Запах борща разносился по квартире, и это был тот самый запах — густой, наваристый, с чесноком и укропом. Такой борщ умела варить только она, и дочь Настя не раз пыталась повторить рецепт, но получалось не то. Секрет был в мелочах: в правильно пассерованной свёкле, в домашней сметане, в том, чтобы дать супу «отдохнуть» перед подачей.
Валентина Григорьевна сняла фартук и оглядела стол. Воскресный обед — традиция, которую она завела, когда Настя вышла замуж. Раз в две недели дочь с мужем приезжали к ней, ели домашнее, разговаривали. Ну, как разговаривали — Настя болтала, зять Артём снисходительно кивал, а Валентина Григорьевна в основном слушала.
Артём ей не нравился с самого начала. Не потому что плохой человек — нет, он Настю любил по-своему, заботился. Но было в нём что-то... высокомерное. Он работал в какой-то компании менеджером среднего звена, но говорил о себе так, будто управлял корпорацией. А на тёщу смотрел как на пережиток прошлого — милую старушку, которая умеет готовить и вязать носки.
Валентине Григорьевне было пятьдесят восемь лет. Не старушка ещё, хотя для тридцатилетнего Артёма, наверное, глубокая древность.
Звонок в дверь. Она открыла, обняла дочь, кивнула зятю.
— Проходите, всё готово.
За столом Артём, как обычно, завладел разговором. В этот раз он рассказывал о своём новом проекте — собирался открыть кофейню. Модную, с авторскими напитками и минималистичным интерьером.
— Локация уже есть, — говорил он, размахивая вилкой. — Центр города, проходное место. Аренда, конечно, кусается, но это вложение в будущее. Через год окупится, дальше — чистая прибыль.
Валентина Григорьевна слушала и мысленно считала. Аренда в центре — это минимум двести тысяч в месяц. Плюс ремонт, оборудование, персонал, закупки. На окупаемость через год можно не рассчитывать, если только кофейня не станет вирусной в интернете. А такое случается редко.
— А начальный капитал откуда? — спросила она.
Артём посмотрел на неё удивлённо, будто кошка заговорила.
— Кредит возьму. Сейчас банки охотно дают на развитие малого бизнеса.
— Под какой процент?
— Какая разница? Главное — начать. А там раскрутимся.
Валентина Григорьевна хотела сказать, что разница большая. Что процент по кредиту на бизнес может съесть всю прибыль за первые два года. Что без подушки безопасности открывать кофейню — это как прыгать в воду, не проверив глубину. Но промолчала. Не её дело.
— Мам, а ты что думаешь? — спросила Настя.
— Думаю, борща ещё налить?
— Нет, про кофейню. Ты же у нас мудрая, жизнь знаешь.
Артём хмыкнул. Валентина Григорьевна уловила этот звук и почувствовала, как внутри шевельнулась старая обида. Но виду не подала.
— Я бы посоветовала сначала составить бизнес-план. Посчитать все расходы, не только очевидные. Аренда, коммуналка, зарплаты, налоги, закупки, реклама, непредвиденные траты. И сравнить с реалистичным прогнозом выручки.
— Это всё теория, — отмахнулся Артём. — В бизнесе главное — чуйка и смелость.
— Чуйка — это хорошо. Но цифры лучше.
— Много ты понимаешь в бизнесе со своими кастрюлями! — Артём засмеялся, но глаза остались холодными.
Настя поморщилась.
— Артём, ну что ты...
— Да я любя, Насть. Валентина Григорьевна у нас замечательная хозяйка. Борщ вот — пальчики оближешь. Но бизнес — это другое. Тут нужен определённый склад ума, образование, опыт.
Валентина Григорьевна спокойно доела борщ. Встала, собрала тарелки.
— Чай будете?
Она возилась на кухне и думала о том, как странно устроена жизнь. Артём сидел в её квартире, ел её борщ, рассуждал о бизнесе — и понятия не имел, с кем разговаривает.
Он видел скромную квартиру в хрущёвке, старую мебель, вязаные салфетки на комоде. Видел женщину в домашнем платье, которая всю жизнь, по его мнению, простояла у плиты. И делал выводы.
А выводы были неправильные.
Валентина Григорьевна владела тремя продуктовыми магазинами в пригороде. Небольшими, но прибыльными. Она открыла первый двадцать лет назад, когда после развода осталась одна с дочерью на руках. Работала продавщицей, потом завскладом, потом накопила денег и выкупила точку у хозяина, который хотел уехать. Раскрутила, открыла второй магазин, потом третий.
Никакого чутья — только расчёт, упорство и умение считать каждую копейку.
Настя знала о бизнесе матери, но не распространялась. Валентина Григорьевна сама попросила — не хотела, чтобы к ней относились иначе из-за денег. Хотела, чтобы любили за неё саму, а не за кошелёк. Наивно, наверное. Но ей так было спокойнее.
Чай пили в тишине. Артём уткнулся в телефон, Настя листала какой-то журнал. Валентина Григорьевна смотрела в окно.
— Насть, — сказала она вдруг. — Можно тебя на минутку?
Они вышли на балкон. Октябрьский воздух был свежим, пахло палой листвой.
— Мам, извини за Артёма. Он не хотел обидеть.
— Я знаю. Но я хочу тебя спросить: он правда собирается брать кредит на эту кофейню?
— Да. Уже заявку подал.
— Сколько?
Настя назвала сумму. Валентина Григорьевна присвистнула про себя.
— И ты согласна?
— А что мне делать? Это его мечта. Он столько лет хотел своё дело.
