17
Служба продолжалась. Освобождение мое от работ на улице быстро закончилось. Теперь все дни напролет мы с парнями работали в боксах, располагались они на мапе (малом артиллерийском полигоне). В машинах я ничего понимал, да никто духа и не подпустил рыться в моторе Урала или Пиона. Так что довольствовался я скромной ролью «принеси подай, уйди на х*й не мешай». Роль эта лишь на первый взгляд выглядит про*бной, на самом деле уже к обеду ты вымотан бесконечным мотанием от машины к машине и гавканьем черпаков.
Зима заканчивалась, но холод не уходил. Случались потепления когда уже почти весеннее солнце снег подтаивать, а тело под бушлатом потеть, но потом опять приходил холод и по утру, подтаявший было, снег покрывался жесткой коркой наста такой жесткой, что кирзачи покрывались царапинами, а у некоторых парней даже рвались.
Через пару дней я уже и забыл когда ко мне приезжала мама. С уверенностью я мог только сказать что было это в субботу, но вот в какую именно - в прошлую или позапрошлую уже было задачей. Однообразные дни сливались в один большой день — серый и угрюмый. Но в один день все изменилось...
В тот день к нам в боксы явился зампотех нашего дивизиона майор Бульин. Выглядел он старше своего возраста. Похож он был на старичка боровичка с седыми усами и глубокими морщинами на лице.
- На этих Уралах до самого Грозного можно доехать товарищ майор, - пошутил старшина в ответ на вопрос Бульина о готовности техники, - прямо к Дудаеву.
- Дудаев покинул Грозный и город под контролем федеральных войск сержант, - неожиданно серьезно ответил зампотех, - знать бы надо.
- Спасибо за политинформация товарищ майор, - ответил Женя.
«Так что ж войне конец?», - подумал я и уже было хотел спросить, но не решился.
- Так ребятки, будем обшивать кузова, - сменив тон бодро приказал майор.
Конечно он был бодрым, ведь его роль сводилась лишь к чутком руководству и курению в стороне. Ну а мы, под этим чутким руководством, несколько дней к ряду обшивали досками кузова уралов. Дело простое пара стоит в кузове и прибивает доски к остову Урала, другая пара подает им эти доски. Среди подающих оказался и я. На беду мою, у меня куда-то пропали варежки и доски приходилось доставать голыми руками прямо из под жесткого наста под которым был рыхлый мокрый снег. И каждый раз когда я погружал руки в эту субстанцию в поисках очередной доски я чувствовал, что вот-вот обоссусь настолько было холодно.
С трудом удержав мочу я закурил пока парни работали наверху.
- Ты что боец совсем потерялся!
Это заорал майор.
- В боксах не курят баран, - продолжал орать он, - вон ушел к воротам и там паравозь! Идиот *ля!
«Значит майорские сигареты противопожарные», - подумалось мне когда я побрел к воротам боксов.
Забора у боксов не было, была только рабица обозначавшая забор за которым проходила внутренняя дорога. Прямо упершись в эту рабицу, здесь, словно остов динозавра, стояло САУ (самоходное орудие) «Пион» - здоровенное орудие на танковом шасси. Убедившись что отсюда я невидим майором, я залез на борт и закурил. САУ явно было не на ходу, иначе бы не стояло под открытым небом. Люк механика-водителя отсутствовал как таковой. Я заглянул внутрь. Увидел я только кресло мехвода, на месте блоков электроники зияла пустота и обрывки проводов. Наверное, и орудие было не рабочее.
- Что угнать охота?
Я оглянулся на голос и увидел четверых бойцов нестройно проходивших мимо боксов. Среди них был Шева, он-то и крикнул мне.
- Здорово Шева, - крикнул я в ответ, - как сам?
Шева не останавливаясь крикнул что-то в ответ, я не разобрал что конкретно. Я как-то подзабыл что о Шеве. Странно, я даже не знал в каком подразделении он служит.
Позабылось о Шеве быстро. Едва я вернулся майор Бульин хитро улыбнулся и сказал мне:
- Что боец покуриваем пока другие работают? Сейчас я найду тебе работу. За мной.
И ведь нашел…. В боксах с железными бочками возился парень с нашего взвода .
- Ну вот Гацько, тебе и помощник — заявил Бульин. - Так бойцы задача, засыпаем этот мешок извести в бочку и заливаем водой — гасим. Он показал на железную бочку литров на 200-250.
- Так е*анет же товарищ майор, - совершенно не стесняясь мотюгов в своей речи заявил майору Гацько.
- Если е*анет, твою сраку лично от стенки отскребу — заявил Бульин, - работайте.
