Приближались конец второй четверти и школьные новогодние ёлки. Арина ходила на репетиции – её назначили Снегурочкой, чему она нисколько не удивилась. Начиная с восьмого класса ей каждый год выпадало где-нибудь играть роль Снегурочки: в своей обычной школе, в школе искусств, в Доме культуры, в Молодёжном центе, потом – в колледже. Почему-то люди вокруг считали, что эта роль ей подходит. «Ты похожа на Снегурочку», – аргументировали они. Арина не отказывалась. Походить на Снегурочку было приятно, да и быть ею тоже.
Параллельно с репетициями она готовилась к праздничному занятию со своими третьеклашками: составляла игровую программу, мастерила реквизит, покупала призы и конфеты для чаепития – и не переставая думала о Ксюше. Так хотелось что-нибудь сделать для этой девочки. Что-нибудь доброе, хорошее. Какое-нибудь маленькое чудо, чтобы оно хоть немного осветило её небольшую, но уже такую непростую жизнь.
Первым порывом, после того как она прочитала Ксюшино письмо Деду Морозу, было пойти к матери Ксюши и рассказать, о чём мечтает её дочь. Но Слава отговорил:
– Ты придёшь, а она там сидит бухая, лыка не вяжет. Да она не поймёт ничего. В лучшем случае, что-нибудь шевельнётся у неё в душе, ну и забудется после следующей рюмки. И вообще без участкового в такие места лучше не соваться.
Арина согласилась и, поразмыслив, придумала другой план: нужно вызвать мать Ксюши в школу. Туда-то она должна прийти трезвая. Только для этого нужно обратиться к классному руководителю третьеклассников или к директору, сама Арина полномочиями вызывать родителей на беседы не обладала, она ведь даже не вела у третьего класса никаких предметов, только внеурочку.
Елена Васильевна, учительница Ксюши, женщина пятидесяти лет, впрочем, ни на пятьдесят, ни по-деревенски не выглядевшая, стройная и ухоженная, удивилась просьбе молодой коллеги:
– Почему вы хотите поговорить с Жуковой? Что-то случилось?
Арина понимала, что рассказывать о сокровенных желаниях других людей, как и читать чужие письма, нехорошо. Но и молчать о проблемах ребёнка тоже как-то неправильно. И потому поведала Елене Васильевне историю с письмом.
Та сокрушённо покачала головой:
– Мы уже столько раз беседовали с Жуковой! И домой ходили, и в школу вызывали, всё без толку. Она, знаете, всегда была… как бы выразиться помягче… на своей волне. А когда сошлась с этим пьянчужкой, так вообще стала неадекватной. Начнёшь её стыдить, про родительскую ответственность говорить, она в ответ: «Не ваше дело, как я живу. За собой следите». Заикнёшься про учёбу, она: «Вы учителя, вот и учите. Это ваши проблемы, что научить не можете». Я, конечно, могу её пригласить. Но вряд ли она придёт. В этом году ни разу ещё не приходила, сколько я её ни звала.
– Тяжёлый случай… – расстроилась Арина.
– Да, – вздохнула Елена Васильевна и пожаловалась: – Не знаю, что с Ксюшей делать. Совсем учиться перестала. Домашние задания не выполняет, пропускает много. На уроке спросишь – молчит. Сплошные двойки. Если так и дальше будет, придётся на второй год оставлять, другого выхода я не вижу. И ведь не сказать, что она совсем слабая, что программу усвоить не может. В первом и втором классе училась же, успевала… А насчёт того, что её другие ребята сторонятся… – Елена Васильевна наклонилась к Арине и понизила голос: – От неё ведь на самом деле нехорошо пахнет. А дети, они такие: не будут притворяться, что не замечают. Я с ними беседую, конечно, чтобы не обижали, чтобы дружили, но, знаете, тут не только в этом дело. Ксюша сама не идёт на контакт. Сядет в уголочке, зажмётся, замкнётся, голову опустит…
– Может, это как раз потому, что обижают?
– Нет-нет, – вспыхнула учительница, – у нас в классе хорошая атмосфера!
В общем, план достучаться до Ксюшиной мамы через школу провалился.
Посещала Арину и такая, третья, идея: предложить девочке свою дружбу.
«У тебя нет подруги, и у меня нет подруги, – сказала бы она. – Давай дружить!» Но это было совсем уж глупо: Ксюше нужна не великовозрастная приятельница, ей нужна ровесница, с которой у них были бы общие интересы, общие игры и общий, детский взгляд на мир. С которой можно, взявшись за руки, бегать по лужам, барахтаться в сугробах, лепить из грязи пирожки…
– Просто купи ей подарок, – сказал как-то Слава, наблюдавший всё это время за мучениями Арины. – Конфеты, шоколад… Типа Дед Мороз прислал. Как бы в ответ на письмо.
