— Серёж, открывай быстрее! Я тут с сумками! Тяжелооооо!!!
Алина замерла с кружкой над раковиной . Голос свекрови в подъезде звучал как сирена воздушной тревоги. Сергей бросился в прихожую, Алина за ним.
— Мам? Ты что тут делаешь?
На пороге стояла Валентина Петровна — пятьдесят восемь лет, боевая раскраска, три огромных сумки и лицо человека, пережившего апокалипсис.
— Сынок, меня выгнали! Обобрали !— она шагнула внутрь, волоча за собой баулы. -- Бандиты какие-то приперлись! Говорят — это теперь их хата! Я еле ноги унесла! Что делать то теперь? Оееей, как жить дальше?-- начала причитать свекровь.
— Как это выгнали? — Алина почувствовала, как холодеет спина. — А полиция?
— Какая полиция, доченька! — свекровь уже стаскивала с себя куртку. — Там такие быки стоят! Два метра каждый! Я им говорю — у меня там вещи, документы! А они мне — пшла вон, бабка!
Сергей беспомощно посмотрел на жену.
— Ну что делать, Лин? Не на улице же ей...
— Конечно, не на улице! — Валентина Петровна победно прошла в комнату. — Я у вас денька три переночую, пока разберусь. Где тут у вас гостевая?
— Мам, у нас двушка, — Сергей почесал затылок.
— Ничего, на диване устроюсь! Не привыкать!
Алина молча вернулась на кухню. Ужин больше не хотелось доваривать.
Через час вся квартира пропиталась запахом «Шанель №5» и чего-то ещё — Алина не сразу поняла, чего именно. Пока не увидела на столе бутылку коньяка.
— Это что? — она ткнула пальцем в бутылку.
— Ой, доченька, ну я же понервничала сегодня! — Валентина Петровна уже успела переодеться в домашний халат Алины. — Надо расслабиться. Хочешь, налью?
— Нет, спасибо. Нам завтра на работу.
— А я-то никуда не тороплюсь — свекровь плеснула себе полстакана. — Серёж, составишь матери компанию?
— Мам, я не пью коньяк...
— Научишься!
За ужином Валентина Петровна рассказывала душераздирающие истории про бандитов, про несправедливость мира и про то, какая она несчастная.
Коньяк в бутылке таял на глазах.
— Мам, может, хватит? — робко предложил Сергей, когда бутылка опустела больше чем наполовину.
— Хватит?! — свекровь взмахнула рукой, чуть не задев салатницу. — Я сегодня лишилась крыши над головой, а ты мне — хватит! Бессердечный!
Алина сжала кулаки под столом.
К одиннадцати вечера бутылка была пуста, а Валентина Петровна пела «Владимирский централ», раскачиваясь на диване.
— Серёж, — прошипела Алина на кухне, — она всю бутылку выпила!
— Ну нервы у неё... — муж виновато развёл руками. — Давай завтра поговорим.
Завтра не понадобилось.
В три часа ночи в дверь позвонили. Долго, настойчиво, как звонит человек, которому очень надо.
— Кто там ?! — Алина вскочила с кровати.
— Я открою, — Сергей, зевая, поплёлся к двери.
Алина услышала мужской хриплый голос:
— Валька дома?
— Простите, а вы кто?
— Колян я! Мы с Валькой... ну, того... короче, она звала!
Из комнаты вылетела свекровь, на удивление бодрая.
— Колюнь! Заходи, заходи! Сынок,Серёженька, познакомься — это Николай. Мой... ну, друг!
На пороге стоял помятый мужик лет шестидесяти, в грязной куртке, от которого несло перегаром и табаком. Лицо красное, глаза мутные, на щеке свежий синяк.
— Здорово, земляки! — он протиснулся внутрь. — Тут Валька говорит, можно у вас пару дней...
— Как это — пару дней?! — Алина почувствовала, что сейчас взорвётся. — Серёжа!
— Мам, это какое-то недоразумение... — Сергей растерянно смотрел то на мать, то на гостя.
— Недоразумение?! — Валентина Петровна выпрямилась во весь рост. — Колю из его же квартиры выгнали, понимаешь?! Те же бандиты! Ему идти некуда! Он хороший человек, непьющий!
Николай в этот момент громко икнул.
— Мам, тут места нет...
— Ничего, он со мной в комнате устроится! На полу! Он нетребовательный!
— Я вообще где угодно усну! — подтвердил Николай и для убедительности начал стягивать ботинки прямо в коридоре. — Я ж военный, привычный!
Алина посмотрела на мужа. Тот стоял столбом.
— Серёж, скажи что-нибудь!
— Лина, ну куда он ночью пойдёт...
— Вот именно! — Валентина Петровна уже тащила Николая в комнату. — Утро вечера мудренее! Спокойной ночи, детки!
Дверь захлопнулась.
Алина и Сергей остались стоять посреди коридора.
— Я уснула, да? — тихо спросила она. — Это мне снится кошмар?
— Лина...
— Не надо «Лина»! Твоя мать притащила в наш дом бомжа!
— Он не бомж, он... военный.
— Серёжа, ты сам-то веришь в эту фигню про бандитов?
— А что тут верить - не верить?
Алина развернулась и ушла в спальню. Спать она больше не смогла.
Утром они с Сергеем ушли на работу раньше обычного — гости ещё спали, храпя на два голоса. Вернулась Алина в семь вечера и обомлела.
В квартире гремела музыка. На кухне сидели Валентина Петровна, Николай и две незнакомые женщины примерно того же возраста. На столе — водка, вино, нарезка из того, что Алина готовила на неделю.
— А вот и хозяюшка! — Валентина Петровна радостно махнула рукой. — Знакомься — это Люда и Тамара, мои подруги! Они тоже того... временно без жилья!
— Здрасьте! — хором пропели подруги.
— Мы недолго! — добавила Люда, крашенная блондинка с провалившимся ртом. — Дня три-четыре!
— Пока не разберёмся! — поддержала Тамара, толстая женщина в леопардовом халате.
Алина медленно сняла сумку с плеча.
— Валентина Петровна, я могу с вами поговорить? Наедине?
— Ой, да чего там говорить! — свекровь плеснула себе вина. — Посиди с нами, отдохни! Ты же с работы!
— Я хочу поговорить. Сейчас.
Валентина Петровна со вздохом поднялась и вышла в коридор.
— Чего случилось, доченька?
— Валентина Петровна, это моя квартира. Наша с Серёжей. И вот такие... вечеринки тут устраивать нельзя.
— Вечеринки?! — свекровь возмутилась. — Какие вечеринки?! Мы просто пьём чай!
— С водкой?
— Ну, добавили для сердца! Нервы-то на пределе!
— А эти женщины откуда?!
— Я же сказала — подруги! Им тоже негде! Неужели на улицу выкинуть?!
— А почему я должна всех их содержать?!
— Содержать?! — голос свекрови взлетел на октаву. — Да мы на свои живём! Вот, продукты купили!
— Моими продуктами! Которые я готовила!
— Ну извини, не знала, что у тебя тут всё учтено! — Валентина Петровна повернулась и пошла на кухню. — Не переживай, мы скоро съедем! Как только разберёмся!
Алина стояла в коридоре, чувствуя, как внутри всё закипает. Она достала телефон и набрала Сергею:
— Приезжай домой. Срочно.
Сергей приехал через час. К тому времени компания на кухне уже горланила песни. Николай притащил откуда-то гитару и бренчал на ней, фальшивя на каждом аккорде.
— Что происходит? — Сергей ошарашенно смотрел на кухню.
— А ты не видишь?! — Алина схватила его за руку. — Твоя мать превратила нашу квартиру в притон!
— Серёжа! — из кухни высунулась мать. — Сынок, иди к нам! Познакомлю с хорошими людьми!
— Мам, что здесь происходит?
— Да ничего особенного! Посидели, поговорили! Ты что, против, чтобы у матери были друзья?!
— Я против, чтобы эти друзья жили в моей квартире!
— Ага, значит, твоя мать тебе не нужна! — Валентина Петровна всплеснула руками. — Слышите, люди?! Родной сын выгоняет мать!
— Мам, я никого не выгоняю...
— Выгоняешь! Из-за этой! — она ткнула пальцем в Алину. — Она тебе мозги запудрила!
— Валентина Петровна, вы это серьёзно?! — Алина шагнула вперёд.
— Серьёзно! Я вижу, как ты на моего сына влияешь! Превратила в тряпку!
— Хватит! — рявкнул Сергей. — Мам, заканчивайте немедленно!
— Заканчивайте! — передразнила свекровь. — Всё, всё, мы тихо будем!
Она вернулась в комнату. Музыка стала тише, но не выключилась.
Сергей виновато посмотрел на жену:
— Лина, давай подождём ещё пару дней...
Алина молча прошла в спальню и начала складывать вещи в сумку.
— Ты что делаешь?!
— Собираюсь.
— Куда?!
— К Маше. Переночую у неё.
— Лина, не надо...
— Серёж, либо они уходят, либо я. Выбирай.
— Это же моя мать!
— И это моя квартира! Которую я покупала, между прочим, ещё до тебя!
— Лина...
— Когда выгонишь всю эту шоблу — позвони. Приду.
Она взяла сумку и вышла. Сергей не останавливал.
Три дня Алина прожила у подруги Маши. Сергей звонил раз десять на дню.
— Лина, ну вернись...
— Ты их выгнал?
— Им идти некуда...
— Тогда и мне к тебе некуда.
— Это шантаж!
— Это здравый смысл.
На четвёртый день Сергей приехал к Маше сам. Выглядел он ужасно — не бритый, помятый, с синяками под глазами.
