В лесу, где я временно жил по работе, я как-то заблудился. Оказался далеко от цивилизации, с бесполезной винтовкой, сломанным ножом и почти пустым коробком спичек. Ни карты, ни компаса, ни малейшего представления, куда двигаться.
Меня, конечно, будут искать, но не скоро. К концу месяца, может быть, вспомнят. А в диком лесу я столько не протяну.
Но русские не сдаются, поэтому я пошел вперед, просто прямо. Мой внутренний компас, унаследованный от предков, подсказал мне этот путь.
Не помню точно, какое время года было. Кажется, начало лета. Судя по воде вокруг избушки, где я оказался, это скорее всего так.
Бродить по тайге, конечно, захватывающе. Красиво, таинственно, интересно. Но только если в конце пути тебя ждет комфортное убежище. А без него это совсем не весело, особенно учитывая диких зверей и отсутствие оружия. Комаров было немного, днем досаждали слепни, но ночью они не беспокоили. А вот хищники...
Спросите, была ли там нечисть? Я ничего не почувствовал. Обычно я ощущаю присутствие духов и прочих сущностей и даже могу с ними договориться, но сейчас ничего подобного не было. Моя интуиция просто говорила: "иди", и я шел.
И в итоге я вышел к избушке.
Это было что-то вроде полуизбушки, полувремянки, построенной из бревен и горбыля – типичное жилище лесорубов. Казалось, там есть и труба.
Избушка стояла как-то странно, будто ее зажали деревьями, словно бульдозером спихнули на это место при расчистке. Но сосны вокруг были нетронуты, так что бульдозер исключен. Если ее так построили, то строители либо были пьяны, либо любили усложнять себе работу.
Впрочем, это неважно. Главное, что я нашел не совсем ветхое, а вполне крепкое строение, где мог бы провести ночь.
Обрадованный, я направился к домику, но остановился. Избушка стояла в воде. Черная, возможно, талая вода окружала ее со всех сторон, не давая подойти. Точно как будто ее спихнули в какой-то овраг с водой.
От души выругав судьбу, я нашел какую-то доску или бревно и добрался до входа.
Но дверь была заперта! Изнутри.
Черт... Мне совсем не нужна компания сейчас, но делать нечего. Я тихонько постучал и нарочито бодро крикнул:
— Хозяева! Пустите гостя отдохнуть!
Потом постучал громче и повторил, тоже громче. В ответ – тишина.
"Напился, гад..." – подумал я о хозяине. – "Или беглый зек, а это еще хуже".
Но уходить было нельзя.
Минут через пять, используя все, что попалось под руку, свою силу и даже пару раз чуть не упав в воду, я открыл дверь. Да, это была сторожка-бытовка, времянка с минимумом удобств. Но это неважно. Главное – была дверь, и виднелись какие-то лавки. Вечер уже совсем посерел, предвещая ночь. Хотя в тех широтах ночь могла быть и белой, и темнота наступала не сразу.
Меня немного ошеломил запах, когда я открыл дверь. Специфический, как будто что-то живое давно сгнило, но высохло. Неприятный, но уже не резкий. Запах высохшего разложения.
"Может, росомаха какая зашла и сдохла, подумаешь – препятствие", – рассуждал я, осторожно доставая спички.
Огонек осветил плохо сколоченные лавки вдоль стен, столик, а за ним – печку из железной бочки. Спичка погасла.
Столик мне был не нужен, лавки неудобные. Надеясь найти лежак за печкой, я чиркнул второй спичкой из своего скудного запаса. Лежак там был – нары или топчан.
А на нем – то, что мне, хорошо знающему анатомию, совсем не понравилось. Среди лохмотьев на лежанке я разглядел маленькую овальную дырку. Дырку, а не отверстие. Такую, какая бывает в основании черепа, куда входит спинной мозг, чтобы соединиться с головным.