— Мечта — это прекрасно. Но вы женаты. Если бизнес прогорит, долги будут общие.
— Мам, ну не каркай.
— Я не каркаю. Я говорю как есть. Кофейня в центре — это очень рискованно. Конкуренция огромная, каждый второй хочет открыть что-то подобное. Без опыта и без резерва он не вытянет.
— Откуда ты знаешь?
Валентина Григорьевна помолчала. Потом решилась.
— Доченька, я хочу тебе кое-что рассказать. Давно надо было, но я всё откладывала.
Она говорила минут пятнадцать. Про магазины, про то, как начинала, про ошибки и победы. Настя слушала с открытым ртом.
— Мам... Почему ты молчала?
— Не хотела, чтобы обо мне судили по деньгам. И потом, я не богачка какая-то. Просто обеспеченная женщина, которая умеет работать.
— Но... три магазина! Это же серьёзно!
— Серьёзно. Поэтому я и говорю тебе: я знаю, о чём говорю. Артём — хороший парень, но в бизнесе он ребёнок. Если он возьмёт этот кредит и прогорит, вам будет очень тяжело.
— Что же делать?
— Поговорить с ним. Честно, без обид. Может, я смогу помочь — не деньгами, а советом. Если он готов слушать, конечно.
Настя кивнула. Вернулась в комнату. Валентина Григорьевна осталась на балконе, давая им время.
Через полчаса вышел Артём. Лицо у него было странное — смесь смущения и упрямства.
— Настя сказала... про магазины.
— Да.
— Почему вы не говорили раньше?
— А зачем? Ты бы относился ко мне иначе?
Он промолчал. Оба знали ответ.
— Валентина Григорьевна, я... — Он запнулся. — Извините за то, что сказал. Про кастрюли.
— Принято.
— Но это ничего не меняет. Я хочу открыть кофейню, и я её открою.
— Не сомневаюсь. Вопрос — как. Можно с умом, а можно с долгами.
— И вы, конечно, знаете, как с умом?
— Знаю. Могу поделиться, если интересно.
Артём смотрел на неё долго. Потом сел на табурет, скрестил руки на груди.
— Ну, рассказывайте.
И Валентина Григорьевна рассказала. Про то, как выбирать локацию — не по принципу «круто выглядит», а по реальной проходимости. Про то, как считать точку безубыточности. Про то, что первый год прибыли не будет, и надо иметь запас минимум на полгода работы в минус. Про поставщиков, про персонал, про налоговые режимы.
Артём слушал. Сначала скептически, потом внимательнее. Задавал вопросы.
— А если вложиться не в аренду, а в маленькую точку где-нибудь в спальном районе? — спросил он наконец. — Без пафоса, просто хороший кофе и выпечка?
— Вот это уже разговор. Спальник — меньше аренда, меньше конкуренция. Постоянные клиенты из соседних домов. Мамы с колясками, студенты, пенсионеры. Не так модно, зато стабильно.
— Но это же скучно...
— Скучно — это когда судебные приставы описывают имущество за долги. А стабильный бизнес — это свобода. Заработаешь, накопишь, откроешь вторую точку. Потом третью. Тогда можно и в центр лезть.
Артём задумался. Валентина Григорьевна видела, как в его голове что-то щёлкает, перестраивается. Хороший знак.
— А вы... могли бы помочь? — спросил он наконец. — Не деньгами, я не прошу. Просто... советом.
— Могу. Если будешь слушать.
— Буду.
— И если перестанешь называть меня бабушкой с кастрюлями. Хотя бы мысленно.
Артём покраснел. Но улыбнулся.
— Договорились.
Они просидели до вечера. Валентина Григорьевна достала старые записи — свои бизнес-планы двадцатилетней давности, от руки, в тетрадке. Артём листал их с каким-то благоговением.
— Это же... музейная ценность, — сказал он.
— Это опыт. Бери, изучай. Принципы не изменились.
Настя смотрела на мать и мужа и улыбалась. Впервые за три года брака они разговаривали как равные. Без снисхождения, без подколок.
Когда гости уходили, Артём задержался в дверях.
— Валентина Григорьевна... Спасибо. И ещё раз простите. Я был дураком.
— Был. Но это лечится.
Он засмеялся. Настя обняла мать, шепнула на ухо:
— Ты у меня потрясающая. Я тебя люблю.
— И я тебя, доченька.
Дверь закрылась. Валентина Григорьевна вернулась на кухню, домыла посуду. Посмотрела в окно — там, внизу, Артём открывал машину, что-то рассказывал Насте, размахивая руками. Но теперь в его жестах было что-то другое. Не самоуверенность, а энтузиазм. Разница тонкая, но важная.
Может, из него ещё получится толковый предприниматель. Если научится слушать. Если поймёт, что опыт важнее понтов. И что женщина у плиты может знать о бизнесе больше, чем менеджер в пиджаке.
А может, и не получится. Но это уже его путь. Валентина Григорьевна своё дело сделала — показала направление. Дальше сам.
Она налила себе чаю, села в кресло. Завтра надо заехать в магазин на Садовой — там ревизия. Послезавтра — встреча с поставщиком. В пятницу — отчёт в налоговую.
Обычные будни обычной предпринимательницы. Которая ещё и борщ варить умеет. И внуков нянчить — когда появятся. И советы давать — когда спрашивают.
А кастрюли... Что ж, кастрюли — тоже важная часть жизни. Ничего позорного в этом нет.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Рекомендую к прочтению самые горячие рассказы с моего второго канала: