Шокирующая новость от матери.
Обессиленная, Степания вернулась домой. Дойдя неспешно до кровати, ее ноги подкосились, и она рухнула лицом в подушку. Из груди вырвался протяжный стон, словно раненная волчица завыла. Слезы хлынули неудержимым потоком.
Ошеломленные сыновья замерли, не сводя глаз с матери.
– Что случилось? Где отец? – испуганно пролепетал младшенький, Мишутка.
Надломленный голос сына отозвался в ее оглушенной голове, вырвав из пучины отчаяния. Она превозмогая боль, села на край кровати. Дрожащими руками вытерла слезы и ласково протянула руки к сыновьям. Те, словно перепуганные птенцы, опрометью бросились к ней и обвили своими крепкими руками. Чувствуя, что случилось непоправимое, слезы невольно навернулись и на их глазах.
– Нет больше нашего папки… Одни мы теперь остались, – прошептала Степания, всхлипывая. – Тихон, ирод проклятый, погубил нашего папку.
– Тихон?! Я его убью! – с яростью воскликнул старший сын, Богдан. – Его сердце вырву!
– Не кипятись, соколик, – судорожно вздохнула Степания. – Его и так уже покарали водные духи. В море, на дне морском, лежит теперь он, придавленный безжалостной толщей воды.
И, содрогаясь от слез, мать поведала детям страшную правду о гибели их отца.
– Но… это еще не всё, – прошептала она, и ком горечи вновь сдавили ей горло. – Ваш отец… жив.
– Жив?! – выдохнули сыновья в один голос, не веря своим ушам.
– В самый последний миг, когда смерть ледяным дыханием охватила его тело, он успел принять живительный эликсир, тайно переданный ему когда-то его матерью, Эрзули. Выпив колдовское снадобье, он почувствовал, как рана вмиг затягивается, силы возвращаются, но его тело вновь обратилось в скользкого, гибкого тюленя. В зверином обличье, словно призрак, ускользнул он от неминуемой гибели, что дышала в спину. Он без промедления погрузился в темные, холодные воды и покинул проклятый берег, растворившись в морской пучине.
– Так почему же вы так горюете, матушка? – недоуменно спросил Мирослав. – Главное, что отец жив и не важно в каком обличии!
– Да, это так… но он больше никогда не сможет вернуться сюда, не сможет вновь стать земным человеком. Он навеки останется там, в своем морском мире. Одно лишь утешает – он будет рядом с нашей Моренушкой, – сокрушённо промолвила Степания.
– И мы никогда… никогда больше не увидим отца? – с дрожью в голосе промолвил Мишутка, всхлипывая и утирая нос рукавом.
– Он успел прошептать мне слова, прежде чем исчезнуть в морской пучине… последние слова…
– Какие слова, матушка? Не томите! – затараторили дети, замирая от нетерпения.
– Он велел каждое утро, до восхода солнца, приходить на наш берег. Там… в обличии тюленя, он будет приплывать к нам, как в юности, и мы сможем видеться… – ответила мать, и в ее глазах забрезжил слабый луч надежды, дрожащий, словно пламя свечи на ветру.
Размышления рыбаков.
С первыми лучами солнца поселок пробуждался, гудя как растревоженный улей, а по кривым улочкам уже ползли слухи о Степании и ее муже.
Еремей и Гордей, сбивчиво и взволнованно, словно захлебываясь воздухом, перебивая друг друга, выплескивали вчерашние диковины на сонную рыбацкую бухту. Их рассказы, пестрые и яркие, струились, словно нити драгоценных сказок, сотканных лунным светом и морской солью.
– Клянусь вам, други мои, Степания – жена самого потомственного сына Владыки морского и богини чистой воды Эрзули! – горячо убеждал Гордей рыбаков, собравшихся в тесной рыбацкой бухте. – Мы с Еремеем сами зрели сие диво! Сам Владыка вод морских явился нам, обещал море усмирить да уловом богатым одарить!
– Брехня это все! Не может такого быть! – вскипел вдруг один из рыбаков, багровея лицом. – Знаем мы вас, сказочников! Мастера небылицы плести!
И дружный хохот прокатился над бухтой, рассеивая утренний туман.
В этот миг, Еремей не выдержал насмешек и взвился нервно хватая ртом воздух:
– Да что вы, люди добрые, напраслину на нас возводите! Клянусь, век воли не видать, не вру! Своими вот этими глазами, – Еремей ткнул пальцем в собственные, безумно выпученные очи, – видел я Владыку морского и его супругу, саму Эрзули, во всей их красе! Ох, и дивная ж она дева! Краше во всем подлунном мире не сыщешь, – подтвердил Еремей, – и лукавая искорки в глазах замелькала от вожделения. – Вот бы мне такую жинку....
– Хватит, Еремей! Ты что, в подводное царство собрался? Давай, ныряй скорее. Может, какая русалочка тебя приютит, – пробормотал Гордей, и смех рыбаков разнесся по всей округе.
– Жаль Макара… Ох, жаль, – вздохнув, продолжил Гордей, и в голосе его зазвучала неприкрытая тоска. – Не смогли уберечь… Владыка-отец забрал его в морскую бездну. Говорил, что там, под толщей дна, мир невиданный сокрыт. Там они все и обитают, в царстве вечной любви и неземной гармонии.
Рыбаки, внимая рассказу Гордея и Еремея, всё больше склонялись к мысли, что те не лгут. Сочувственно качали головами, тихонько вздыхая: «Истинно добрый человек был, никому не отказывал, всегда готов помочь».
- А с Тихоном -то что произошло? - Поинтересовался один из рыбаков.
А Тихона, что из ружья в Макара палил, – того водяные духи, словно в хрустальный шар, запеленали и на дно уволокли. Ох, как он взмолился тогда, помощи у нас просил! Да где там… Хоть и дробь у нас в ружьях – крупнее не бывает, а не пробить ту оболочку водяную! Так и унесли его духи морские в пузыре своем, в пучину, на самое дно. Там его вода-то и сгубила, к илистому дну навеки припечатала.
– Погиб, значит, – подытожив, уточнил Еремей, и мимолетная тень скорби промелькнула на его лице.
– Страху натерпелись – врагу не пожелаешь! Да и слава Богу, костями не полегли, душа ужасом не изошла, – Гордей криво усмехнулся, но в глазах еще плясали черти недавней жути.
– Змея подколодная, а не мужик, этот Тихон, – сплюнул один из рыбаков. – Говорили, давно в нем кипело неуёмное желание, как Макара извести. Одержимый любовью к Степании был. Видать, совсем разум потерял. Злобы и зависти на Макара накопилось – не выплеснуть. Знай он раньше, чей Макар сын, небось, побоялся бы руку поднять?
Спасибо за внимание и уделенное время.😊🎄🙌
Как изменится жизнь Степании и ее сыновей и чем завершится её история, узнаем из следующих частей сказки.
Продолжение здесь👇