— Лина, пожалуйста, вернись...
— Зачем? Чтобы смотреть на этот бардак?
— Там... того... случилось кое-что.
Сердце Алины ёкнуло.
— Что случилось?
— Они того... вынесли вещи.
— КАКИЕ вещи?!
— Ну... телевизор. Ноутбук. Микроволновку. Мой костюм. Твоё кольцо...
— КОЛЬЦО?! — Алина вскочила. — Бабушкино?!
— Мама говорит, что это Николай... Они с ним поссорились, он обиделся и забрал в отместку...
— Серёжа, ты сейчас серьёзно?!
— Я в полицию заявление написал...
— И что полиция?
— Говорят, найдут... наверное...
Алина села обратно. Внутри всё похолодело.
— Сергей. Слушай меня внимательно. Я вернусь домой только после того, как ты выгонишь оттуда всех. Всех до единого. Включая свою мать.
— Но ей же некуда!
— Пусть идёт к своим подружкам! К этому Николаю! Ко всем чертям! Мне всё равно!
— Лина...
— Я жду твоего звонка.
Она отвернулась к окну.
Сергей вернулся домой под вечер. Квартира встретила его запахом табака и немытых тел. На кухне никого не было, но посуда в раковине громоздилась горой. В комнате храпели мать, Люда и Тамара — Николай куда-то испарился.
Сергей прошёл на кухню, налил себе воды и сел за стол. Руки дрожали.
Утром Валентина Петровна вышла на кухню бодрая и весёлая.
— Серёж, а где Алинка-то?
— У подруги.
— Ой, поссорились, что ль? Бывает!
— Мам, ты должна съехать.
Свекровь замерла с чайником в руке.
— Что-что?
— Ты и твои друзья. Вы должны съехать. Сегодня.
— Серёжа, это шутка?
— Нет.
— Я твоя мать!
— И я тебя люблю. Но ты превратила мою квартиру в свалку. Вынесла половину вещей...
— Это Николай!
— Николая ты сюда притащила. Как и всех остальных.
— Ты... ты меня выгоняешь?! — голос свекрови дрогнул.
— Я прошу тебя уйти.
— Из-за этой стервы?!
— Из-за того, что я хочу жить нормально! У меня нет квартиры! У меня есть проходной двор! Мам, пожалуйста...
Валентина Петровна поставила чайник на стол. Лицо её побледнело.
— Значит, так. Неблагодарный ты...
— Мам. Не начинай свой концерт !
— Молчать! Я тебя родила, вырастила, а ты... Ладно. Уйду. Только знай — ты для меня больше не сын.
Она развернулась и вышла из кухни. Через час вся компания с вещами выметалась из квартиры. Валентина Петровна не попрощалась.
Сергей остался один в разгромленной квартире. Он сел на диван и позвонил жене:
— Лина, они ушли. Все.
— Правда?
— Правда. Возвращайся, пожалуйста.
Она приехала через час. Квартира была в ужасающем состоянии — грязь, окурки, пустые бутылки.
— Господи... — Алина обвела взглядом погром.
— Я уберу. Всё уберу. Прости.
Она обняла его.
— Ты молодец. Знаю, как это было тяжело.
— А кольцо? — спросил он глухо.
— Кольцо найдём. Или не найдём. Неважно. Главное — мы здесь. А она там. Далеко.
Они убирались до ночи. Выкинули три мешка мусора. Отмыли кухню, ванную, комнату. Постирали всё, что можно было постирать.
А в час ночи, уже лёжа в постели, Сергей вдруг спросил:
— А как ты думаешь, правда была эта история про бандитов?
Алина хмыкнула:
— А ты как думаешь?
— Думаю, её просто попросили съехать. А она придумала легенду.
— И тут же решила обосноваться у нас.
— Со всей компанией.
Они помолчали.
— Серёж, а если она снова придёт?
— Не придёт. Я же теперь «не сын».
— А если всё-таки?
— Тогда я скажу, что дверь закрыта. Навсегда.
Алина прижалась к нему сильнее.
— Я люблю тебя.
— И я тебя.
Они заснули, обнявшись. А утром им позвонили из полиции — кольцо нашлось. Николай попытался его продать в ломбард, где его и вычислили.
Валентина Петровна больше не звонила. Только раз, через месяц, прислала СМС: «Живу у Люды. Если что, не ищите».
— Не будем, — сказала Алина, удаляя сообщение.
— Не будем, — согласился Сергей.
И они зажили дальше — в чистой, тихой квартире, где никто не пил коньяк по ночам и не приводил помятых друзей.
Иногда Сергей ловил себя на мысли, что скучает по матери. Но потом вспоминал Николая, гитару, горы посуды — и скучать переставал.
— Как думаешь, она где-то там нормально живёт? — однажды спросил он.
— Думаю, да, — ответила Алина. — Просто теперь это не наша проблема.
И это было правдой.