И тогда её наконец осенило! Ответ на письмо! Нужно собрать сладкий подарок и положить в него ответное письмо! Это и будет тем маленьким чудом, маленькой сказкой, которая случится с Ксюшей. В конце концов, у каждого ребёнка в детстве должны случаться чудеса!
Охваченная вдохновением, Арина в тот вечер допоздна разрисовывала конверт, в котором «придёт» письмо, – он ведь должен быть особенным. Слава уже спал, а может, и всё село спало, когда она приступила к главному – сочинению послания.
Ночь, тишина, чистый белый лист под настольной лампой, она сама – то есть девушка с накинутой на озябшие плечи кофтой – это было так таинственно и похоже на картину кисти какого-нибудь художника-романтика. Арина немного полюбовалась «шедевром», находясь одновременно снаружи и внутри него, потом заставила себя ожить, взяла ручку и вывела каллиграфическим почерком начало письма:
«Здравствуй, Ксюша! Пишет тебе… – тут ручка ненадолго споткнулась, – Снегурочка».
Почему-то так захотелось – чтобы письмо было от Снегурочки. Показалось, что Снегурочка интереснее, необычнее, чем Дед Мороз, а ещё – ближе по возрасту и… как-то теплее, что ли. Хотя, может, просто она слишком вжилась в роль на последней репетиции и до сих пор из неё не вышла?
«Дедушка получил твоё письмо, но у него сейчас очень много работы, поэтому он попросил меня написать тебе ответ. Дедушка говорит, что ты хорошая и добрая девочка. Он постарается исполнить твои желания, только это будет очень непросто. Есть такие желания, которые исполняются быстро, а есть такие, исполнения которых приходится долго ждать.
Ещё дедушка говорит, что есть желания, которые дети могут исполнять сами, например, когда они мечтают завести друзей. Попробуй сама с кем-нибудь подружиться. Вдруг у тебя получится!
Мы с дедушкой тоже поздравляем тебя с наступающим Новым годом! Желаем тебе весёлых каникул, успешной учёбы, интересно и хорошо провести весь следующий год!»
Перечитав написанное, Арина призадумалась, не добавить ли ещё несколько слов про учёбу. О том, как важно хорошо учиться и так далее. Но не стала. Она ведь пишет это письмо, для того чтобы порадовать ребёнка, а не читать ему нравоучения. Об учёбе она поговорит с Ксюшей как-нибудь потом.
Вручить «адресатке» подарок с сюрпризом внутри Арина решила на праздничном внеурочном занятии, точнее, после него, если та, конечно, придёт. На второе занятие девочка приходила, только никаких гарантий, что посетит и третье, не было. Судя по словам Елены Васильевны, дисциплинированностью она не отличалась и вполне могла остаться дома, если её посещало такое желание.
Однако беспокоилась Арина зря. Ксюша на кружок пришла. Правда, поняв, что вместо поделок будут игры и чаепитие, огорчилась. «Зажалась и замкнулась в уголочке», как говорила её учительница. По каким-то причинам такая «движуха» была ей не по душе.
Арина пыталась её расшевелить, но безрезультатно. Ксюша наотрез отказывалась участвовать в общем веселье, только наблюдала за одноклассниками с каким-то недетским выражением в глазах, как будто считала, что подобное – не для неё.
– Ксюша, задержись, пожалуйста, – шепнула ей Арина, когда чаепитие закончилось и довольные ребята, рассовав оставшиеся конфеты по карманам, засобирались домой. – У меня для тебя кое-что есть.
– Ладно, – выдохнула девочка и совсем понурилась, словно приготовилась к тому, что её будут ругать. Наверное, так и было. Вряд ли она могла чего-то другого ожидать от взрослых, привыкла, что они всегда недовольны ею.
Наконец в классе стало пусто и тихо.
– Я была на почте в Чистых Ключах, – сказала Арина, доставая из стола пакет с подарком. – Меня попросили передать тебе вот это.
Она протянула пакет Ксюше. Та недоверчиво посмотрела на него, взяла. Помешкав, заглянула внутрь. Недоумение на её лице сменилось удивлением. Ресницы подлетели вверх, на Арину взволнованно уставились округлившиеся глаза, спрашивая: «Это что, правда мне?! Можно радоваться?»
«Можно! Не сомневайся! – ответила Арина без слов, улыбкой, и домыслила полусерьёзно-полушутя: – Да начнутся чудеса!»
Продолжение скоро✍