Елена Викторовна засуетилась, пошла ставить чайник. Алена хрустела соленым огурцом, запивая его сладким чаем. Пенсионерка вспоминала, что, когда она была беременна дочерью, вообще мел грызла, где только находила. Смеялись обе. Примирение изменило атмосферу в доме. Елена Викторовна усиленно готовилась к предстоящим родам дочери.
Она достала старую, запылившуюся швейную машинку «Чайка» времен ее молодости, порылась в сундуке, нашла отрез байковой мягкой ткани и принялась вспоминать прошлое. Буквально за неделю мама настрочила пеленок, распашонок и шапочек, выстирала их, выгладила и аккуратно сложила в стопочку. Алена пришла со смены и обалдела. Она робко взяла в руки малюсенькую распашоночку, развернула ее, слезы умиления навернулись на глаза.
— Мамуля, спасибо тебе! Как здорово! Это что же, у малыша будут вот такие малюсенькие ручки? Прямо как у куколки! Даже не верится.
Мама вздохнула:
— Да, доченька, будем по очереди дежурить по ночам. Поначалу тяжело будет, а потом втянемся. Коляску и кроватку можно с рук купить, на сайте посмотришь. Тебе пособие по беременности 35 000 заплатят, на первое время хватит. А там, может, я буду с внуком, а ты какую подработку найдешь или на работу раньше выйдешь. Ничего, проживем.
Алене морально стало значительно легче. Теперь она знала, что мама с ней, поддерживает ее, можно было рассказать, что беспокоит, тревожит. И все равно, как только наступал вечер, Алена становилась грустной, задумчивой, слезы подступали и сдавливали горло.
Она вспоминала, как они с Максом сидели, обнявшись на диване, и смотрели криминальный сериал, а потом спали вдвоем, прижавшись друг к другу. Он нежно гладил ее плечи, волосы, шептал слова любви.
«Эх, Макс, как же так? Где ты теперь? Может, странствуешь по свету и забыл меня давно? Как же ты мог? Я ведь тебе поверила. Так и не узнаешь, что у тебя скоро появится сыночек на свет».
Эти мысли все время крутились в голове, выворачивая душу наизнанку.
Вскоре произошло событие, которое всколыхнуло весь город и перевернуло жизнь Алены с ног на голову. В тот день с самого утра у нее было какое-то предчувствие. На душе что-то переворачивалось, сердечко трепетало. Она все время путала на смене и не могла понять, что с ней творится: то анализы больного чуть не перепутала, то не того больного на рентген чуть не отвезла. Старшая медсестра покрикивала на Алену целый день:
— Да что с тобой такое? Соберись, в конце концов. Что же перед декретом будет, если ты сейчас уже в облаках витаешь? О работе думай.
Когда Алена пришла со смены, к дому подъехал кортеж из нескольких роскошных черных «Мерседес-Бенц». Елена Викторовна как раз поливала цветы на подоконнике и очень удивилась:
— Глянь, дочка, какие важные шишки к кому-то приехали. Я такие машины только в кино видела. Интересно, к кому это? В нашем доме вроде богатенькие не живут.
Вдруг в дверь позвонили. Удивленная Елена Викторовна пошла открывать. На пороге стояли три телохранителя и один респектабельный, стильно и дорого одетый молодой человек. Он улыбнулся и спросил:
— Добрый день, Елена Викторовна. А Алена дома? Можно войти?
Озадаченная женщина кивнула и молча пропустила важных гостей внутрь, гадая про себя, кто же это к ним пожаловал. Визитеры прошли в зал, к ним вышла Алена. Вдруг этот молодой и стильный денди подбежал к ней и кинулся обниматься. Он так радовался:
— Ну здравствуй, любимая! Вот и я, твой Макс! Ты рада? Я вернулся!
К удивлению парня, Алена со злостью оттолкнула его и прокричала:
— Да что ты, Максим! Отчего это ты вернуться решил вдруг? Ты же так легко отказался от меня, поверив в то, что тебе понарассказывала моя мать, и даже не удосужился лично поговорить со мной, узнать, правда это или нет. Где ты был все это время? В космосе? На Луне? Почему ни разу не дал о себе знать? Что это за маскарад с машинами? Или тогда был маскарад и образ бездомного? Кто ты вообще?
Парень погрустнел, присел на диван, показал людям покинуть комнату и стал рассказывать:
— Не горячись, милая, не кричи, пожалуйста, просто выслушай все, прошу тебя. Да, ты права, никакой я не бездомный. Я сын миллионера Беляева. Слышала, наверное, о таком. У нас две логистические компании за рубежом. Так вот, вырос я, конечно, в роскоши, богатстве, учился в частной международной гимназии, потом в Швейцарии, окончил бизнес-школу.
— Мне казалось, что вся жизнь впереди, она прекрасна и удивительна, такое ощущение, что у меня на глазах были розовые очки. И вдруг совершенно внезапно я теряю маму. И это при том, что она очень тщательно следила за своим здоровьем, обследовалась в лучших клиниках и вела абсолютно здоровый образ жизни. Представляешь: вышла из машины, шла в супермаркет, и ее прямо там насмерть сбил пьяный лихач. Это было страшное горе для всей нашей семьи.
