгорбившись над коробками, виднелась знакомая фигура. Леночка, молоденькая племянница мужа. Добрая, безотказная девочка, недавно переехавшая в город и очень желавшая со всеми подружиться. Красная, растрёпанная, она тащила огромный мешок с мусором.
На втором фото обе сидели на старом диване. Света — свежая, как майская роза. Леночка устало улыбалась, вытирая лоб рукавом.
Подпись: «Моя помощница! Всё успели, всё смогли!»
Галина увеличила снимок. На столе — одна коробка пиццы. И, судя по остаткам, Леночке достался самый скромный кусок.
«Бедная Лена», — подумала Галина с лёгкой грустью, но тут же усмехнулась.
Это был её урок. Усвоенный на смородине. Леночке свой урок ещё предстоит выучить. А Галина сегодня сдала экзамен на «отлично».
Она отложила телефон. Взяла книгу, которую не могла дочитать уже месяц. И с удовольствием погрузилась в чтение.
Газовщики так и не пришли.
Но кто ж их проверит?