- Кран знаешь где? - спросил меня Гацько.
Я ответил что знаю. Кран с вентилем был, кажется, сразу у вторых дверей в боксы.
- Тогда ведро в зубы и давай, - скомандовал Гацько, - будешь заливать всю эту лажу.
Гацько был прав. Вступив в реакцию с водой известь забурлила норовя разорвать бочку. Каждый раз когда я приносил ведро и заливал его в бочку, мне казалось, еще чуть-чуть и вся эта белая дрянь рванет мне прямо в лицо. Но это было только начало веселья. Когда я закончил носить воду Гацько сказал мне помешать все это дер*мо.
- Вон палку возьми и сначала воткни поглубже в известь, потом мешай, - объяснял он, - со дна чтобы поднималась.
Я так и сделала и сразу же едва увернулся от взорвавшегося пузыря.
- Зато тепло как стало, а дух? - ржал Гацько, - ладно иди покури.
Вот мы сидели и курили греясь у булькающей бочки. Примерно раз в пять минут я подходил и помешивал известь, словно я был поваром на дьявольской кухне. По-крайней мере известь давала тепло и мне не приходилось рыться в снегу без варежек.
- А на хрена все это? — спросил я.
- Ты что дух, - удивленно уставился на меня Гацько, - не знаешь для чего известь нужна?
Я ответил что не знаю, я правда не знал.
- Сразу видно городской, - усмехнулся Гацько, - в хозяйстве незаменимая вещь известь.
Я не стал интересоваться для чего конкретно известь нужна, но Гацько все равно рассказал о ее применении в хозяйстве.
- Капусту когда сажаешь можно вокруг присыпать или деревья покрасить чтоб паразиты кору не жрали… Или в туалет еб*нешь извести сразу весь запах отобьет.
Он все говорил и говорил. Был он с какой-то деревни из под Тамбова. По тому с каким жаром он рассказывал про огород и про дом было видно он скучает по дому.
Время до обеда пролетело не заметно. А сразу после обеда, не дожидаясь вечернего развода, Бульин погнал нас на склад грузить запасы в грузовик.
- Так это учебное бойцы, на время, - скомандовал он, - сначала загрузим, потом разгрузим. Командуй старшина. Майор ушел, с нами остался Женя.
- Короче пацаны, завтра учебная тревога, - сказал старшина, - чтоб знали и без косяков.
Все поняли к чему все это, но никто не сказал этого вслух. Только Женя негромко разговаривал с Алиевым. Краем уха я слышал как он негромко говорит дагу: «Военно-полевой выход типа, совсем за дураков нас держат». Речь явно шла о Бульине. «Какая там хоть погода-то сейчас?» - спросил Женя Алиева.
- Теплее чем здесь, - коротко ответил дагестанец, - туманы.
- Ну че стоим? - крикнул нам Женя, - давай за работу.
Выстроившись в цепочку мы сначала загрузили кузов старого ЗИЛа продуктами, затем выгрузили. Были там и квадратные коробки офицерских сухих пайков и бумажные мешки с макаронами, сетки с картошкой и коробки с тушенкой, и море всяких непонятных коробок. Мне повезло я стоял в цепочке и просто передавал груз следующему, а вот Ване Елистратову, слону из моего подразделения, не повезло. Он сразу забил за собой позицию в кузове думая что это самое легкое. Только вот к концу работ на него было страшно смотреть, ведь ему приходилось с каждой коробкой и мешком прошагивать весь кузов и укладывать все ровно, в то время как мы просто механически передавали груз следующему.
- Ну что Ваня, - смеялся Женя, - почти год оттарабанил, а истину так и не усвоил?
- Баран — усмехнулся даг Алиев. На правах старого он не работал, а стоял рядом со старшиной покуривая.
- Инициатива дрючит инициатора!, - продолжал Женя, - Неужели до сих пор не усвоил?
Все смеялись над незадачливым слоном, он покачивался и с трудом выпрямлял спину так и норовя свалиться вниз из кузова когда принимал следующую коробку или мешок.
- На мой герой, - сказал Женя Ване и протянул сигарету, - приз твой сегодня!
Все дружно заржали. На фоне Елистратова никто не хотел признавать себя уставшим, хотя это было не так. Шагая обратно в часть это особо чувствовалось, никто не шутил, да что там шутить, никто даже не разговаривал друг с другом все мы и устали, и мысли о подготовке к отправке начинали давить.
На крыльце Женя остановил нас и сказал:
- Здесь покурим, а то достали в толчке смолить.