— Я вообще смутно помню похороны, казалось, это все происходило не со мной. Поначалу папа сильно горевал, мы с ним как-то сплотились, вместе легче переживать такую тяжелую утрату. Но отец меня просто поразил, когда через восемь месяцев после маминой смерти привел в наш дом эту несносную мачеху Инну. У меня с ней сразу не заладилось.
Она вела себя нагло, хозяйничала в нашем доме, стала выкидывать мамины вещи, убрала ее фото, хотя я ей категорически запретил это делать. В итоге возник дикий скандал. Я думал, отец меня поддержит, но нет. Он встал на сторону этой мерзавки и поставил мне условие: или смирись, или уходи. Это неслыханно — выгонять родного сына из дому ради какой-то несносной бабы. Я не мог достучаться до отца, он меня будто не слышал. Было такое ощущение, что Инна его околдовала.
— Вот я вспылил и убежал из дому. Только оказался совсем не приспособлен к жизни на улице. Что я видел до этого? Роскошную жизнь, высшее общество, всего в избытке. Я даже не представлял, что люди могут голодать, искать еду в мусоропроводе, спать в подвалах торговых центров. В моем представлении это были алкаши и отбросы общества.
Мне было так страшно. Скитался, бродяжничал, я же дурак, даже паспорт из дома не взял.
— Тогда-то я и понял, пообщавшись со многими бездомными, что добрая половина из них — это обычные люди, зачастую еще и образованные, и начитанные, просто с покалеченной судьбой. Знакомство с тобой, Алена, было самым светлым эпизодом в моей бродячей жизни.
— Когда меня выгнала Елена Викторовна, я с досадой ринулся на вокзал, запрыгнул в проходящий поезд и оказался аж в Туле. Там уже привычно просил милостыню возле вокзала, когда вдруг меня прямо оттуда забрал отцовский кортеж. Оказывается, папа сильно заболел, простудился и слег в больницу с пневмонией, врачам еле удалось его спасти.
А эта гадюка тут же за его спиной начала миллионы делить, потирая руки. Ни разу не навестила его в больнице. Вот тут-то отец и вспомнил, что у него сын есть. Стыдно ему стало, решил меня разыскать и повиниться. Мы ведь с ним все время до появления этой Инны душа в душу жили, понимали друг друга с полуслова. В общем, мы с папой помирились. Я у него теперь коммерческим директором работаю. Я папе рассказал про тебя, Алена. Он не против, чтобы мы встречались. Вот я и приехал за тобой. Собирайся, поедем ко мне в Москву, я тебя с отцом познакомлю.
Алена сидела, насупившись, и молчала, потом вдруг спросила:
— Никуда я не поеду, Максим. Во-первых, у меня мама болеет, и надолго я ее не брошу. А во-вторых, я беременна. Как тебе такая новость?
Парень поменялся в лице:
— Как беременна? Не понял… От кого?
Алена не выдержала, влепила ему звонкую пощечину и прокричала:
— Идиот! От жениха, который у меня якобы был. Ты же на это намекаешь? Значит, поверил, что я гулящая, с кем попало, да? Ну и пошел ты к черту! Убирайся вместе со своими миллионами. Ненавижу!
Алена в слезах убежала в свою комнату. Взбешенный Максим тоже вскочил:
— Ах так? Ну и ладно. Прощайте. Тоже мне, истеричка.
Вся процессия удалилась. Елена Викторовна без конца хваталась за сердце, понимая, что весь этот сыр-бор разгорелся именно из-за ее дурацких слов. Это она посеяла ростки сомнения в голове у Макса. И как теперь все исправить? Ведь видно же, что любят друг друга, а злятся и ругаются, будто враги.
Полтора месяца прошло после того бурного дня. Алена совсем пала духом, безутешно плакала дни и ночи напролет. Она казнила себя без пощады: ну зачем я так с ним? Ведь пришел же. Вернулся. А я ему по лицу дала. Ой, дура я. Все из-за гордости глупой. Надо было прижаться, поцеловать, сказать, как люблю, как сильно скучала. А я что? Теперь точно конец. Тут без вариантов.
Между тем Елена Викторовна мучилась не меньше дочери. Она долго размышляла, как исправить свои ошибки, и решилась на отчаянный шаг.
Женщина узнала через знакомых, где живет тот самый Беляев, и стала собираться в путь. Дочке наврала с три короба:
— Алена, я с тетей Светой в Москву съезжу, в больницу. Она говорит, туда светило медицины приезжает, профессор. Вот на консультацию к нему хочу попасть. Может, удастся избежать операции. Покажу все свои обследования и послушаю, что он скажет.
— Конечно, съезди, мам. Вы сами справитесь? Или, может, мне с вами поехать? Для поддержки?
Елена Викторовна замахала руками:
— Что ты, дочка? Куда с твоим ранним гестозом в такую даль ехать? Будет выворачивать на каждом повороте. Нет уж, ты дома будь, отдыхай, внучка мне береги да не реви без конца. Душа разрывается на тебя смотреть.
продолжение