Курить не хотелось, хотелось просто отдохнуть. Без особого удовольствия я закурил. Из здания вышли несколько человек из роты разведки. Их легко было отличить, их подразделение как и буча носили шинели вместо бушлатов. Среди них оказался и Леха Степаненко, тот самый боец с которым я стоял в наряде на кпп в госпитале.
- Здорово Лех, - бросил я когда он проходил мимо.
Он с опаской оглянулся и посмотрел на меня как-будто не узнал. Почему-то он сразу напомнил мне Фому, но тот-то дух, а здесь слон смотрит на меня затравленным взглядом.
- О, здорово, - сказал он и протянул мне руку, - есть курить?
Сигарет у меня оставалось всего две или три, но нельзя же было отказывать. Сунув руку в карман я достал две сигареты и протянул ему.
- Как дела? - спросил я.
Бросив взгляд на отошедших уже на приличное расстояние бойцов из его подразделения он сказал:
- О, спасибо, - сказал он и сунул сигареты в карман, - ты извини, потом поговорим. Сейчас времени нет.
Показалось мне или нет, но мне почему-то подумалось что Леха уже забыл как меня зовут.
- Ну давай тогда Лех, - сказал я.
- Давай, - ответил он и побежал догонять однополчан.
- Все покурили и заходим славяне, - отдал команду старшина.
Выбросив хабарик в урну я поплелся за своими. И тут же был остановлен. Сверху спускались бойцы с третьего дизеля. Один из них окликнул меня.
- Ты в госпитале ведь лежал? - спросил он.
- Да лежал, - ответил я стараясь рассмотреть кто меня спрашивает.
- Тогда здорово, - сказал боец и протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие и только когда боец отошел, я рассмотрел, вернее вспомнил - кто это был. А был это не кто иной, как Евсей. Тот самый Евсей что украл сигареты у Лехи в госпитале, тот самый Евсей, что забрал у меня мой свитер. Ей-Богу странно все это, в госпитале этот гад строил из себя хрен знает кого, а в части сам полез здороваться с духом.
В расположении все дружно повались на кровати. Все кроме духов, то есть меня. Я сел на табуретке и пытался сочинить письмо. Предстоящая отправка и как сказать об этом маме? Бумагу я положил на книжку, книжку на колено. Рука с ручкой от усталости дрожала.
Тут в расположении объявился полный энергии Дима Костин.
- Пойдем покурим, - предложил он мне, - как ни в чем не бывало. Смотри Элэм. И извлек из карману красно-белую пачку.
Убрав в тумбочку так и не начатое письмо я поплелся за Димоном в туалет. Не успев закурить Костин выдал:
- Я так заколебался сегодня, - выпалил он, - прикинь не успеешь прибежать, Иванец уже со следующем донесением отправляет. И все бегом…
Он многозначительно посмотрел на меня. Видимо ждал моей ужасающей реакции, чтобы пожалел его я бедного уставшегося как он устал офицерские депеши таскать.
- Сигарету-то дашь? - только и спросил я.
В самом деле, весь день я е*ашил и почему я должен ему сострадать? Явно не хотя Димон открыл пачку L&M и достал оттуда две сигареты. Тут я смекнул, он хотел оставить мне покурить, а не давать мне целую сигарету.
- Завтра, - сказал Костин и многозначительно замолчал.
Видя что он ждет моей реакции.
- Что завтра? - затянувшись сигаретой наконец спросил я.
Костин сказал мне то, что я уже итак знал.
- Завтра будет боевая тревога и проверка части из штаба округа приезжает. Вот почему в штабе сегодня собрание было. Наш майор Федотов с Шишковым психованные как бабушка перед пенсией.
- Знаю уже, - ответил я. Ну и дерьмовый же был этот Димонов L&M. От дыма кружилась голова.
- Наверное будет отправка на Кавказ. Командир прямо не сказал, но по виду Иванца это так.
- Да понятно уже, - сказал я стараясь как можно быстрее докурить. - Тут уж ничего не поделаешь. Отправят так отправят…
Димон ничего не возразил.
- Как же я устал.. Опять начал ныть Костин, - все кости болят
Хотелось мне послать этого балабола. Устал он.
Новость распространилась быстро хотя никто из офицеров об этом не говорил. После ужина все разговоры сводились к этому. А я никак не мог начать письмо домой мучаясь как об этом написать. Даже у Бочарова, нашего главного спеца по письмам, хотел спросить, но не стал, будет еще стебаться типа меня еще учить надо как песни домой писать.
После вечерней поверки наш старшина обратился ко всему взводу.
- Короче пацаны, никто еще не говорил ни про какую отправку, - сказал Женя перед строем, - Это все по расписанию.
- Ага, первый раз за службу проверка из округа, - процедил Селиванов, один из старых ВУДа….